Рита. Четвертая.
Гэнн. Продолжим. Займемся подготовительными упражнениями по обращению с дефлектором Ватлинга, который вы видите перед собой. Как я уже говорил, это совершенно секретное устройство, которое изобрел изобретатель по имени Ватлинг… Отсюда – Ватлинга. Он предназначен для дефлекции вражеских ракет… Отсюда – дефлектор. Стоять вольно! Вопросы есть?
Олим. Что это за провода, сэр?
Гэнн. Сейчас скажу…
Блик. Сэр, когда приедет инструктор?
Гэнн. Когда пришлют. Теперь – внимание, всем слушать, не курить. Первое дело – перекличка. Номер четвертый.
Рита. Я.
Гэнн. Займите позицию слева от дефлектора вровень с передним углом. Марш! Остальные… рассчитайсь!
Эванс. Первый.
Олим. Второй.
Блик. Третий.
Гэнн. Номер третий!
Блик. Я!
Гэнн. Займите позицию справа от дефлектора вровень с передним углом. Марш! Остальные… рассчитайсь.
Эванс. Первый.
Олим. Второй.
Гэнн. Номер второй!
Олим. Я!
Гэнн. Займите позицию позади номера третьего. Марш! Остальные… рассчитайсь.
Эванс. Первый.
Гэнн. Да, скучно одному. Займите позицию позади номера четвертого… Бегом! Остальные… рассчитайсь. (Пауза, затем резко.) Никого! Командующий дефлектором занимает позицию на расстоянии трех шагов от тыльной стороны лицевой части дефлектора, откуда он может наблюдать за результатами обстрела на специальном экране, не теряя из виду членов команды. Рядовой Олим, прекратите ковырять в носу. Командующий, займите пост. Есть, сэр! Отдых… Есть вопросы? Нет. Тогда продолжим. Мы должны освоить методы управления. Для начала вам нужно поместить руки на специально предназначенные для этого рычаги управления.
Блик. Сэр, с моей стороны их нет.
Гэнн. Представьте их себе. По команде: «На перекур разойдись!» – все расходятся на перекур. Подождите! Подождите, я еще не скомандовал… Шум дефлектора. На этом фоне происходит разговор.
Блик. Стой, кто идет?
Бетси. Это я, Бетси Линг, сэр.
Блик. Я не сэр.
Бетси. Простите, голубчик. Я принесла чай.
Блик. Спасибо.
Бетси. Долго вам быть в карауле?
Блик. Четыре часа. Потом пойдет Тэффи, а за ним Олим.
Бетси. А потом опять вы?
Блик. Точно. Вроде суточного обращения Земли.
Бетси. Значит, во время чая всегда будете вы.
Блик. Нет, мы сдвигаемся. Ведь в середине дня никто не дежурит – мы все и так здесь.
Бетси. Если мне придется нести ужин этому Олиму, я его ни за что не увижу: черный на черном небе.
Блик. Можно идти на звон проводов.
Бетси. Ну да, рядом с этим обрывом. Оступись в тумане – и все тут.
Блик. Да, высоко. Посмотрите, какие овцы.
Бетси. Прямо как мокрицы под камнем. (Пауза.) На завтрак у нас копченая грудинка.
Блик. Здесь нравится?
Бетси. Да! По-моему, здесь славно.
Блик. По-моему, тоже.
Бетси. Серьезно?
Блик. А почему нет?
Бетси. Ну ведь вы и людей и места разные видели. И потом – Лондон, колледж. Все-таки у вас образование.
Блик. Все, чего я хочу, – это покой, тишина и чтобы никого…
Бетси. Совсем никого?
Блик. Да.
Бетси. Надо же.
Шум дефлектора затихает.
Эванс (чистит сапоги). Так вот, когда они спросили, нет ли добровольцев, я, конечно, вызвался.
Олим. Зачем?
Эванс. Самое милое дело. Смотри, уже здорово блестят.
Олим. Говорят, самим лучше не вызываться.
Эванс. А, это старики болтают. Посмотрел бы ты на них – у всех вставные зубы, как у моей бабули.
Олим. Все-таки почему ты вызвался?
Эванс. Чтоб на фронт не попасть. В первую неделю, как я был в армии, приходят к нам и спрашивают, кто хочет в парашютисты. Ну, само собой, доблестный Эванс кричит: «Я» и отправляется в Манчестер в летную школу, оставив позади одни долги. Приехал, смотрю – у них плохо с поварами; ясненько, выжидаю недели три, потом иду на курсы. То, же повторилось с парикмахерством, с гигиеной и с русским.
Олим. Ты знаешь русский?
Эванс. Нет, но им пришлось провозиться почти месяц, чтобы это выяснить. А потом я потерялся, это было здорово. К тому времени, как меня снова взяли в учебную батарею, я уже неплохо обжился. Кстати, в батарее меня все звали «Эванс – шаг вперед». И вот результат – я здесь.
Олим. Ну и ну, только за то, что вызвался?
Эванс. А ты? Разве ты не доброволец?
