– В каком концерне? Вы же сказали, у вас фирма.
– Все верно: у меня фирма «Каскад», но она является дочерним предприятием концерна «Кононг». Учредитель концерна – Союз ветеранов Западной группы войск. Отсюда и дисциплина.
– Понятно. Значит, мы где-то с вами коллеги, – заметил Яковлев.
– Если вы имеете в виду погоны, то мы с вами действительно где-то коллеги, потому что я в отставке, а вы предпочитаете ходить в штатском, – кивнул Колобов на беспогонное плечо подполковника.
– Скучаете по форме? – спросил Яковлев.
– Да как вам сказать… иногда хочется надеть форму, пройтись, – задумчиво ответил Колобов. Вопросы сыскаря успокоили его и даже вызвали ностальгическое чувство. Но он быстро взял себя в руки и еще раз четко повторил цель своего прихода.
Яковлев решил, что подготовка прошла успешно и пора приступать к обычной работе, без всякий эмоций.
– И чем же занимался ваш брат в вашей фирме?
Колобов глянул настороженно:
– Зачем это вам?
– Для дела. Старые связи, то-се. Мало ли в чем раньше ваш брат мог завязнуть, а до разборок дошло только сейчас.
– Мне кажется, это исключено.
– Почему вдруг?
– Любой, кто приходит в «Каскад», тщательно проверяется, не тянется ли за ним хвост неблаговидных поступков и дел. В концерне есть специальная служба.
Наступила пауза.
– Разрешите нескромный вопрос?
– Пожалуйста.
– Возможно, проверяющие были снисходительны, когда изучали биографию родного брата одного из директоров фирмы-концерна.
– Ну что вы! У нас организация совершенно нового типа. Никакого кумовства, карьера делается только по результатам работы.
– Хорошо. Предположим, в прежней трудовой деятельности вашего Олега все в порядке. Чем он занимался в вашей фирме?
– Низшая ступень!
Колобов красноречиво развел руками – никакого, мол, блата.
– Уборщик, значит?
– Ну почему? – обиделся Колобов. – Охрана и сопровождение грузов.
– Он подготовленный человек? В смысле боевых навыков?
– Стреляет как любитель, но прилично. Борец, водитель. Все, что требуется.
– Но не экономист?
– Нет.
– Проживал с вами?
– Нет. Я снимал ему квартиру.
– А что, он сам не в состоянии?
– Почему? Просто в данном случае фирма берет на себя добрую половину расходов.
– Гуманно! – оценил Яковлев.
– Нормально, – уточнил гость. – Если фирма заинтересована в сотруднике, она всегда пойдет на некоторые расходы, чтобы удержать его у себя.
– Все понял, – сказал подполковник.
Он попросил Колобова написать официальное заявление, и тот охотно внес в соответствующий бланк все необходимые сведения о пропавшем брате, а также изложил свою просьбу о его розыске.
Договорились, что на следующий день Яковлев осмотрит квартиру, которую снимал пропавший Олег Колобов.
Заместитель Генерального прокурора России государственный советник юстиции первого класса Константин Дмитриевич Меркулов беседовал у себя в кабинете со старшим следователем по особо важным делам Турецким. В это время его секретарша Клавочка всякому входящему в «предбанник» посетителю делала страшные глаза и шепотом сообщала, что шеф занят, идет важное совещание.
– Ну вот, Саша, – смачно прихлебывая чай, заметил Меркулов, – и чай хорош, и служба неплохо идет.
– Да уж, – перебил его Турецкий. – Хорошо нам теперь служится, легко. Лови себе Васю Лапу да Костю Питерского!…
– Не Питерский я! – мрачновато уточнил Меркулов. – А вот ты, если думаешь, что на пенсии будешь отдыхать, преследуя солнцевских и прочих бандитов, ошибаешься. Я пригласил тебя для того, чтобы сообщить, так сказать, пренеприятное известие…
– Какое? У нас будет новый генеральный? – улыбнулся Турецкий.
– А чем тебе старый плох?
– Да ничем. Ты меня не трогай – я тебя не трону.
– Зря так думаешь, – заметил Меркулов, с прищуром взглянув на собеседника. – Нечего тебе было так лихо дела раскрывать. Глядишь, о тебе бы и не вспомнили. Неужели ты думаешь, что я так стосковался по твоей ехидной физиономии, что стал бы тебя вызывать средь бела дня чаи гонять? Я разговариваю с тобой по просьбе генерального.
– И чего он от меня хочет? – посерьезнел Турецкий.
– Генеральный усомнился в том, что гибель продюсера Иванова – нелепая случайность.
– Какого Иванова? Половина России – Ивановы, – съязвил Турецкий.
– Ладно, не ерничай. Телекомпанию «Спектр» знаешь?
