Природных спутников у планеты не имелось, но ее окружала сеть станций, причем в околопланетном пространстве однозначно наблюдалась активность. Настроение мое резко улучшилось. Кем бы ни были эти разумные, они активно эксплуатировали космос и вполне могли иметь сносные звездные карты, которые в свою очередь имели возможность помочь Светлане найти меня. Оставалось только надеяться, что это - не запись со сроком давности в несколько сот тысячелетий, и цивилизация на планете до сих пор сохранилась на космическом уровне. К сожалению, увеличить картинку на столько, чтобы увидеть отдельных жителей оказалось невозможно. Имеющееся увеличение давало возможность очень хорошо рассмотреть лишь поверхность. И поверхность эта имела приличные пространства, покрытые жидкостью, я надеялся, что это вода. Кроме воды я смог обнаружить на поверхности сеть связанных друг с другом объектов, к которым во всех отношениях подходило название "города". И инфраструктура этих городов оказалась подозрительно правильной. Подозрительно, потому что при развитии цивилизации не может быть такой скрупулезной планировки, даже если это - цивилизация муравьев. Все равно где-то она имела начало и, как следствие, в этих местах должна наблюдаться наибольшая концентрация активности. Здесь же на лицо имелась очень равномерно спланированная и реализованная сеть строений и транспортных или каких-то других магистралей. Сообщение планета-орбита оказалось тоже весьма грамотно организованно. Оставалось только надеяться, что мне удастся найти общий язык со столь организованными хозяевами этой планеты. На этой мысли я перенес свое внимание на вторую планету земного типа. Она тоже оказалась обитаемой. Вот на ней наблюдалась родная для глаза землянина хаотичность. Околопланетное пространство тоже имело довольно четкую планировку, чего нельзя было сказать о поверхности. Тут как раз наблюдалась привычная для Земли скученность вокруг нескольких культурных центров. Я бы назвал эту планету "Старый свет". Старый свет, в отличие от Нового, имел более обширные свободные от жидкости пространства. Я всерьез увлекся изучением. Оказалось, что около ближайшей к Новому свету планеты-гиганта имелся ряд освоенных спутников и даже космических баз явно искусственного происхождения. Наверное, и во всей остальной системе планет должны существовать различные очаги культурной или хозяйственной деятельности. Если станция звездного метрополитена, где находился я, располагалась в этой системе, то мне попалось достаточно оживленное место. Оставалось только надеяться, что в случае проблем с возвращением я смогу найти общий язык с местными жителями. Несколько минут я потратил на то, чтобы изменить масштаб звездной карты до размеров хотя бы созвездия. Наконец мне это удалось. В принципе, я не ожидал, что увижу что-то знакомое, к моему стыду карту звездного неба, видимого с Земли, я знал крайне плохо, как-то не было надобности ее изучать. Вернув карту в масштаб планетной системы, я решил заняться обследованием станции космополитена. Заселенность этого куска космоса подняла мне настроение, и плохие мысли временно покинули голову.
Поскольку зал "прибытия-отправления" я осмотрел довольно хорошо, настало время прошвырнуться по всей станции. Я с подозрением смотрел на транспортную нишу. Ниша сияла практически девственной чистотой, в ней отсутствовала даже сама мысль о пыли. Это напомнило мне о моей последней экскурсии по помещениям станции, чуть было не окончившейся для меня трагично. Вместе с этой пришли и другие мысли. К примеру, о том, что эти транспортные ниши могут быть не так просты, как мне показалось изначально. Сначала я думал, что они являются своего рода скоростными лифтами, но скорость переноса натолкнула меня на мысль, что работают эти "кабинки" по какому-то варианту передачи материи. А в таком случае они вполне могут иметь возможность кроме перемещения в заданную по умолчанию точку выхода и вариант переноса в любую транспортную нишу станции. Поначалу я даже удивлялся, что станция имеет такую слабую для уровня истинных хозяев метрополитена структуру. Если же мое последнее предположение оказалось верным, то все вставало на свои места. Станция могла быть поистине огромной, и нам было позволено заглянуть далеко не во все ее закоулки. Надеясь на более теплый, чем в последней моей поездке прием, я вступил в нишу. Для эксперимента перед этим шагом я попытался четко представить себе жилище разума, заправляющего всем на этой станции. Перенос произошел. В отличие от ожидаемого какого-нибудь темного помещения предо мной простирался большой хорошо освещенный зал. В центре огромного помещения находилась конструкция впечатляющих размеров. Затаив дыхание, я наблюдал две практически египетских пирамиды. Одна из них стояла на полу, другая парила над ней, чуть-чуть не касаясь потолка. А между вершинами пирамид сверкало маленькое голубое солнце. Завораживающая красота конструкции на какое-то время заставила меня выпасть из мира живых. С трудом вернувшись в реальный мир, я осмотрел зал. Пирамиду правильным кольцом опоясывала россыпь больших серых шаров. Приглядевшись, я понял, что в каждом из них ютится стандартная транспортная ниша. И перед выходом каждой ниши, включая мою, находился небольшой постамент с выемкой посередине. Каждый постамент оказался обнесен невысокими перилами, сделанными из материала, похожего на гранит и усыпанными рядами барельефов, под каждым из которых располагался ряд более мелких значков. Перила окружали постамент сектором градусов в триста, оставляя совсем небольшой проход вовнутрь.
