Подошла очередь, я купил билет, взобрался наверх и сел так, чтобы не упускать девушку из вида. Мальчишка подсадил её на спину двухместного льва, сам устроился позади. Интересно, – подумал я, – если раскрыть у неё перед глазами ладонь с нарисованным скелетом – испугается, будет пищать, как девчонка?..
Карусель между тем разогналась, ветер подхватил голубое платье; оно взлетело, открыв загорелые ноги… Сколько угодно девичьих ног я видел на пляже и не замечал за ними никаких чудесных свойств – подумаешь, ноги, что здесь такого, – но вдруг почувствовал, что в них скрыта некая тайна и они совершенно по-особому притягивают взгляд.
Девушка схватила подол, оторвав руки от оранжевой гривы, вскрикнула и качнулась. Мальчишка поддержал её за плечи, сам прицепил её ладони к кудрявой шее, успокоил платье. Целый круг они летели неподвижно, и хоть я не видел глаз девушки, был уверен, что она зажмурилась. А о чём думал парень за её спиной? Ведь он знал, что она большая трусливая девчонка, – конечно, знал, – и не об этом ли говорил ей в очереди? Не послушалась, сама виновата.
Снизу бросили новый мяч, теперь жёлтый. Он ударился в морду льва и отлетел, задев плечо девушки. Она взвизгнула громче мотора, взмахнула руками, нога соскочила с подставки, и девушка едва не съехала на бок. Мальчишка удержал её, потянул наверх…
Карусель чуть накренилась, выровнялась и замедлила ход.
Девушка, смеясь, отбивалась руками от летящих мимо неё деревьев, теней, от собственного платья. Мальчишка прижимал её к себе и теперь уж точно был не рад, что отважился на это катание.
– Да тихо ты сиди! – крикнул он тонким голосом. – Сейчас уже приедем!..
А я вдруг понял, что хочу поменяться с ним местами. Так хочу, что отдал бы за это все оставшиеся детские годы. Поменялся на сегодня, а завтра, прямо с утра, надел матросскую форменку, гюйс, громыхающие по стальному трапу ботинки.
А лучше всего – оказался бы в море, на парусном корабле. Вместе с этой девушкой.
Конечно, если подумать всерьёз, приключения с девчонками – это кошмар. Ужас! Вы только представьте: волны захлёстывают палубу, с треском ломаются мачты, пули свистят над головой, а это капризное создание пищит: хочу к маме!.. Вот и думай: то ли успокаивать, то ли шлёпнуть по мягкому месту как следует. Тем временем подскочит какой-нибудь янычар, взмахнёт кривой саблей – и всё, идём кормить акул!
Девчонки не созданы для героических дел, здесь не поспоришь. А эта большая девушка ведёт себя, как самая вредная и глупая из них. Почему же так хочется, чтобы она оказалась рядом в самый разгар абордажа, когда всё вокруг полно опасности и жизнь висит на волоске? Почему так хочется, чтобы она боялась? Обязательно боялась, от страха не могла пошевелиться, чтобы свирепый одноглазый пират схватил её за руку и потащил в мрачный трюм. Этот мальчишка позади неё – чем не пират?
Время появиться герою! Сразить пирата одним ударом и не проводить взглядом летящую за борт голову. Поднять девушку и, закрыв её собой, проложить дорогу сквозь толпу врагов. Они будут налетать и падать вокруг, пока волна не смоет с палубы неподвижные тела. Мы останемся одни, шторм утихнет, выйдет солнце, и ничто не будет напоминать о сражении. Почему я так хочу этого? Потому что она большая? Наверное, да.
И, конечно, её надо будет поцеловать…
Позже, гораздо позже я спрашивал себя: неужели сочинил пиратскую историю прямо там, кружась на деревянном коне? Были в этом огромные сомнения. Да если честно, я почти уверен, что выдумал её спустя время и не за один раз. Вероятно, и не за один год. Выдумал, чтобы хоть как-то объяснить удивительное желание: быть рядом, не выпускать её из рук и сделать что-то ещё, совсем непонятное, даже страшное… Но можно ли найти этому объяснение? И надо ли искать? Не знаю, а тогда тем более не понял. Слишком быстро остановилась карусель.
Под ногами скрежетало и вздрагивало, но женщина в синем кителе и фуражке уже готовилась разомкнуть цепь, закрывающую выход. Наконец замерли. Я особенно чётко увидел голубое платье и тёмные волосы на фоне белоснежного здания кассы. Пират, тогда ещё не бывший пиратом, помог девушке сойти на истёртый деревянный пол, довёл до трапа. Высокий мужчина принял её внизу, усадил на скамейку, парень спрыгнул на землю и, шлёпая вьетнамками, побежал через площадь к автомату с газированной водой.
