Когда две недели назад он открыл глаза, то обнаружил себя лежащим на кровати в гостиничном номере, с высокой температурой, с сильной головной болью и слабостью во всём теле. А рядом с ним сидела заплаканная Света и улыбалась сквозь слёзы. Она радовалась тому, что он, наконец-то, пришёл в себя.
На другой день все недомогания исчезли и Андрей мог бы считать себя совершенно здоровым, если бы не память… Огромные, зияющие бесконечной чернотой провалы заполняли её. И сколько Андрей не пытался, дна у этих пропастей он разглядеть так и не мог…
Первые дни он очень сердился на Свету за то, что та не хочет рассказывать ему о его прошлой жизни. Но потом он пришёл к выводу (или просто смирился с этой мыслью), что сестра была права — будет гораздо лучше, если он сам вспомнит обо всём.
Света однажды сказала ему… «Когда будет нужно, я подтолкну тебя к двери, открою её, но ты самостоятельно должен хотя бы встать перед этой дверью…»
И вот сегодня… сегодня он вспомнил… Вспомнил, что не умеет плавать. Не Бог весть, какой важный факт из жизни, но это факт из ЕГО жизни… И этот факт отчасти объяснял, почему он всячески избегал прогулок к морю. Сегодня же он пересилил себя и вот… Часть воспоминаний о себе начала возвращаться. Он вспомнил, что не умеет плавать потому, что его никто и никогда этому не учил и… всё… Больше ничего… Но всё равно настроение и у Андрея, и у Светы было приподнятое. Правда Андрею показалось, что к радости Светы примешалась едва заметная капелька грусти. Но, может быть, это Андрею просто показалось…
Они сидели в номере и с удовольствием пили кофе. Андрей всё воспринимал в хорошем свете. Даже кавардак, царивший в номере из-за четырёх здоровенных дорожных сумок со Светкиным барахлом. Интересно, на кой ляд ей столько сумок?! Что она там возит? Весь свой гардероб?! И зачем? Ведь к трём сумкам из четырёх (Андрей уже успел заметить это) она ни разу даже и не прикоснулась.
У Андрея же с собой был только небольшой чемоданчик. Да и тот наполовину пустой. Так, кое-какая мелочь, и всё. Вполне достаточно для поездки к морю. Тем более, в сентябре.
4.
Очередной номер «Виденьских новостей» лёг на пачку газет и Света с улыбкой посмотрела на Андрея.
— А может быть, ты сегодня один сходишь? — спросила она
— Как это — один? — удивился Андрей.
— Ну… Так… Один и всё! — рассмеялась Света. — Или ты чего-то боишься?
— Ничего я не боюсь, — растерялся Андрей. — Просто мы всегда вместе гуляли… Вот и всё… А сегодня…
— А сегодня, — сказала Света, — мне что-то не хочется. Иди один. Погуляй, подыши воздухом…
— Ладно, — пробормотал Андрей недовольно. — Пойду… Пойду, к морю опять схожу…
Он догадывался, почему Света захотела сегодня вечером остаться в номере одна. Он знал, что она будет делать, едва только он уйдёт. Она достанет из пачки старых газет самую нижнюю, самую старую из всех, и примется её перечитывать. Она всегда так делала, когда думала, что Андрей спит и не видит её. Что-то привлекало Свету именно в этом номере.
Спускаясь по лестнице и выходя на улицу Андрей подумал, что надо будет как-нибудь решиться, перебороть себя и прочесть газеты. Или хотя бы одну эту газету… Самую старую… Вдруг он там найдёт что-нибудь о себе? Хотя, не такой уж, наверное, Андрей знаменитый, чтобы о нём писали в газетах. Или, может быть, писали?.. Чёрт его знает! Противно, как-то, читать их. И не только читать — прикасаться даже. С большим бы удовольствием Андрей съел живую лягушку…
Было уже около половины второго ночи, когда Андрей, побродив по городу, снова оказался возле моря. Он подумал, что его страх перед этим открытым всем ветрам водяным простором, стал значительно слабее. И это ему нравилось.
Он стоял возле моря, смотрел на его лениво шевелящуюся гладь и думал. Думал о том, что же могло с ним такое произойти, после чего вся память о прежней жизни оказалась стёртой. Он перебрал в уме все возможные варианты и, в который уже раз, не нашёл ни одного удовлетворительного. Вздохнув, он уже собирался было идти обратно в гостиницу, когда его внимание неожиданно привлёк какой-то предмет мерно покачивающийся на волнах. Предмет этот не стоял на месте, а плыл к берегу. Андрей напряг зрение, но в неверном свете луны толком ничего нельзя было разглядеть. И только когда этот предмет достиг берега и оказался стройной девушкой, Андрею почему-то стало не по себе.
Девушка была высокая и темноволосая, в ярко-красном открытом купальнике. Она выбралась на берег метрах в трёхстах от Андрея, заметила его и замахала ему рукой.
Андрей тут же круто повернулся и быстрым шагом пошёл обратно. Он чувствовал себя неловко. Словно незнакомка могла подумать, что он за ней подглядывал. Или его смутило то, что она, наверное, приняв его за своего знакомого, махнула ему рукой. А может быть, всё дело было в том, что вода для купания была уже слишком холодна и смотреть на эту девушку было как-то… зябко, что ли?..
5.
На другой день Андрей со Светой снова отправились к морю. Но на этот раз они пошли к ресторану, который Антонина Васильевна называла «Загородным». Этот ресторан располагался в небольшой роще, подступавшей к самой воде. Здесь можно было посидеть на мягкой травке, любуясь ночным то необычное чувство, словно сегодня здесь должно будет что-то произойти. Что-то важное и значимое. Именно здесь. И когда Света обратила его внимание на плывущую фигуру, сердце его слегка ёкнуло.
— Смотри, — сказала Света. — Ещё купаются… Вон, видишь?
Андрей молча кивнул головой, провожая взглядом пловца. Ему показалось, что это была та самая девушка, которую он видел вчера ночью. Но полностью в этом он уверен не был, потому что луна скрылась за тучку и свет её, и без того не очень-то яркий, потускнел окончательно. А когда луна снова выглянула, пловец уже исчез из поля зрения.
Они простояли на берегу ещё очень долго. Андрей всё оттягивал момент ухода. Он находил всё новые и новые темы для разговора со Светой.
Андрею казалось, что эта девушка может проплыть в обратном направлении, а ему почему-то очень хотелось увидеть её ещё раз. Но время приближалось к пяти утра и пора было возвращаться.
— Слушай, Светка, — сказал Андрей по дороге в гостиницу, — а почему мы должны быть в номере не позже шести утра? Что это за порядки такие? У Антонины Васильевны… Почему мы выходим на прогулку только с одиннадцати до шести? А?
— Ну, во-первых, потому, что до шести вечера ты обычно спишь, ответила Света с усмешкой. — В шесть мы возвращаемся, а в восемь утра ты только засыпаешь. И до шести… Потом, пока проснешься, пока то, да сё… Вот и вечер уже…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