Почему-то я сразу поверил, что это и есть зал приемов жилища главного режиссера этого театра. Когда я хотел попасть в этот зал, то не совсем понимал, чего я жду от этого визита. Сейчас же пришло время подумать об этой цели. Слегка нервничая, я протиснулся и уселся в рабочую нишу-ванночку. Тут же постамент, обрамленный перилами, охватила небольшая светло-голубая полусфера какого-то поля. Подождав с минуту и поняв, что убивать или пленить меня никто не собирается, я попытался устроиться поудобнее для серьезного разговора с местным управляющим. Места внутри углубления с лихвой хватило, чтобы сесть, правда, я не смог бы сказать, что оказалось удобно. Помучившись с полминуты, я просто сел на край бортика, спустив в нишу ноги. Ну не для меня ваши "кресла". Барельефы, как и значки, нанесенные рядом с ними, для меня по-прежнему казались "китайской грамотой", оставалось надеяться, что терминал мог работать и с помощью какого-нибудь варианта мысленного управления. Кое-где в промежутках между барельефами виднелись приемные слоты для информационных призм. От безнадежности я их даже пересчитал, получилось одиннадцать. Вот уже несколько минут я сидел в импровизированном "тазике" и никто меня не тревожил. От натужных мыслей о контакте, мозги почти кипели. К сожалению, даже практически пошедший из ушей пар никаких результатов не принес. Да и совета спросить оказалось не у кого. Слегка обескураженный, я вылез из ниши, вызвав моментальное исчезновение поля вокруг нее. В легком разочаровании я пошел по залу вдоль ниш. Через несколько десятков метров я обратил внимание, что пьедесталы около ниш, да и сами терминалы слегка разнятся. Мне попался ряд терминалов, на полу которых вместо углублений имелись возвышения, которые я с натягом мог бы назвать "табуретки" или "пеньки". Эта находка навела меня на мысль, что не все йогурты одинаково полезны, а "метрушники" одинаково устроены.
- Интересно, это другие расы или же у них настолько велика разница полов? - подумал я, занимая один из постаментов с "табуреткой" внутри.
Как и следовало ожидать, от перемены места музыка лучше не стала. Попыхтев мозгами с пару минут, я выбрался из-за пульта. Шагнув в ближайшую нишу, я легким напряжением воображения вернулся в зал "прибытия-отправления". Платформа оказалась пуста и одинока. Очередной раз, вступая в нишу, я четко представил себе выход со станции. Ниша послушно выкинула меня прямо в отсек с шариками - местной обслугой - из которого вели два уходящих немного вверх тоннеля.
- Зачем же тогда были сделаны "предбанники" во множестве встречавшиеся по всему комплексу? - подумал я, чуть позже ответив самому себе. - Да мало ли зачем, "метрушникам" виднее. Не все же столь разумны и ментально сообразительны, как я.
Достигнув конца тоннеля, запечатанного "дверью" из текучего камня, я остановился и задумался. Снаружи могло находиться все, что угодно. Я не знал, на какой планете находится эта станция космополитена. Способ узнать наверняка нашелся бы, потрать я на это больше времени. Вполне мог случиться вариант, что за дверью меня встретит раскаленная лава. Думать под дверью показалось мне бессмысленным, нужно было или туда, или обратно. Я выбрал "туда", понадеявшись, что броня сможет выдержать кратковременное купание даже в лаве. За "дверью" оказалась малюсенькая пещерка без малейшего намека на какой-либо выход наружу. Усмехнувшись прошлой мысли, я вернулся. Второй проход вывел меня к пещерке чуть больших размеров, проход из которой оказался основательно завален. Решив, что на поверхность мне пока рано, я вернулся в зал "прибытия-отправления". Платформа огорчила меня пустотой. Вздохнув, я решил навестить местную "столовую". Сидя на краю ниши перед одним из низеньких "столиков", я пытался представить себе что-нибудь съедобное. Тут этот номер тоже не прошел. Я с минуту упражнялся в простукивании барельефов "стола" пока не получил какое-то блюдо. Выглядело оно не очень привычно, но желудок уже мысленно съел его. Я отметил одну особенность. Пока я не видел еду, есть мне почти не хотелось. Видимо, блок медицинского контроля и поддержки частично подавлял голод. С другой стороны я понимал, что он не сможет поддерживать мой организм без пищи вечно. Все же не решившись употреблять полученное блюдо, я встал и пошел к "барной стойке". Минут через пять блюда исчезло в молочной дымке и "столик" снова стал готов к приему очередного посетителя. Нужно отметить, что и "столовая" и отсек обслуги покрывал внушительный ковер пыли, как и зал "прибытия-отправления". Мои передвижения вызывали настоящие ураганы, благо, что эти катаклизмы не могли забить мне ни глаза, ни рот, ни нос.