Олим. Да нет, я узнал, что против меня и еще одного парня, повара, готовится иск о признании отцовства. Надо было куда-то деваться.
Эванс. А, женщина! Дело стоящее.
Олим. Само собой.
Эванс. Кстати, как тебе наши девчушки?
Олим. Да не знаю.
Эванс. К примеру, Рита?
Олим. Та тоже ничего.
Эванс. Простовата.
Олим. А чем я лучше?
Эванс. Вообще, да. Это не важно.
Олим. У меня на это глаз наметанный. Надо только поосторожней с офицером, тут он будет стоять намертво.
Эванс. А незачем ему об этом знать.
Гэнн (где-то поблизости, загробным голосом). Если только он не спит за перегородкой.
Эванс. Вот черт!
Гэнн. Рядовой Эванс!
Эванс. Я!
Гэнн. Спите.
Эванс. Есть, сэр.
Гэнн. Рядовой Олим!
Олим. Я!
Гэнн. Вы тоже.
Олим. Есть, сэр.
Храп. Затем шум дефлектора.
Гэнн. Два градуса вправо, пятьдесят – вверх.
Эванс. Есть два градуса вправо, пятьдесят – вверх.
Гэнн. Дефлектируем вправо.
Блик. Есть дефлектировать вправо.
Гэнн. Еще одна повержена во прах! Угодила в море, там, за Дувром. Адмиралтейство окатила водой. По местам!
Эванс. Есть по местам!
Гэнн. Вон одна пошла вверх от Зайдер Зее. Приложим ее у Чэтэ-ма. Который час, ефрейтор?
Эванс. Десять тридцать, сэр.
Гэнн. Дефлекторная команда, разойдись. Пятнадцатиминутный перерыв… Дольше нельзя. Война идет.
Блик. Сэр, а как она вообще?
Гэнн. Что, война?
Эванс. Да. Мы выигрываем?
Гэнн. Не теряйте надежды, Эванс, проиграть мы не можем. Настоящий солдат никогда не теряет надежды. Бывает, аборигены уже окружают его, но он до последней минуты бросает им вызов и умирает как герой. Пора вам постричься.
Эванс. Не могу, сэр.
Гэнн. Остальные ведь постриглись.
Эванс. Так это я их стриг.
Гэнн. Знаете, что я видел в Каире на Элленби лайнз?
Эванс. Нет, сэр.
Гэнн. Один суданец, дервиш, он сам себя так называл, проглотил рыболовный крючок, потом вспорол собственный живот и вынул его. Если простой необразованный дикарь способен на такое, то и вы в состоянии сами постричь себе волосы… Ефрейтор!
Рита. Слушаю.
Гэнн. Через десять минут я еду за жалованьем, продовольствием и всякими мелочами. Вы будете за меня, я вернусь к вечеру.
Рита. Есть.
Гэнн. Продолжайте ученье. Кому нужны бритвы, сигареты, кетчуп, бумага или зубная паста, пусть зайдет ко мне.
Пауза.
Рита. Продолжать, сэр?
Гэнн. Кстати, о зубной пасте.
Рита. Что, сэр?
Гэнн. Индейцы используют палочки. Счищают с них кору и чистят зубы. Нужно только выбрать подходящее дерево. Продолжайте. Шум дефлектора затихает. Стук в дверь.
Гэнн. Войдите!
Блик. Можно, сэр?
Гэнн. Да, господин ученый, чем могу быть полезен?
Блик. Будьте добры, мне бритвы.
Гэнн. Как, не надо ни словарей, ни учебников греческого и латыни, ничего такого?
Блик. Разве что газету, но необязательно.
Гэнн. Как, вас не интересуют новости?
Блик. Не очень. Это не так важно.
Гэнн. А что важно?
Блик. В каком смысле, сэр?
Гэнн. Вот, например, для меня важно, чтобы вы держали руки строго по швам. Для рядовых Олима и Эванса важно то, что доведет их до беды, если они не поостерегутся. А для вас?
Блик. Не знаю, сэр, вроде ничего такого нет.
Гэнн. Или еще: у ефрейтора Блининг из-под шапочки всегда выбиваются волосы – чуть больше, чем положено, но все-таки не настолько, чтобы из-за этого стоило делать замечания. Ей это важно.
Блик. Да нет, сэр. Ничего такого мне не надо.
Гэнн. Черт, о чем это я говорю? Господин ученый, вы свободны. Разойдись.
Шум дефлектора. В такт шуму вступает труба Олима, который, импровизируя, играет все громче.
Эванс. Здорово! Давай-давай, дружище.
Олим (заканчивает пассаж). Да-а. Ну как?
Эванс. Потрясающе. Как это называется?
Олим. Пока никак. Просто для начала подстроился к старичку дефлектору, а потом пошел себе.
Эванс. Тогда назови это Дефлекторный рэг.
Олим. Можно.
Рита (издали). Сыграй еще, Олим. Кстати, как тебя зовут?
Олим. Джейк. Не знал, что ты здесь.
