Он ненавидел Еловый Лес и его жителей, но покинуть деревню сейчас означало расстаться со всем, что было ему дорого. Мультан велела ждать весны и встречать Бурю здесь, в этом захолустье. Порой ему казалось, что минула вечность, с тех пор как он спустился с Северных Гор, но, оглядываясь назад, понимал, что не прошло и года. Мультан верила в него, и он не имел права ее разочаровать. Он переждет Бурю в Еловом Лесу, а потом отправится на юг – искать новую веру.
Запретив себе думать о прошлом, Лок снова заторопился. До дежурства на ферме оставалось еще несколько часов, и он собирался потратить их на вязание силков. Возможно, ему удастся поймать ту белку, следы которой заметил вчера Прио.
Сунув в зубы веточку зимнего дерева, он занялся ловушкой. У коры был горький вкус, но он заглушал пожар голода, который горел у него в животе. Лок не помнил, когда ел в последний раз. Впрочем, это было неважно. Он умел терпеть, а вот дети – нет, поэтому Лок приносил им обед, который выдавали шахтерам на рудниках. После нового года хозяин обещал прекратить эту благотворительность, а это означало, что еды станет еще меньше.
Лок почти закончил, когда в дверь постучали. Было два часа ночи. Неужели Могамигава? Различив голоса мужчин, он нахмурился.
– Локус, ты там? – голос старосты Елового Леса не обещал ничего хорошего. Сердце Лока гулко стукнуло и замерло в испуге. С Костой пришли воевода Токач, хозяин шахты Вильски, мясник Стер, фермер Салли и другие селяне, имена которых он не помнил. Все – крепкие мужики, вооруженные граблями, топорами и лопатами. Факелы хищно выбрасывали снопы искр, а люди с шумом втягивали морозный воздух, стараясь отдышаться от быстрого шага. Их страх чувствовался так же хорошо, как и неуправляемая злость, которая искажала их лица. Не ожидая от ночных гостей ничего хорошего, Лок вежливо поклонился.
– Простите, милостивые господа, – произнес он, не поднимая на старосту глаза. – Прошу прощения, что не поторопился и заставил ждать. Простите, я тут…
– Заткнись, – рявкнул воевода Токач, вваливаясь в дом. – Могамигаву украли. Дракон утащил ее прямо со двора. Та самая тварь, о которой рассказывали дровосеки из Западного Леса. До нас добралась, сукина дочь! А все потому что беженцев приютили! Говорил я тебе, Коста, нельзя погорельцев брать. Драконы за такими до конца идут.
От изумления Лок открыл рот, да так и замер, не найдя что сказать. Дракон? В Еловом Лесу?
– Вот что, – Коста, был человеком решительным и без лишних слов схватил Лока за рубаху, опрокинув его на стол. – Ты виноват в том, что эта тварь у нас объявилась, или нет, мне плевать. Этот гад забрал мою дочь! В этих землях только один хозяин – я. Ты ведь с Северных Гор пришел, верно? Значит, те места знаешь. Покажешь дорогу. Дракон еще пожалеет, что к нам сунулся. И молись, чтобы моя дочь оказалась жива.
Вопросов было много, но Лок выбрал самый, на его взгляд, безопасный.
– Добрые господа уверены, что это дракон? – выдавил он. – Может, девушка заблудилась? Драконов, вроде как, не бывает. Давно уже не бывает.
– Это твое «не бывает» вытащило мою дочь из окна на глазах у всех слуг! А я сам лично держал ее за пятку, пока тварь поднималась в воздух. Только это у меня в руках и осталось!
Староста в сердцах кинул на землю сапожок, отороченный лисьим мехом, но тут же заботливо подобрал. Ошибок быть не могло. Обувь еще хранила запах Могамигавы.
– Эээ, – растерянно протянул Лок. Странно, почему он не слышал шелеста крыльев? И не почувствовал запаха серы? И вообще ничего не почувствовал?
– Из меня выйдет плохой помощник, я совсем тех мест не помню. Дракон, если это был он, мог куда угодно полететь. Северные Горы большие. Их и за месяц не обойдешь.
– Трус! – завопил Коста, снова хватая его за рубаху. Лок поспешно закивал, скосив глаза на лавки, где спали дети. Они, конечно, проснулись, но им хватало ума не вмешиваться.
– Мы обшарим все горы до последнего камня! – тем временем кричал староста. – Все ты знаешь! Вы, северяне, с этими гадами в сговоре. Что-то не поделили, вот они твою семейку и сожгли! А сейчас мы только теряем время на болтовню. Решено! Ты ведешь нас к дракону или прямо сейчас выметаешься из Елового Леса. Кстати, если с Могамигавой что-то случится, ты здесь больше не живешь. Понял? Пошли, Токач, захватим сыновей Аргора. Пара крепких кулаков не помешает. Как твои люди?
