Гэнн. Вот они, все кружат и кружат, ждут меня. Заберите мои глаза, спрячьте их. Я ни за что не отдам им мои глаза…
Бетси. Вы поправитесь, голубчик, только лежите тихо.
Эванс. Принести еще воды?
Бетси. Сейчас не надо.
Гэнн. Это рядовой Эванс. А это Олим.
Олим. Да, сэр, мы здесь.
Гэнн. «На последнем посту»… Ты сыграешь?… Олим, ты сыграешь это, когда я умру?
Бетси. Не стоит об этом беспокоиться.
Гэнн. Но, девочка моя, я умираю. Еще одну вещь… под занавес… Скажу вам еще одну вещь…
Бетси. Ему нельзя садиться.
Рита. Ложитесь, голубчик, ну пожалуйста.
Гэнн. Ладно… Блик, он человек ученый… ефрейтор… он знает. Где он?
Рита. В карауле, сэр. Гэнн. Хорошо, хорошо. Он знает… Никогда не заговаривайте с часовым. Однажды на тридцать втором километре по дороге в Назарет я… Но не волнуйтесь. Мне пора уже быть на месте назначения. Правый поворот, лицом к стене, выдох.
Пауза.
Рита. Закрой ему лицо простыней, так всегда делают.
Эванс. Он даже улыбнулся. В конце.
Бетси. Что мы будем делать?
Рита. Убрать его некуда.
Олим. Держать покойника в доме – дурная примета.
Эванс. На улице холодно.
Бетси. И темно. Вот бедняга!
Эванс. Придется выкопать могилу и похоронить его.
Олим. Копать будет трудно.
Рита. И гроба нет.
Эванс. Завернем его. Тех, кто погиб в бою, заворачивают в одеяла.
Олим. Хорошая мысль, Тэфф.
Эванс. Их зашивают как почтовые посылки.
Бетси. Рита чудесно вышивает крестиком.
Олим. Ara. Кстати, крестик тоже понадобится.
Эванс. Да, крест обязательно. Мы сделаем как полагается: напишем имя и все такое.
Бетси. И еще какой-нибудь девиз.
Рита. Ефрейтор нам сочинит.
Эванс. На греческом или на латыни. Вообще надо ему сказать.
Дверь открывается. Слышен вой ветра.
Ефрейтор! Эй, ефрейтор! Блик (издали). Эгей! Эванс. Офицер кончился.
Блик (издали). Что?
Эванс. Офицер помер.
Блик (издали). Он что-нибудь успел сказать?
Эванс. Что?
Блик (издали). Что… он… сказал?
Эванс. Сказал, что ты что-то знаешь!
Шум ветра и дефлектора усиливается до предела, затем ослабевает, но полностью не исчезает.
Олим. Осторожно!
Эванс. Осторожно!
Олим. С твоего конца!
Эванс. Теперь с твоего!
Олим. Еще немного.
Эванс. Опускай.
Олим. Готово.
Эванс. Засыпаем.
Рита. Тэффи, и снегом, пожалуйста, а то могила все время будет у нас перед глазами.
Эванс. Можешь говорить, Блик.
Блик. Сейчас? Эванс.
Да, пожалуйста.
Слышно, как в могилу падают комья земли.
Блик. Да примут земля и снег тело Эдварда Гэнна. Так. Земля к земле, прах к праху… Во веки веков… Все. Аминь.
Бетси. Чудесно!
Рита. И это все?
Блик. Все, что я знаю.
Эванс. Давай музыку, Джейк.
Труба играет «На последнем посту» и стихает. Слышен шум дефлектора. В отдалении Рита, Бетси и Олим поют.
Блик. Стой, кто идет?
Эванс. Это я, Тэффи.
Блик. Что, уже полночь?
Эванс. А ты разве не слышишь?
Блик. С Новым годом!
Эванс. Тебя тоже.
Блик. Тысяча девятьсот сорок седьмой…
Эванс. Да, время бежит.
Блик. У них там прямо настоящая вечеринка.
Эванс. Была капля рому, позвали девочек.
Блик. Еще осталось?
Эванс. Ведро. Спускайся скорее, что терять время. Есть сигаретка?
Блик (через паузу). Есть.
Эванс. Мерси. Скажи Джейку, что, если он не явится, я буду внизу в четыре, минута в минуту.
Блик. Доброй ночи.
Эванс. Доброй ночи.
Шум дефлектора замирает. Одновременно возникают звуки Дефлекторного рэг-тайма. Вот и они умолкли. Девушки аплодируют.
Олим. Привет, старик, привет, заходи, присоединяйся.
Бетси. С Новым годом! Блик. Вас тоже.
Рита. Вот, выпей-ка.
Блик. Откуда он взялся, этот ром?
Олим. Как мой папаша, с Барбадоса.
Бетси. Мы его нашли в вещах у лейтенанта.
Рита. Правда, он к нему прикладывался.
Блик. Мне это сейчас в самый раз: согреюсь.
Бетси. Бедняга, лежит там на морозе совсем один.
