Постепенно, по мере продвижения на юго-запад, улицы стали сужаться. Все чаще то справа, то слева мелькали корпуса заводов вперемешку с жилыми кварталами.
– Странно, – удивилась Роксана, – А почему здесь почти нет деревьев? И трава желтая. Здесь что, климат другой?
– Климат здесь такой же, как и в других частях города, – обернувшись, улыбнулась ей Барбара, – Зимой днем тепло, ночью холодно. По три-четыре месяца может не быть дождя. Вот трава и желтеет. И деревья сохнут и погибают. Приходится их усиленно поливать. Но на весь город воды, как ты понимаешь, не хватит.
– Приехали, – прервал их разговор Бретт, остановил машину, вышел сам и помог выйти дамам.
– Ты здесь живешь? – спросила Роксана, рассматривая двухэтажный белый дом с полукруглыми балконами и покатой крышей, – Он такой большой!
– В этом доме – несколько квартир, – подошла к ней подруга, – В одной из них обитаем мы с Бреттом. Остальные квартиры я сдаю. Квартира на первом этаже сейчас пустует. В ней вы и разместитесь. Идемте! Я покажу вам ваши апартаменты.
– Вот тут, слева, живем мы, – продолжила Барбара, когда вся компания зашла в холл и свернула в длинный, темный коридор, – А здесь, справа, будете жить вы.
Она открыла ключом дверь, и все вошли внутрь. Квартира состояла из двух небольших комнат, ванной с туалетом и крошечной кухоньки. Шкафы, кресла, диван далеко уже не новые. Паласы во многих местах вытерты. Но чистота и со вкусом подобранные цвета мебели и стен создавали ощущение уюта.
– Располагайтесь, и сразу же к нам, завтракать, – шуточно-строгим голосом приказала Барбара и удалилась, уводя за руку своего друга…
– Ну, вот, мы и дома, – грустно произнесла Роксана, положив на столик цветы и с тоской озираясь вокруг, как будто пытаясь найти взглядом что – нибудь родное или хотя бы немного знакомое.
– Ага, – откликнулся, обходя квартиру, Саша, – Наконец-то, мы дома. Путешествовать, конечно, интересно. Но устаешь сильно. А какую ты комнату займешь? Я вот в этой буду спать. Ладно?
– Хорошо, – обняла своего сына мать, – Мы сначала сходим в гости к Барбаре, а затем разберем наши вещи.
* * *
Сразу же после завтрака Бретт отправился на работу, а Саша отпросился на улицу, немного осмотреться на новом месте.
Загрузив тарелки в посудомоечную машину, женщины снова сели за стол.
– Давай еще по чашке чая, – предложила Барбара, – Я знаю, ты его любишь, особенно с молоком.
– Да, очень. Удивительно, что ты это помнишь!
– Я все помню. Когда мама вышла замуж за Элана, и мы переехали сюда, в Австралию, я была в восторге. Еще бы! Мне, городской девчонке, все было в диковинку на огромной ферме, расположенной в сотне километров от ближайшего города. И это понятно. Я ведь была тогда глупым ребенком. Десять лет отроду. Что я в то время понимала? Осознание необратимости трагических перемен в моей жизни пришло позже. Когда я вдруг почувствовала, что я совсем одна. Ну, родители, хорошо. Рабочие на ферме, ладно. И ни одного моего сверстника! Не с кем поболтать, не с кем поиграть, не с кем поделиться секретами! Почти десять лет сплошной пытки одиночеством! Вот тогда, в те годы, я и вспомнила свою жизнь в России. Пыталась восстановить в памяти всё. По крупице. Двор. Класс. Подруг. Тебя. Куда ходили. Что делали. Эти воспоминания бередили душу. Но они же и помогли мне не сойти с ума. Родители надеялись, что со временем я приведу в дом мужа. Пойдут дети. Будет большая семья. Но я сказала: «Нет! Хватит! Надоело быть затворницей! Хочу к людям! Хочу жить в городе!» Они, конечно, погрустили. Но отпустили. Отчим почти на все свои сбережения купил этот дом. Потихоньку я его ремонтирую, стараюсь содержать в приличном виде.
– А семья, дети?
– Не знаю, почему, но мужчины не задерживаются в моей жизни. Каждый раз я стараюсь создать счастливое семейное гнездышко. И каждый раз все рушится. Не понимаю, как женщины удерживают возле себя мужчин?
– А Бретт? – удивилась Роксана, – Мне кажется, он к тебе хорошо относится.
– Да, хорошо. Это правда, – горько ухмыльнулась Барбара, – Но надолго ли? А если я и его не удержу? Я так устала от одиночества! Так хочу, чтобы рядом был сильный, надежный человек! Я делаю все, чтобы Бретт был со мной. Готова на любую борьбу! Но выиграю ли я в этой борьбе? Или опять буду со слезами коротать ночи в пустой холодной постели?
