— Хочешь сесть на мое место? — спросил его Говард.
— Когда в аду начнут кататься на коньках, дружок.
— Очень благоразумно, — похвалила доктор Дальтон.
«Интересно, не считает ли она, что я поступаю неразумно? — всполошился Говард. — Нет, она все видит. Понимает, что меня втянули».
Быть может, удастся уговорить Анжелу занять его место.
И он повернул голову к дивану. Анжела пристально смотрела на него огромными печальными глазами.
— Анжела! — позвал он. — Не хочешь сыграть?
— Нет, спасибо.
— Не думай соскочить, Гаубица.
— Да вы, ребята, чокнутые, — фыркнул Глен, и мокрый кусочек жареного картофеля спланировал над головой Дорис и приземлился на планшетке. На букве «д» слова «да», в левом верхнем углу. Но, видимо, заметил это лишь Говард. — Разве никто из вас не читал «Заклинатель нечистой силы»?
— Так это же сказки, — бросил ему Кит.
— Вот, вот. Там как раз о том, как в одну коротышку вселились бесы, фу… доигралась с планшеткой.
— Добром это не закончится, — замогильным голосом произнесла Дорис и почему-то захихикала.
Лана, все это время читавшая что-то на задней стенке коробки, подняла глаза.
— Здесь говорится, чтобы мы легко, без каких-либо усилий, опустили пальцы на стрелку-указатель и просто начали задавать вопросы.
Положив коробку на пол, она установила пластмассовый указатель в форме сердечка посередине планшетки и положила на него два пальца правой руки.
— А обстановка? — воскликнул Кит. — Вам не кажется, что это должно совершаться в темноте?
— А как тогда читать послания? — поинтересовалась Лана.
— А фонарь? Есть у вас фонарь, профессор?
— Сейчас принесу. Еще вам, наверное, понадобятся ручка и бумага.
Лана подняла на нее взгляд:
— Неужто эта штука действительно заговорит?
— Меня бы это нисколько не удивило, — бросила Дальтон, выходя из комнаты.
— Я погашу свет, — сказал Глен.
Едва он сделал первый шаг, Анжела потянулась к ночному столику, стоявшему с ее стороны дивана, и выключила настольную лампу. Несколько секунд она посидела в темноте, неотрывно наблюдая за Говардом и остальными, затем поднялась и подошла к столику.
— Если никто не против, — заговорила она тихим нерешительным голосом, — я буду записывать.
— Умница, — похвалил Кит.
Но Говард подозревал, что она просто не хочет сидеть одна в темноте.
— Мне нравится вся эта таинственность, — восторженно произнесла Лана. — Боже мой, будет полный улет, если у нас что-нибудь получится.
— Души мертвых всегда стремятся к контакту с живыми, — промолвила Дорис, правда, на сей раз нормальным голосом.
Неужели она это серьезно?
— Души мертвых? — переспросил Говард.
— А кто же еще?
— А может, мы сами? Я немного читал о подобных вещах. И, кажется, общее мнение таково, что движение стрелки подсознательно контролируется одним из участников сеанса.
— Что само по себе уже может быть любопытно, — живо отреагировала Лана.
— Премиленькая теория, — фыркнула Дорис. — Ну, чисто в духе времен королевы Елизаветы — так же просто, наивно и невежественно.
Кит закивал, улыбаясь:
— Точно, точно. Все умные люди знают, что это покойники разговаривают.
— Можешь насмехаться сколько тебе угодно, но… — Голова ее повернулась в сторону вошедшей в комнату хозяйки. — Эй, профессор, на спиритических сеансах указатель планшетки направляется подсознанием одного из участников или бестелесными существами?
— Я не специалист в данной области.
— Но вы ведь пользовались этой доской, правда?
— Да. Вот почему не хочу садиться за нее снова. Кому фонарь?
— Мне. Записывать буду я, — отозвалась Анжела, и Дальтон отдала ей электрический фонарь, шариковую ручку и блокнот.
— Готовы? — спросила Лана. — Пробуем?
Когда сидевшие за столом протянули руки вперед и опустили пальцы на указатель, доктор Дальтон сказала:
— Помните, о чем я вас предупреждала. И не упоминайте моего имени в своих дурацких вопросах.
— Моего тоже, — проронил Глен, заходя за спину Дорис. — Когда имеешь дело с призраками, осторожность никогда не бывает излишней. Хотя я совершенно не верю в их существование.
— Хорошо, хорошо, никого упоминать не будем. Давайте начинать.
— Вопросы должен задавать только кто-то один из нас, — прошептала Дорис.
— Тогда это буду делать я! — бросила нетерпеливо Лана. — Ну, поехали! — И заговорила чистым звонким голосом: — О, великий дух этой доски! Мы, твои покорные слуги, просим тебя ответить нам. Алло? Алло? Есть там кто-нибудь? Эгей! Вызываем на связь всех духов, вызываем на связь всех духов…
— Не паясничай, — пробормотала Дорис.