Олим. Ему не холодно.
Бетси. Откуда нам знать, мы ж еще не умерли.
Рита. Резонно. А умрешь, так умрешь, и все тут.
Олим. Некоторые считают, что не всё.
Рита. Ну это только верующие.
Олим. Некоторые говорят: человек все ходит и ходит вокруг своей могилы до самого Страшного суда.
Бетси. А ты что думаешь, ефрейтор? Ты у нас ученый.
Блик. Я бы не отказался выпить еще.
Рита. А я думаю, хватит с меня этих мрачных разговоров.
В дрожь бросает. Бет, ты идешь спать? Бетси. Сейчас.
Олим. Ну что же вы уходите? Все-таки новогодняя ночь.
Рита. А завтра будет новогоднее утро – вот только цыплята вряд ли догадаются. Пока, мальчики, спасибо.
Все прощаются. Хлопает дверь. Пауза.
Олим. Жалко, все расстроилось. Вроде получалась хорошая вечеринка.
Блик. Пока я не пришел?
Олим. Пока не расстроилась. Сам знаешь, бывает… Вроде все весело проводят время, болтают, кажется, вот-вот станет совсем здорово, но тут кто-то берет не ту ноту. Музыка испорчена, и все только и думают, как бы поскорее уйти.
Блик. Выпей.
Олим. Ага, сейчас.
Блик. Гэнн был бы рад, что вечеринка расстроилась.
Олим. Это ясно. Как ты думаешь, что нам теперь делать?
Блик. Пока снег не растает, ничего.
Олим. Да, времени порядочно.
Блик. Давай поговорим об этом утром.
Олим. Ладно, давай утром. (Наигрывает Дефлекторный блюз.)
Шум дефлектора.
Эванс…и если сделаем навес, то можем сложить под ним печку.
Я знаю, как это делается, я ведь одно время работал на стройке.
Олим. Для печки надо много дров.
Эванс. У нас целая куча возле кухни.
Бетси. Это мои.
Эванс. Ну уж позволь, Бетси, кто их туда притащил? В конце концов, девочки, вы в караул не ходите… Вы не представляете, каково там.
Рита. А мы не прочь, не хуже вас могли бы караулить.
Бетси. После того как потаскаешь ведра с пойлом да почистишь картошку – это отдых.
Блик. Женщинам не разрешается носить оружие.
Эванс. Это точно, ефрейтор верно говорит. В Королевском уставе сказано: женщинам винтовка не положена.
Рита. Почему мы не можем охранять его без винтовок?
Эванс. Ну здрасьте, а если появится вражеский лазутчик, как ты его остановишь? «Уходите, пожалуйста»?
Рита. Он должен быть горным козлом, чтоб добраться сюда в такую погоду.
Эванс. Почему, можно прыгнуть с парашютом.
Олим. Можно и на планере прилететь. К тому же бывает лыжный десант. Правда, ефрейтор?
Блик. Бывает.
Рита. Не думаю, чтоб они стали с нами возиться. К тому же эта наша штуковина вообще не действует, пустая трата времени ее охранять.
Эванс. Но мы здесь как раз для того, чтобы охранять ее.
Рита. Ты, может быть, и для этого, а мы с Бет для чего? Значит, мы должны ходить за скотиной, готовить…
Бетси…топить…
Рита…чистить снег…
Бетси…мыть посуду…
Рита…убирать везде. А вы, мужчины, нашли себе тепленькое местечко…
Эванс. Тепленькое местечко! Нет, ты слышишь, Джейк? Слышишь, ефрейтор? Да, страшно тепленькое, ничего не скажешь. Диван, радио, центральное отопление – должно быть, я слеповат, что ничего такого не заметил.
Рита. Ладно-ладно, Тэфф, что ты так ощетинился, мы же только спрашиваем, стоит ли караулить эту штуку или нет.
Эванс. Тогда нечего ругаться.
Бетси. Мне все-таки кажется, что мы зря тратим время. Пусть стоит себе, почему мы не можем следить за ним отсюда?
Эванс. Потому что война идет. Вот почему. Правда, ефрейтор?
Блик. Что? А… Да… конечно… Конечно, война.
Шум дефлектора сначала усиливается, а потом стихает. Слышен звук трубы, который сразу прекращается. Слышно, как шумит дождь и барабанят капли по крыше.
Эванс. Уж лучше бы снег.
Олим. Ага, этот дождь тоску нагоняет.
Эванс. Но, заметь, когда все это кончится, будет здорово. Снег стает, будет зеленая травка.
Олим. Да, уже пора. Цветы появятся…
Эванс. В середине марта? Хотя да – нарциссы и всякие такие. Мы как раз в марте сюда приехали.
Олим. Имеем право на отпуск, а, старик?
Эванс. Наверняка. За год набежало двадцать восемь дней.
Олим. Ты куда поедешь?
Эванс. Думаю, в Кардифф. У меня там баба.
Олим. Была.
Эванс. Да кто знает, может, и так. Кругом полно этих янки. Ничего! Найдутся другие.
