Но, меня что-то настораживало в письме Керол, и я никак не мог уловить, что именно. Я снова его перечитал. Вот оно! Хьюстон, какой-то центр Андерсона. В списке гинекологических и генетических центров, где проходила обследования Керол, такого не было. Я быстро набрал в поиске данные того, что хотел найти, ответ ошеломил меня. Хьюстонский центр Андерсона, был одной из лучших онкологических клиник в Штатах. Я уже приготовился отправить туда запрос, но вспомнил, что когда искал письмо Керолайн, наткнулся на необычно большой белый конверт, он был довольно пухлым, и кажется, местом отправления там значился Техасс. А Хьюстон в Техассе.
Я всю ночь просидел за компьютером, расшифровывая результаты анализов, которые делали Керол в Хьюстоне. Оказывается, она съездила туда на неделю, пока я был в Европе, и ничего мне об этом не сказала. Наверное, потому, что все мои анализы, оказались в норме, с точки зрения онкологии. А вот анализы Керол – нет. В Хьюстон Керол направил её лечащий врач-онколог. А я и не знал, что она у него наблюдалась после смерти Энни. Диагноз, который ей поставили в центре Андерсона, был беспощаден, как сама смерть – лимфома, рак лимфотических узлов. В эпикризе врачи писали, что обычно, такая форма рака встречается у пожилых людей старше шестидесяти лет. Но в случае Керол, толчком к его развитию стала беременность. Я и Керол и так были в группе риска из-за своих генетических особенностей. Врачи – генетики всегда удивлялись, что Керол вообще от меня забеременела, это было проблематично по двум причинам – у неё был отрицательный резус фактор, а у меня положительный, и интернациональный состав моих предков, принадлежавших ко всем человеческим расам, сделал мои гены очень избирательными в плане продолжения рода. По словам врачей, они просто не контактировали с чужеродным для них генетическим материалом. Как пошутила доктор Конор: «Ваши сперматозоиды очень капризны, и не станут оплодотворять все подряд яйцеклетки». Мне бы хватило только Керол. Но оказывается, наш ребёнок, был распознан иммунной системой Керол, как вторжение. И самое нормальное состояние для женского организма – беременность, превратилось в борьбу с ней этого самого организма. Что и привело в итоге к гибели плода и позволило развиться раку, который был наследственным заболеванием в семье Керол.
Утром я позвонил в одну строительную фирму и заказал реконструкцию своей квартиры. Но прежде, чем отправится на встречу с архитектором, попросил мать, в моё отсутствие, прочитать письмо Керол и ознакомиться с содержимым белого конверта из Хьюстона. Ей не нужен был интернет, чтобы понять, о чём там идёт речь, моя мама – доктор Тина Рич, только два года назад оставила работу детского онколога.
На следующий день, мама дала мне выспаться, накормила завтраком, и только потом спросила:
– Ты не будешь возражать, если в нашем разговоре примет участие Майкл? – Я не возражал. Майкл Рич, это мой отчим, уже двадцать пять лет он был маминым мужем, и я давно смирился с его присутствием в доме. И я понял, почему мама решила, что Майклу есть, что мне сказать. Доктор Рич до сих пор был ведущим специалистом в одной из онкологических клиник.
– Сынок, мы с Майклом внимательно изучили документы, которые тебе прислали из Хьюстона. А поскольку в основном это ксерокопии, значит и Керол получила такой же пакет. Возможно, в её конверте были ещё какие-то бумаги, которые касались только её. Я говорю это, потому что из того, что мы имеем, немного не сходятся между собой данные, о которых пишут в эпикризе Керолайн.
– Например?
– Например, – слово взял Майкл, – они пишут, что иммунитет Керол был сильно ослаблен тем, что организм боролся с инородным телом, то есть с ребёнком, поэтому поднял голову рак. Но меня удивляет не это. Специалисты центра Андерсона выдвинули гипотезу, объясняющую, почему ребёнок был распознан иммунной системой Керол, как вторжение…
– Потому что это был мой ребёнок, я и Керол оказались не совместимы. Я это читал. – Перебил я Майкла.