С верблюдов и драконов слезали бодрые наездницы, качали головами, проверяя, не кружатся ли, сходили по трапу кто лицом, кто спиной вперёд, держась за поручни. Темноволосая девушка сидела, склонив голову к плечу и далеко вытянув ноги. Мальчишка подносил к её губам стакан с водой, взрослый спутник обмахивал газетным веером.
Вот открыла глаза, пошевелилась. Встала, держась за плечи мужчин…
– Саша, идём домой, – позвала мама. Отвлекаться на спор не хотелось: я чувствовал, что растрачу в нём что-то очень важное, произошедшее впервые, известное только мне. Стараясь не терять девушку из вида, я пошёл по аллее задом наперёд, затем побежал – всё быстрее, быстрее… споткнулся о каменный поребрик и с разгона влетел в жёсткий, полный шипов розовый куст!
Собралась толпа, меня вынули наружу со смехом и причитаниями, мама стала вытаскивать иголки из плеч и спины. Перед глазами всё рябило, царапины горели, рубашка липла к коже – но я терпел, не плакал. С того дня я никогда больше не плакал: оставим это занятие девчонкам.
Я знал, что надо подождать ещё немного. Я вырасту, непременно разыщу эту девушку, женюсь на ней и возьму с собой в кругосветное путешествие. Ну, а если парусных кораблей к тому времени не останется?.. Что же – тогда буду каждый день катать её на карусели.
Почти правдивый новогодний рассказ
Дедушка Мороз!.. – раздаются из-за двери пока ещё робкие голоса. Рано…
Второй раз кричат. Приготовиться! Шубу запахнуть, глубже надвинуть шапку: никто не должен видеть, что Деду Морозу двадцать семь лет. Это больше, чем военная тайна.
Потряхивает, как всегда… Сколько уже было квартир, и всё равно от волнения никуда не деться. Что-то ждёт сейчас – разве угадаешь?
…Порядок. Зовут в третий раз – весело и звонко. Браво, Снегурочка, завела! Тихонько пробую голос, открываю дверь и топаю валенками, будто стряхивая снег.
– Слышу, слышу! – говорю сказочным басом. – Дедушка уже пришёл!
Каждый встречает Новый год по-своему. Один идёт в баню, другой дома спит, а я вот работаю Дедом Морозом. Дети! Не читайте дальше, если хотите сохранить веру в чудо. А вы, дорогие папы и мамы, смело приглашайте Мороза к вашим малышам. Если повезёт, увидите меня – ветерана дедморозного фронта. А может, и не увидите, потому что за этот год… впрочем, обо всём по порядку.
Деды Морозы мчатся по городу на волшебных такси – молодые и старые, красные и синие, трезвые и пьяные… Сказочная работа для одиноких сердец. Ни один человек не станет в эти дни ездить по квартирам, офисам и кабакам, когда есть кто-то, с кем хорошо вдвоём. А так – лучше ездить, чем сидеть перед телевизором или забывать себя в дурной компании. Главный же, самый заманчивый плюс этой работы – встреча со Снегурочкой, девушкой приятной со всех сторон.
В прошлом году мне досталась начинающая Снегурка. Лена, студенточка второго курса. Вначале она смущалась больше некоторых детей, пришлось на ходу обучать её основным приёмам, подбадривать. После трёх-четырёх семей она осмелела и вошла в роль. Родители были довольны, дети счастливы, и со Снегурочкой мы подружились. Мы колесили по праздничному Питеру, она всё внимательнее поправляла мою пышную бороду, я уже запросто рассказывал анекдоты и думал: надо после работы поехать куда-нибудь и продолжить веселье. Не оставлять же милую девушку одну в эту чудесную ночь…
Мы не заметили, как наступила ночь: от рекламных огней и фейерверков она была светлее дня. Оставался последний адрес, самый обычный: девочка Катя пяти лет, двоюродный брат Дима – одиннадцати, и бабушка. На такие адреса мы тратим двадцать минут, не более.
Лена, как и положено по сценарию, вошла первой; радостно закричавшие дети потянули её в комнату, а я остался на лестничной площадке. Ко мне вышла моложавая бабушка с подарками. Сказала, что наш визит – сюрприз: она сама его приготовила и до последнего держала от всех в тайне.
Люблю сюрпризы. Всегда считал, что умение выплывать сухим из неожиданных событий – самое ценное качество в нашем сумасшедшем мире. С тех пор как закончилось детство, у меня вся жизнь – такое событие. Кручусь, бегу, остановок не жду, глядишь: что-нибудь и выйдет…
Пока я ждал на лестнице, бабушка и меня удивила.
– Детей на самом деле четверо, – сказала она, – нет-нет, не волнуйтесь, я доплачу сколько надо. Кроме Димы и Кати, есть Нина и ещё одна Катя. То есть, они не совсем дети… ой, запуталась совсем. Они мои дети, дочери. А тем детям они мамы… Вы не делайте между ними разницы, хорошо? Пусть повеселятся.