– Дюжина лучших бойцов готова выступить по вашему слову, – отчеканил воевода. – И еще с десяток мужиков наберем. Мы эту тварь на ее собственном огне поджарим.
– Тогда вперед! – заорал Коста, врезаясь в селян, словно горячий нож в подтаявший кусок масла.
Лока подхватили с обеих сторон и выволокли во двор. Когда-то он думал, что у него был выбор. Он ошибался. В последнее время слишком часто.
* * *
Зима пришла рано. И хотя снег еще не успел накрыть белой простыней застывшее тело земли, мороз пробирал до костей. Уныло шагая впереди разъяренной толпы, Лок не раз пожалел, что забыл рукавицы. Он сшил их из старой овчины, найденной в заброшенном доме. Лок усмехнулся. За последний год он научился делать много вещей, о которых и не подозревал раньше.
Лока толкнули в спину, и он заторопился. Они шли всю ночь, пробираясь по чаще, и людей начинал одолевать страх. В этих местах по-другому быть не могло. Лок скосил глаза на черные силуэты елей, которые внимательно следили за непрошеными гостями. Иногда мохнатые ветви тяжело опускались ему на шапку, словно предупреждая о том, что их пребывание в лесу затянулось. Стояла почти мертвая тишина. Селяне уже не подбадривали друг друга шутками и боевыми криками, а шли угрюмо, вперив в спину Лока хмурые взгляды. Даже волк, вой которого они слышали всю дорогу, утих, присоединившись к настороженному молчанию леса.
Наконец, страх добрался и до Лока. Если с ним что—то случится, дети будут одни. И хотя он был осторожным, мысль засела в голове, словно жало, не вытащенное после укуса. Вряд ли соседи проявят милосердие к прожорливым северянам. Зима обещала быть голодной, а в такие времена сострадание и доброта исчезали. Случиться же с ними могло многое – и в лесу, и там, куда он вел разгневанных жителей Елового Леса. Лок не знал, зачем дракону понадобилась Могамигава, но подозревал, что девушку собирались съесть. Первая красавица села весила, как хороший теленок. Возможно, дракон делал запасы. Впрочем, о еде лучше было не вспоминать, потому что у Лока сразу заурчало в животе. Он сгрыз целый пучок веток зимнего дерева, но замерзшее тело требовало чего-нибудь питательного.
С первыми лучами солнца на пологих террасах южного склона показались руины некогда самого красивого города мира. Лок обернулся к Косте, борода и шапка которого обильно покрылись изморозью, сделав его похожим на мифического духа снега.
– В этих развалинах много уцелевших башен, – сказал он. – Драконам они нравятся. Если в городе и есть логово, то оно должно быть там.
Лок махнул в сторону высокой мраморной башни, которая возвышалась над руинами, словно корона на голове монарха.
– Веди! – решительно заявил Коста.
Покинув лес, люди оживились. Иней на белых камнях городских улиц сверкал и искрился, внушая надежду. Селяне вереницей устремились по узкой дороге, которая, петляя, поднималась к башне. В городе было тихо, но эта тишина разительно отличалась от мертвого молчания Елового Леса. Если закрыть глаза, можно было представить, что город никто не разрушал. Он лишь замолчал на секунду, собираясь с силами. Пройдет миг, и воздух наполнится гамом толпы, стуком колес, свистом птиц, криками торговцев… Раньше Лок часто так делал, но о тех временах лучше было не вспоминать.
Люди стали переговариваться, вспоминая разные истории о заброшенном городе, которые рассказывали им деды. Их было много. Одни считали, что в нем жили грешники, сосланные богами на край света, другие вспомнили о кровожадных драконах, которые когда-то польстились красотой города, убив мужчин и оставив для утех женщин. Коста кричал громче всех. По его словам, в городе жили колдуны, мечтавшие завоевать мир с помощью драконов. Не поделив чего-то, они поссорились и увязли в войне, которая разрушила город. Селяне пытались перекричать друг друга, доказывая свою правду, а Лок молча шел впереди, чувствуя, как прошлое накрывает его теплой волной воспоминаний.
Он тоже знал истории, но они отличались от тех, что рассказывали люди за его спиной. В его сказках на городских балконах цвели пурпурные розы, а драконы нежились на вершинах стройных башен, сверкая в лучах заката серебристой чешуей и золотыми гребнями. Они никого не убивали и не пытались покорить мир. Лишь наслаждались временем, которое когда-то принадлежало только им.
Вблизи башня была еще прекрасней, чем с окраины города. Время не пощадило ее, но она осталась такой же величественной и неприступной, как и в годы его молодости.
