нас, как и у Кима, имелся довольно богатый. Но, в отличие от него, оказавшись в Афинах, мы сразу почувствовали — произошло что-то очень серьёзное. И лично я до сих пор не прекращал думать об этом. Тревожное предчувствие, поселившееся где-то глубоко в душе, не позволяло расслабиться и это… раздражало.
Восстания, волнения, протесты и даже локальные конфликты не считались чем-то необычным в наше время. В самых разных точках планеты вспыхивали споры, которые после уничтожения мирового ядерного боезапаса, решались по старинке — стенка на стенку. Конечно, за последний век принципы и способы ведения боя изменились. В основном, за счёт появления массы новых, иногда — смертоубийственных — технологий. Но до того, чтобы захваченные террористами здания зачищали боевые андроиды, человечество, к сожалению, еще не дошло. Жаль, конечно, но иногда приходилось рассчитывать не только на боевую мощь дронов и управляемых «мехов». Люди по-прежнему оставались пушечным мясом.
Те боевики, что мечтали подняться выше лейтенантского звания и обладали хоть сколько-нибудь развитым интеллектом, прекрасно понимали: три теракта — не та причина, по которойкорпорация отправит в город столько бойцов. Формально, нас действительно наняло правительство Греции — для подавления беспорядков, поиска террористов и их обезвреживания. На деле… Пришлось слегка замараться.
Сначала прибывших в Афины солдат «Оборонэкса» ждала масштабная контр-террористическая операция. Неделя бесконечного патрулирования, поиска информаторов, облав, рейдов и боевых столкновений с кустарно модифицированными зверьми, которых кто-то по ошибке обозвал беженцами.
Африканцы, загибающиеся на своём родном континенте от голода, болезней и непрекращающихся войн за территории, валом пёрли через Средиземное море. Они надеялись найти в Старом свете приют, еду, деньги, работу и лучшую жизнь. Каково же было их разочарование, когда большинство оставались в гетто, в которых было едва не хуже, чем в тех местах, откуда они бежали. Через цепь аванпостов пускали лишь немногочисленных уникумов, относительно умных и полезных для Евросоюза.
И здоровых, что немаловажно. В последний раз такой «счастливчик», принятый гостеприимным Берлином, спровоцировал вспышку модифицированной оспы. Подавлять её пришлось почти два месяца, посадив на карантин целый гигаполис. До сих пор учёные «Нео-протезиса» пытаются понять, каким образом прошедший все медосмотры человек несколько недель проносил в себе опаснейшую болезнь и умудрился заразить ею один из крупнейших городов Европы. Точного объяснения тот случай до сих пор так и не получил.
После штамма, который выкосил внушительную часть населения планеты в конце двадцатых годов, к подобным вещам относились серьёзно, но здесь кто-то дал промашку. Как итог — три из двадцати семи миллионов жителей Берлина сгорели в огне вирусной лихорадки.
Впрочем, черномазые меня мало волновали. Они и вправду были зверьём, не всегда способным принять даже самый простой интерфейс с переводчиком, чего уж говорить о других вещах? Некоторые, несмотря ни на что, решали остаться возле ворот Европы, основывая огромные лагеря возле Стамбула, Афин, на Марокканском перешейке и вдоль всего средиземноморского побережья. Такие места были жуткими гадюшниками, но и в них отдельные беженцы как-то умудрялись заниматься протезированием и аугментациями, выборочно улучшая своих боевиков. Эти придурки, по версии греческого правительства и руководства «Оборонэкса», и были ответственны за взрывы в Афинах.
За каким-то лядом после зачистки города от разрозненных террористических формирований, накануне ночью наш отряд и ещё двенадцать подразделений подключили к конвоированию груза неизвестного происхождения. Ни у кого из нас не было информации о том, что переправляли из Технополиса в Глифаду под покровом ночи. Только приказ — обеспечить безопасность. Как итог — пятьдесят восемь убитых террористов, устроивших нам засаду на полпути к порту. Потом спешная погрузка запаянных контейнеров на корабль — и обратный путь в центр города.
Последние месяцы службы мне совсем не нравились. Всё время приходится пачкаться в чужой грязи, даже не понимая — почему приходится это делать?! Этот случай был далеко не единственным, когда приходилось выполнять приказы руководства корпорации, не имея ни малейшего представления о целях задания. Ну… На то мы и были рядовыми боевиками.
Разумеется, несмотря на недовольство, у меня было личное оправдание на этот счёт. Всё просто — имелась цель. Обычный расчет, трезвая логика — и ничего больше.
Начальная и средняя школа — закончены с отличием.
Военная Академия «Оборонэкса» — закончена с отличием.
Заключён единоразовый пятилетний контракт с ротой «Тайвал» без права расторжения.
Двадцать боевых операций, считая эту. И ни одного проваленного задания. Восемнадцать поощрений.
Приятным бонусом — знакомый отца в черноморском офисе «Оборонэкса», который неустанно отмечает мои успехи в их системе и влияет на получение нового звания. Здесь всё схвачено ещё несколько лет назад.
Афины были последним «дембельским аккордом», как говорили наши прадеды, ещё служившие в обязательной армии. Как только мы покинем гигаполис — отправлюсь домой и смогу, наконец, передохнуть в тишине и спокойствии. В одном я был уверен наверняка — мне очень хотелось поскорее вернуться туда, подальше от тупых солдатских шуточек, чужих приказов и крови, которую регулярно приходилось проливать.
Научившись дистанцировать своё сознание от таких вещей, я прекрасно осознавал, что на поле боя после повышения уже не вернусь. Останусь «на берегу» в должности координатора операций. Оттуда и в московский офис попасть недолго, если не допускать ошибок. А дальше… Дальше всё зависит только от меня. Для того, чтобы больше не вести подобный нынешнему образ жизни, придётся постараться — и я был готов на это.
Забавно, но подавая документы в академию «Оборонэкса», я проигнорировал мнение отца. А ведь он предупреждал, что романтизированный образ корпоративного бойца сильно отличается от того, что имеет место быть на самом деле. Честь, доблесть, защита интересов родной страны… Ха! Трижды «ха»!
Может быть, для первогодок в академии это и значило хоть что-то, но теперь, собственными глазами увидев то, что творится в мире и как к этому относятся корпорации, я поменял отношение к лозунгам «Оборонэкса» и подаваемой ими идеологии. Всё это можно было разве что использовать в собственных интересах, но уж никак не думать, будто корпы — спасители человечества.
Ким, наконец, отвалил от нас со своими проекциями и, скорчив недовольную мину, забрался повыше.
Мы медленно двигались по широкому проспекту, сейчас местами заваленному мусором. После полудня в городе повисла плотная дымка, сквозь которую пытались пробиться тусклые солнечные лучи. Их путь преграждали небоскрёбы, обильной застройкой закрывавшие