– Ты не дослушал. Ваша дочка унаследовала твою генетику, а это целый букет наследственных особенностей. Среди твоих предков со стороны отца были и азиаты, и европейцы, и коренные американцы. Некоторые исследователи утверждают, что каждое новое поколение таких многокровок, становится намного совершенней своих родителей. Твой отец был талантлив, но сильно пил и поэтому ничего особенного не сотворил в этой жизни, кроме тебя. Ты, ко всем своим талантам подходишь с умом, и поэтому уже превзошёл своего отца. Я бы объяснил это так – природа наделяет каждую новую многокровку защитными механизмами, чтобы она смогла реализовать себя. Все многокровки, как будто имеют какое-то преимущество перед всеми остальными представителями рода человеческого. Они умны, талантливы, красивы и, так сказать, гораздо здоровее всех остальных. У твоей дочери был очень крепкий геном, гораздо крепче, чем у обычного человека…
– Что значит крепкий? – Я снова перебил Майкла. – Что, её хромосомы были склеены каким-то супер клеем? – Мне уже становилось смешно слушать отчима.
– Как ни странно, но ты подобрал правильный образ. – Улыбнулся Майкл. – Если бы она выжила, она бы была удивительно живучей. Именно благодаря крепости своих генов, она так долго сдерживала натиск иммунной системы Керолайн.
– В каком смысле живучей?
– Видишь ли, организм Керол, распознал ребёнка точно так же, как распознаёт раковую опухоль, и бросил все силы на её уничтожение. Но, так как, иммунитет любого человека редко может справиться с опухолью, то включается механизм самоуничтожения организма. Другими словами иммунная система убивает раковую опухоль только вместе с человеком. По-другому она не умеет. Теперь понятно, что на протяжении всей беременности девочка боролась с натиском материнского иммунитета, и судя по результатам вскрытия, весьма успешно. Она была практически здорова…
– Слишком много слов, Майкл. Я не понимаю, к чему ты ведёшь?
– Я начал с того, что специалисты из Хьюстона выдвинули гипотезу, что наша Энни была человеком, но другого, нового биологического вида. – Майкл умолк и проследил за моей реакцией на его слова. А я просто открыл рот от удивления, и отчим довольный тем впечатлением, что произвёл на меня, продолжил: – Вернее, вида – это сильно сказано, хотя всё может быть. Скорее всего, слияние генома разных рас, укреплялось в каждом новом поколении, и в результате получилась новая раса человека разумного. Ведь в её геноме не нашли ничего необычного, кроме поразительной устойчивости к внешним условиям, а проще говоря живучести, а такая живучесть свойственна скорее животным, чем человеку.
– Ты хочешь сказать, что моя дочь обладала уникальным для человека слиянием генетических способностей человека и животного?
– Именно. И хьюстонцы сделали такое предположение не на пустом месте. Дело в том, что Энни уже не первая…
– Значит, уже рождались такие дети?
– Да. Известно несколько случаев. По крайней мере, доказано и изучено рождение четверых, включая Энни.
– Кто-нибудь из них выжил?
– Кажется только один. Но он не «убил» свою мать.
– Но ведь Энни умерла ещё в утробе, из-за того, что в пуповине остановился тромб, перекрывший её питание.
– Тромб был следствием лимфомы Керол. Круг замкнулся.
– Замкнулся? Но мама сказала, что-то не сходится в эпикризе Керол.
Майкл посмотрел на мою мать, свою жену и коллегу и почти прошептал:
– Если верить результатам генетической экспертизы, Керол не была биологической матерью Энни.
– Что? – Я почувствовал приступ тошноты, и правая рука потянулась к челюсти Майкла. Но мать положила мне руки на плечи.
– Успокойся, сынок. Этому есть, по крайней мере, два разумных объяснения.
– Да. – Продолжил Майкл. – Керолайн могла быть кровяной химерой. Кровяная химера – это человек, обладающий двумя разными типами крови и тканями, производящими новые кровяные тельца обоих типов. Кровяные химеры встречаются как среди животных, так и среди людей, но очень редко. Все известные человеческие химеры – близнецы. Считается, что каким-то образом еще в матке происходят три очень странные вещи. Кровь делится между двумя плодами, они обмениваются тканями, производящими кровь, а нормальная реакция иммунной системы – отторжение чужой крови – подавляется.
– Керол и Синди близнецы, и я готов поверить, что так и было. – Успокоился я. – А какое второе твоё разумное объяснение?
– Яйцеклетка, которую ты оплодотворил, была донорской. И Керол выносила ребёнка, как суррогатная мать.
– Чушь. Мы зачали Энни естественным путём. Насколько я знаю, суррогатные матери вынашивают детей зачатых «в пробирке».
– Вот это и не укладывается в общую картину. В документах из Хюстона нет подтверждения тому, что Керол была кровяной химерой. – Вздохнул Майкл. – Возможно, что их просто тебе не прислали, а прислали только Керол. Ведь эти данные касаются только её.