– В этой ситуации сложно дать какой-то совет, – вздохнула Роксана.
– Да, ты права, – печально кивнула Барбара, – Какие тут могут быть советы? … Скажи, а от чего или от кого сбежала в Австралию ты? Что произошло у тебя?
Роксана задумчиво посмотрела в окно, за которым с веселыми криками пролетела по внутреннему дворику стайка мальчишек на велосипедах. Но взгляд ее не задержался на разгоряченных фигурах в цветных футболках, азартно крутящих педали, а устремился куда-то дальше, не в пространство, а во время.
– Знаешь, мне сложно что-то кому-то объяснить, – неуверенно начала она, – Не каждый это поймет. Ты ведь помнишь, я росла в благополучной, вполне нормальной семье. Мои родители любили меня. Вкладывали в меня много денег… Да, именно так. Вкладывали в меня деньги: репетиторы, музыкальная школа, бальные танцы, посещение концертов, выставок. Они так выражали свою любовь ко мне. Я это понимала. Хорошо училась. Во всем старалась быть успешной. Как ты правильно заметила, мы были послушными девочками…
Роксана умолкла. Медленно крутила в руках чашку и не видящим взглядом рассматривала на ней узор.
– Но это же прекрасно, – не поняла Барбара, – Что во всем этом плохого?
– Ничего плохого в этом, конечно, не было, – очнулась от невеселых воспоминаний Роксана, – Кроме одного. Они меня не спрашивали, чем я хочу заниматься. Хочу ли я играть на пианино, танцевать, изучать углубленно математику. Из всего этого набора единственно интересным было изучение английского и французского языков.
– Ты возмутилась, взбунтовалась?
– Нет, я этого не умею. А тут еще…
– Что?
– Однажды мы были в Дрездене. Мне было тогда лет пятнадцать. Родители, естественно, повели меня в знаменитую на весь мир картинную галерею. Приобщать к культурному наследию цивилизации. И там я увидела…
– Кого?
– «Сикстинскую мадонну». Я встречала много репродукций этой картины в журналах и альбомах. Красивые. Но душу не трогали. Но там … Я вдруг увидела ее глаза, полные любви, нежности, понимания. Я была потрясена! Я видела много разных картин во многих музеях. Но тогда впервые в жизни удивилась, как при помощи красок и кисти можно показать душу человека! … Вечером родители пошли в ресторан, а я взяла свой блокнот и обыкновенную шариковую ручку и попыталась изобразить первое, что пришло мне в голову – портрет девушки. И ты знаешь, вышло неплохо. Все лето по вечерам я делала карандашные зарисовки людей, животных, природы. Пробовала акварель. Потом показала родителям. Им понравилось. В сентябре, в школе я показала свои рисунки учительнице по изо. Она одобрила мои работы и посоветовала записаться в художественную студию. Мне было сложно успевать всюду. Но я старалась. После окончания школы встал вопрос: куда поступать? В экономический или юридический институт? Но этот вопрос стоял не передо мной, а перед моими родителями. Я-то ведь прекрасно знала, что хочу стать художником. А для этого мне нужно было получить профессиональное образование. Для родителей мой выбор оказался шоком. Придя в себя, они начали читать мне лекции о том, что искусством много не заработаешь. И что многие художники как жили, так и умирали нищими. И что они не позволят мне своими собственными руками погубить мое счастливое будущее. Один только Бог знает, да еще моя подушка, сколько слез я выплакала тогда по ночам.
– И куда ты все-таки поступила? – спросила Барбара.
– В юридический, – горько вздохнула Роксана, – И под пристальным контролем родителей успешно его закончила.
– Что же, интересно, твои родители контролировали? Как ты делаешь домашние задания? Но это же не школа, а институт!
– Да, нет, – еще более горько вздохнула Роксана, – Они следили за тем, чтобы я не рисовала. Они считали, что такой контроль мне во благо.
– Это звучит дико! – возмутилась Барбара.
– Это было еще не дико. Кошмар начался тогда, когда родители решили выдать меня замуж.
– Зачем?!
– Я встречалась тогда с одним молодым человеком, студентом мединститута. Такой зять не входил в планы моего папы и моей мамы. Они расстроили наши отношения. Запугали моего друга большими неприятностями. Да так, что он больше ни разу не появился в моей жизни. А сами решили заняться поисками моего будущего мужа. Среди людей их круга. А не среди простолюдинов … Но свадьба не состоялась.
– Ты, наконец-то, дала родителям отпор?
– Нет, оказалось, что я жду ребенка. И прерывать беременность уже поздно. Так у меня появился сыночек, Саша.