– Смотрю иногда из чувства мазохизма. Очень уж они любят все власти дрючить, кроме, разумеется, четвертой, – отмахнулся Турецкий.
– Однако, Саша, они не мазохисты. Так вот, недавно руководитель этой телекомпании Юрий Иванов попал в автокатастрофу и погиб.
– И что же? Генеральный сомневается, что это Божий промысел? – насторожился Турецкий.
– Очень даже сомневается, Саша.
– А кроме генерального в этом кто-нибудь сомневается? Например, родственники, друзья погибшего?
– Представь себе, что больше никто в этом не сомневается.
– Что же смутило нашего патрона? – спросил Турецкий, сменив ироничный тон на деловой.
– Ну, во-первых, погибший пользовался благосклонностью самого Президента, что и подвигло генерального поинтересоваться обстоятельствами гибели знаменитого продюсера. Во-вторых, нарофоминский следователь капитан Жуков, выезжавший на место происшествия, установил, что тело Иванова слишком сильно обуглилось, хотя по характеру аварии автомобиль не должен был сам по себе так сильно гореть.
– Резонно, – кивнул Турецкий. – А экспертиза что показала?
– Наличие в крови погибшего алкоголя, – задумчиво произнес Меркулов.
– И все? – удивился Турецкий.
– В том-то и дело, Саша, – развел руками Меркулов. – Этот капитан Жуков, видимо, хотел поскорее спихнуть это дело и наделал массу ошибок: он не присутствовал в морге на вскрытии, не поинтересовался, сравнивали ли эксперты прежние медицинские документы Иванова с показаниями, которые были получены после исследования трупа. Словом, маху дал этот нарофоминский следователь. А кашу расхлебывать придется тебе, Саша. Кроме того, место аварии выбрано, скажем так, крайне неудачно.
– Не понял? – удивленно взглянул на Меркулова Турецкий.
– Сейчас поймешь. Дело в том, что я по просьбе шефа поднял кое-какую статистику. Оказывается, на этом участке шоссе аварии случаются крайне редко, а если и случаются, то не приводят к таким последствиям.
Турецкий посмотрел на друга с грустью.
– Значит, Костя, ты всучаешь мне это наверняка глухое дело и ты же потом будешь грызть мне холку, если окажется, что все в этом деле пропахло тухлой политикой?
– Вероятно, да.
– Ну что ж, спасибо хотя бы за то, что не пытаешься подсластить пилюлю. А ведь погиб-то представитель средств массовой информации и пропаганды…
– Пропаганду, Саша, отменили, – тихо возразил Меркулов.
– Я так не считаю. Отменили только на словах… все эти журналюги будут стоять над душой, пока не выпотрошат из тебя подробности расследования. Причем не дай Бог нечаянно им нагрубить, когда особенно досаждать начнут!…
– Выкрутишься, Саша. Тебе же не двадцать!
– А я, Костя, как старая дева: с возрастом становлюсь ранимее.
– Не прибедняйся! О твоих кулуарных подвигах легенды в прокуратуре ходят!…
– Какой ты, Костя, стал железный. В жилетку тебе не поплачешься, совета не попросишь!
– Ладно уж, прости.
– Как думаешь, чем это дело больше пахнет – политикой или деньгами?
– Саша, ты и сам прекрасно знаешь, что одно с другим тесно связано. Начнешь с политики, дойдешь до любимого тобой Кости Питерского, у которого, как ни странно, под крышей какой-нибудь высокий чиновник. И наоборот: возьмешь за хобот солнцевского султана Махмуда, а за него какой-нибудь спикер так вступится с высокой трибуны, что устанешь объясниловки писать.
– Что ж, будем выяснять, где покойный больше всего наследил. У тебя нет таких сведений?
– Есть, но весьма туманные. В свое время этот Юрий Иванов и его студия «Спектр» хорошо проявили себя во время выборов Президента.
– А хорошо – это как? – иронично улыбнулся Турецкий.
– Много было шума, много денег ушло на предвыборную кампанию, все прошло, а Президент остался, – в тон ему ответил Меркулов.
Колобов предложил Яковлеву поехать для осмотра квартиры пропавшего брата на своем «мерседесе».
– Вообще-то МУР хорошо укомплектован. У меня есть свой «форд», – не без гордости заметил сыскарь, но предложение Колобова принял.
– А с нами разве больше никто не поедет? – поинтересовался Колобов.
– Осмотр носит официальный характер, но пока это материал для проверки, но не для следствия. Если понадобится, то следственное дело по данному случаю будет возбуждено, – уточнил Яковлев.
Перед самой дверью квартиры Колобов неожиданно сказал:
– Извините за возможный беспорядок в квартире, товарищ подполковник. Олег – холостяк.
