Ревва Игорь
Русалка
1.
Любая вещь налагает на своего хозяина определённый отпечаток. Например, наручные часы Андрея. Они отличались от своих нормальных собратьев тем, что подавали звуковой сигнал не только тогда, когда начинали отсчитывать новый час, но и каждые полчаса. Причём сигналы эти один от другого совершенно не отличались. Это было очень неудобно, и у Андрея уже выработалась своеобразная привычка. Каждый раз, когда эти дурные часы на руке издавали двойной пищащий звук, Андрей машинально смотрел на них, чтобы знать, сколько сейчас — половина или ровно. Даже если ему в этот момент и было в высшей степени наплевать, который сейчас час. Почему они себя так странно вели?! То ли кто-то когда-то нажал на какие-то не те кнопки (кнопочек же на часах было целых шесть штук. Маленькие, нагло торчащие во все стороны…), то ли это китайское убожество было с дефектом, и от самого своего рождения страдало подобной придурью — непонятно. Но «условный рефлекс» у Андрея выработался по всем правилам академика Павлова.
И сейчас, когда опять раздалось это «пип-пип», Андрей искоса глянул на часы, отметил про себя, что сейчас половина одиннадцатого и попытался снова вернуться к прерванному чтению. Этого, однако, ему сделать не удалось, потому что он вдруг с раздражением понял, что забыл, где остановился. Книга попалась настолько неинтересная и нудная, что её можно было читать даже через строку — непонятнее от этого она не становилась.
Андрей захлопнул книгу, отбросил её в сторону и посмотрел на свою сестру.
— Может быть, пройтись по городу? — задумчиво проговорил Андрей. А, Света?..
По правде говоря, ему сейчас не очень-то хотелось выходить из гостиничного номера (впрочем, как и каждый вечер), но он знал, что стоит ему только начать собираться на прогулку, причёсываться, одеваться — тут же желание это у него появится, начнёт крепнуть и потом уже его будет просто не отговорить от ночного блуждания по незнакомому городу. Света тоже это понимала и, слегка улыбнувшись, отложила в сторону газету и потянулась за кроссовками. Всё равно ей пришлось бы выходить. Андрею надо было гулять, и лучше всего — вечером, когда на улицах меньше народа. Впрочем, сейчас, в сентябре, в этом курортном городе было не так уж и много отдыхающих.
Пока Света собиралась, Андрей неприязненно смотрел на пачку старательно готовящихся желтеть газет, что расположились на столе ровненькой стопкой. Это были «Виденьские новости» — здешняя городская газета, некое подобие плохо сбитого коктейля из столичных и местных новостей и сплетен. Стопка получалась уже довольно приличная — номеров четырнадцать или даже пятнадцать. И почему это Светка выбрала для чтения именно «Виденьские новости», а не что-нибудь более серьёзное и профессионально изданное? Он не раз заводил с сестрой разговор на эту тему, но удовлетворительного ответа так и не получил. Что-то там Светку, наверное, привлекало, в этих газетах. Какие-нибудь новости, наверное… Виденьские…
Сам же Андрей газеты напрочь читать отказывался. И не только эту, а и все остальные тоже. Ему почему-то было не по себе от одного их вида, одного только звука перелистываемых здоровенных, как крылья птеродактиля, страниц. Почему газеты вызывали у него подобные чувства? Он и сам этого не знал. Не знал или не помнил. Впрочем, он не помнил ещё очень многих вещей. Слишком многих, чтобы считать себя окончательно выздоровевшим. Он не помнил даже того, что с ним случилось. А сестра на все его попытки разъяснить этот вопрос отвечала ему чересчур уклончиво для того, чтобы он мог составить об этом собственное мнение. «Несчастный случай» — вот и всё Светкино определение. Какой несчастный случай? Где? Когда? Хотя…
На последний вопрос он мог ответить хотя бы приблизительно. Вероятно, недели две назад… Или чуть больше… Примерно столько они уже жили со Светой в этой гостинице со странным, необъяснимым названием «Дюжина». А вот вопросы «что» и «где» до сих пор оставались для Андрея загадкой.
Света же старательно избегала любых объяснений по этому поводу. А если уж Андрей становился чересчур настырным, она быстренько переводила разговор на свой автомобиль, здорово ею разбитый и уже давно находящийся в ремонте. Вероятно, Света считала, что он сам должен всё вспомнить и что помогать ему в этом не нужно. Возможно, она думала, что то, что легко вспоминается, легко и поддаётся забытью…
2.
На улицах уже почти никого не было. Света с Андреем вышли из гостиницы и направились на центральную площадь города, носившую имя Пушкина и примечательную старинной пожарной каланчёй. Вообще-то, на площади Пушкина полагалось бы находиться памятнику самого Пушкина, а не пожарной каланче. Но памятник поэту расположился, почему-то, в ближайшем скверике. То ли не захотели площадь переименовывать, то ли пожалели каланчу сносить. Каланча эта, не смотря на свой, видимо, почтенный возраст, выглядела как новенькая. Словно за ней постоянно следили и ухаживали. Впрочем, может быть, так оно и было на самом деле?.. Несколько дней назад Андрей и Света даже поспорили, является ли это сооружение памятником архитектуры или же нет. Андрей до сих пор порывался выяснить у Антонины Васильевны — хозяйки гостиницы — кто же из них двоих прав? Он или Света? Но каждый раз, вернувшись с прогулки, забывал об этом.
Света и Андрей спустились к морю и остановились у кромки воды, мягко набегавшей на прибрежный песок. Света присела на корточки и поймала пальцами убегающую волну.
— Холодная, — заявила она.
— Сентябрь всё-таки, — рассеянно ответил Андрей.
— Да, уже не искупаешься, — задумчиво пробормотала Света, грустно глядя на серебряную лунную дорожку, зыбкой полоской уходившую к горизонту.
— Да ну… — нахмурился Андрей. — Скажешь тоже — купаться! Я даже и плавать-то толком не умею… Как топорик…
Света помолчала, потом медленно встала, распрямилась и внимательно посмотрела на Андрея.
— А откуда ты знаешь, что не умеешь плавать? — спросила она.
Андрей хотел было уже ответить, но нужные слова вдруг горячим комком застряли в горле. Он напрягся и с усилием вытолкнул их из себя…
— Вспомнил… Я вспомнил….
3.
Андрей не помнил, что с ним произошло. В памяти осталось только то, что они с сестрой приехали в Виденьск отдохнуть. Это, если не считать событий последних двух недель, всё, что он помнил о своей жизни. Он знал, что они с сестрой поселились в гостинице «Дюжина», что они пробудут здесь ещё, наверное, долго и что с ним произошёл несчастный случай. Всё! Больше ничего! Он не помнил — кто он сам, чем занимается, что за несчастный случай… Ничего этого он не помнил. А всё то, что он знал, он знал только со слов своей сестры.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
