— В начале возникнут незначительные изменения в формировании процесса мышления. Если вовремя пройти автодок, ты даже их не заметишь. Но в следующий раз все будет гораздо серьезнее. Видишь ли, наибольшая трудность в состоянии помутнения рассудка заключается именно в сроках, в продолжительности. Если бы ты находился в таком состоянии больше года, «док» уже не смог бы тебя вылечить — этот год наложил бы глубокий отпечаток на твою психику. В таком случае автодок повлиял бы на изменение обмена веществ, но не на сложившийся образ мышления, характерный для параноика. Тогда тебе потребуется помощь психотерапевта.
Дуг нахмурился. Каково это — быть параноиком? Как он ощущает окружающий мир?
Ему не хотелось бы узнать ответы на эти вопросы...
Июнь 2526, Канзас-Сити
К тридцати годам Дуглас Хукер полагал, что знает себя в достаточной мере. Он был человеком строгих правил, которых придерживался неукоснительно. Так, каждое утро Хукер появлялся в офисе ровно в десять утра и первым делом включал настольный «док».
Этим утром Хукер, как обычно, вошел к себе в кабинет, все еще сохраняя на лице доброжелательную улыбку, с которой ежедневно приветствовал сотрудников корпорации «Скайхук». Он еще не видел Грега, но Грег любил приходить пораньше, и наверняка уже взялся за работу.
Дуглас устроился за столом поудобнее, откинул крышку панели и протянул руки. Тотчас же две крошечные иголки впились в подушечки его средних пальцев: «док» брал кровь на анализ. Он подождал, пока не загорится зеленая лампочка, и убрал руки. Его ногти блестели.
Настольный «док» был маленьких размеров и обладал ограниченными возможностями: не мог заживлять различные раны, травмы, повреждения или тренировать мелкие, малоиспользуемые мышцы — но безошибочно определял отклонения в процессах организма (о чем тут же предупреждала тревожно мигающая красная лампочка) и аннулировал их с помощью всевозможных антибиотиков; снабжал необходимым набором витаминов и микроэлементов; стабилизировал обмен веществ, отлично делал маникюр и т.д.
Дуг покосился на бумаги на столе, нахмурился, вздохнул и приступил к работе. В офисе стояла идеальная тишина, ничто не отвлекало его. И все же Дуглас работал медленно. Что-то мешало сконцентрироваться, какое-то смутное ощущение надвигающейся беды.
Предчувствия его не обманули.
В полдень зазвонил телефон. В трубке раздался голос Грега Лоффьера.
— Дуг? Бросай все и давай сюда.
Дуглас поспешно отложил недоеденный сэндвич и вышел из кабинета. Яркое утреннее солнце заставило его зажмуриться. Он взял у администратора один из робока-ров и направился к дизайнерскому отделу.
Грегори поджидал его, опершись рукой на огромный усеченный конус, ухмыляясь, словно счастливый папаша.
— Ну, разве не прелесть? — воскликнул он.
— Нет, — честно ответил Хукер. — Будет работать?
— Мы подадим на них в суд, если не будет. Однако здесь ее протестировать не удастся. Нам придется запустить ее на Луну.
— И что тогда? — Дуг почувствовал адреналин в крови. Идея возникла давным-давно, два года назад; и вот он — ощутимый результат, высотой в четыре этажа. Давняя мечта...
Веками рэмроботы исследовали космическое пространство на скорости, приближенной к световой. В качестве топлива они использовали свободный водород, поглощая его с помощью электромагнитных полей. Веками человек плелся позади, вынужденный везти запасы топлива с собой. Магнитное поле рэмскопа убивало все живое в радиусе трехсот миль. Пока еще никому не удавалось создать мощную защиту, не препятствующую работе аппарата.
До тех пор, пока московская корпорация не выпустила это чудо.
Генератор безопасного рэмскопа создавал поле с определенным участком «мертвой зоны». Корабль, помещенный в эту зону, мог беспрепятственно перемещаться в пространстве с неограниченным бесперебойным топливоснабжением.
Два года назад «Скайхук» приобрел контракт на постройку такого корабля. За этим проектом стояли все финансовые ресурсы Земли. В то время президентом кампании был отец Дугласа; год спустя он передал правление сыну и ушел на покой. Ответственность за постройку корабля всецело легла на плечи Хукера. Поразмыслив некоторое время, Дуг дал карт-бланш Грегу Лоффьеру — не ради пятнадцатилетней дружбы: Грег был действительно гениальным дизайнером.
— И тогда мы присоединим рэмскоп к кораблю — он уже давно готов — и отправим полетать! Нужно только доставить мою красавицу на Луну.
Дуг кивнул. На какую-то долю секунды он испытал зависть к Грегу. Корабль был его проектом, но на деле оказался родным детищем его друга — с начала и до конца.
— Как Джоанна? — пытаясь отвлечься от грустных мыслей, спросил он.
Лоффьер горделиво улыбнулся.
— Замечательно. Через месяц планирует возобновить теннис. А как Кларисса?
— Отлично.
— Слушай, мы сто лет не собирались вместе! Давай сегодня пообедаем? Отпразднуем рождение моей «девочки», а?
— Ну что ж, можно. Где?
— У меня. Ты, кстати, еще не видел наш новый дом.
— А, да. — Хукер слегка поморщился. Он не любил званых вечеров, приемов; в обществе обычно чувствовал себя неуютно. Правда, с Грегом и Джоанной можно расслабиться, они — давние друзья. Но сегодня...
— Дуг?
— А?
— Послушай, ведь вы с Клариссой поженились задолго до моей собственной свадьбы. Почему у вас до сих пор нет детей? Уступаете первенство нам с Джоанной?
Хукер хотел было отшутиться в том же духе, но передумал.
— Не прошел Демографическую комиссию.
— О, — Грег вовсе не собирался лезть не в свое дело, но готов был выслушать.
— Пожалуй, я лучше вернусь к работе. — Дуглас не был расположен откровенничать. — Так ты сейчас на Луну? Хочешь лично проследить за ходом эксперимента?
— Да, если «Скайхук» оплатит транспортные расходы.
— Тогда кинь мне заявку по почте. Увидимся вечером.
Август 2557, Скалистые горы
Они лежали возле бассейна, нежась на солнышке под стеклянным куполом спорткомплекса, представлявшего собой огромный крытый парник. Все трое только что вынырнули; вода стекала с них ручейками, образуя маленькие лужицы на розовом кафеле. Джоанна, высокая полноватая брюнетка с изящными длинными ногами; Дуглас, излишне худощавый для своего роста, и Грег, сохранивший мускулы гимнаста и превосходный загар бездельника.
Снаружи было холодно, хотя заморозки еще не наступили. Дом Грега примостился высоко в горах. По замыслу дизайнера, он словно вырастал из утеса, являясь его органическим продолжением. Большая часть его находилась прямо в скале.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