— Души с того света, мы умоляем вас пообщаться с нами. Обитатели потустороннего мира, вампирчики, призраки, хвостатые бестии…
— Лана! Черт тебя возьми!
— Поговори с нами, о Великое Подсознание, о Великий Ид, расшевели эту таинственную стрелку. Ну же, а то мы теряем терпение.
Неожиданно кусочек пластмассы под их пальцами заскользил.
— Есть! — прошептал Кит.
— Тс-с-с.
Петлеобразные, с резкими рывками в стороны движения.
— Кто это делает? — строго спросила Лана.
Стрелка остановилась возле Говарда, в конце нижнего ряда алфавита, и его плеча легонько коснулось бедро Анжелы, наклонившейся вперед с зажженным фонариком.
— Буква «Я», — прошептала она, не сводя луча с указателя.
Стрелка оставалась неподвижной.
— «Я», — объявила Анжела.
— Ого, — пробормотал Кит.
— Это не лишено смысла, — заметила Лана. — Боже! Я ведь спрашивала, кто это?…
Пластиковое сердце устремилось в угол планшетки и остановилось на слове «нет».
— Не боженька, — прокомментировала Дорис.
— У этой штуковины еще и чувство юмора, — в голосе Кита прозвучали нервные нотки.
— Это ты подтолкнул туда стрелку? — накинулась на него Лана.
— Да нет же, клянусь.
— Говард?
— Не я, честное слово.
— Дорис?
Стрелка вновь пришла в движение, но уже совсем по-иному. На этот раз не было легкого скольжения по поверхности. Она двигалась замедленно, чувствовалось, что кто-то давит на нее, подталкивает.
— Именно такие ощущения были бы, если бы кто-нибудь из нас управлял ею, — заметила Дорис.
Убрав руку со стрелки, Лана поднесла пальцы к груди и принялась теребить верхнюю пуговицу на блузке, не сводя глаз с планшетки.
— Что-то не так? — ехидно произнесла Дорис.
— Заткнись! — отрезала Лана.
— Что, нам теперь море не по колено, а?
— Давайте спросим о чем-нибудь, — предложил Кит.
Лана постучала ногтем по пуговице.
— Ну, я не знаю.
— На спиритическом сеансе именно это и делают, — напомнила ей Дорис.
— Давай, Лана.
— Ну, хорошо, хорошо. — Ее рука опустилась на указатель.
— Кто ты? — спросила она.
Стрелка медленно двинулась по алфавиту, достаточно долго задерживаясь на каждой букве, чтобы Анжела успела направить луч фонаря, зачитать и записать в блокнот. — Д-Р-У-Г.
— Друг, — объявила Лана. — Приятно слышать. И где же ты?
— Р-Я-Д-О-М.
— Спроси, он привидение? — зашептал Кит.
— Ты привидение?
Стрелка устремилась к серпу месяца в углу планшетки возле Говарда.
— Нет, — сказала Анжела.
— Не привидение. Уже легче. А кто ты?
— С-Л-У-Г-А.
— Чей?
— Т-Ы.
Лана коротко рассмеялась.
— Замечательно. И что же ты намерен для меня сделать, слуга?
— Д-А-Т-Ь.
— Ты собираешься мне что-то дать? Что же именно?
— Т-Ы-Д-А-Т-Ь.
— Я? Это я должна что-то дать?
— П-О-Ц-Е-Л-У-Й-К-Г.
— Эй! — воскликнул Кит. — Это обо мне. Он велит тебе поцеловать меня.
— Чушь!
— Я единственный здесь К. Г. — Кит Гаррис.
— Я должна поцеловать Кита?
Указатель заскользил в направлении солнца в верхнем углу и остановился на слове «да».
— Мне начинает это нравиться, — обрадовался Кит.
— Он что, считает себя Купидоном?
— Ты бы лучше сделала, о чем тебя просят, — бросила Дорис.
Убрав руку со стрелки, Кит встал и, сложив бантиком губы, перегнулся через столик.
Лана исподлобья посмотрела на него.
«К чему этот театр?» — подумал Говард. Ему точно было известно, что они встречаются и, вероятно, уже не только целовались.
— Это черт знает что, — пробормотала Лана.
— Тебе не обязательно подчиняться, — вмешалась хозяйка. — На твоем месте я бы не исполнила ни единого повеления.
— Ну давай, милая.
Тяжело вздохнув, Лана встала, наклонилась и поцеловала Кита в губы. Затем опустилась на стул и с некоторым раздражением произнесла:
— Ладно, доска. Я выполнила. Что дальше?
Когда их пальцы вновь легли на указатель, тот быстро понесся по доске.
— Т-Е-П-Е-Р-Я.
Глава 2
— Теперь он? — тихо произнес Кит.
— Ни за что! — выпалила Лана. Когда луч фонаря высветил ее лицо и Говард увидел стиснутые губы — как будто примятые невидимым ртом, — холодная дрожь пробежала по его телу.
