взяли верх. Меня занесли в чёрный список и стали преследовать. Вмиг я растерял своё благополучие: социальный статус, кредит доверия, работу. Стал безработным изгоем. Из шикарного коттеджа переселился в полуразвалившийся и брошенный дом. Здесь на окраине нашёл своих сторонников, готовых бороться за справедливость.
— Я кое-что слышал об этой программе. Первой жертвой её стал мой отец, отказавшись участвовать в ней.
— Вы поддерживаете движение за справедливое переустройство общества?
— К такому радикальному шагу я не готов, хотя считаю, что общество, в котором научно-технический прогресс вместо процветания приводит к обнищанию большинства населения и обогащению горстки предприимчивых людей, является ненормальным и требует реформы. Вероятно, причиной является преступная деятельность правительства и президента.
— Браво, хорошо сказали.
— Давайте отдыхать. Прошедший день был тяжёлым и у вас, и у меня.
— Питер, спасибо за помощь. Завтра я уйду.
На следующий день, вернувшись с работы, я не застал его в квартире. Прошла неделя, и я стал забывать об этой истории. Однако скоро выяснилось, что она только начиналась. Первый тревожный звонок прозвучал, когда директор фирмы вызвал меня и сообщил, что мой кредит доверия резко понизился. Это важнейшая персональная характеристика, которая существенным образом влияет на судьбу человека. Она формируется на основе многосторонней информации, собираемой о каждом гражданине. Все его поступки фиксируются разнообразными средствами слежения и анализируются системой контроля лояльности.
— Питер, вы отличный специалист, — заявил он. — Я доволен вашей работой, но, если в течение трёх дней не разберётесь с возникшей ситуацией, буду вынужден уволить вас. Не хочу это делать, но таковы законы нашей страны.
«Угораздило же Поля залезть в мою машину», — подумал я. Пока раздумывал о случившемся, на коммуникатор поступило уведомление, содержащее требование добровольно явиться в отделение полиции, иначе буду доставлен туда под конвоем. В полиции дежурный отвёл меня в комнату для допросов. После утомительного ожидания появился следователь: низкорослый, полноватый тип, с маленькими злыми глазками, носом с горбинкой, неопрятной бородой, пухлыми короткими руками. Он вызвал у меня отвращение.
— Ваши имя и фамилия? — начал он.
— Питер Самойлов, — ответил я.
— Вы знакомы с Полем Ренуа? Предупреждаю: говорите только правду, не усугубляйте своего положения.
— А кто такой Ренуа?
— Бывший финансовый аналитик, нарушивший закон. Вот его фото, — следователь показал рукой на экран, размещённой на стене.
— Первый раз вижу.
— Враньё. Он провёл у вас в квартире целый день.
— Вы можете это доказать?
— Конечно, достаточно построить простейшую логическую цепочку. Видеокамера зафиксировала, как Ренуа забрался в багажник вашей машины. Вы в это время находились в доме своей матери. Потом, не заметив его, вы закрыли багажник и поехали домой.
— А почему вы его сразу не арестовали?
— Чтобы проверить вашу лояльность. После остановки автомобиля Ренуа вылез из багажника и вступил с вами в контакт.
— Я отказал ему в помощи, и он ушёл.
— Вы положили в мусорный контейнер какой-то мешок и отправились в жилой дома. Через пять минут Ренуа подошёл к контейнеру и вытащил ваш мешок. Там оказалась одежда, в которую он переоделся, спрятавшись за кустарником. Потом он проследовал в дом.
— После того, как Поль вылез из багажника и ушёл, я его больше не видел.
— Опять врёте, Самойлов. В доме, где вы живёте, ведётся видеоконтроль. Он зафиксировал, как вы с Ренуа вошли в квартиру. Вот фрагмент записи. Что скажите теперь?
— Незаконное вторжение в личную жизнь, — возмутился я. В этот момент на череп следователя уселся упитанный комар и вонзил в него своё жало. «Спасибо, друг», — мысленно поблагодарил его.
— Ой, — воскликнул следователь и треснул пухлой лапой по лысине. — Сколько крови гад высосал. — Ладно, продолжим. В своей квартире вы не остались без присмотра. Из аудиозаписи разговора с Ренуа следует, что вас не устраивает «преступная деятельность правительства и президента». Эти неосторожные слова можно трактовать, как готовность участвовать в государственном перевороте.
— Вы вторично нарушили закон, установив жучки в моей квартире.
— Жучки тут не причём. Помогла ваша Люси. По закону роботы обязаны сообщать полиции любые сведения, необходимые для расследования преступлений.
— О каких преступлениях вы говорите?
— Вы укрыли опасного преступника, согласились с его взглядами, высказали недоверие правительству и недовольство существующим строем. Это потянет на высшую меру наказания. Скоро, впрочем, узнаем, что вы заслужили. Все материалы я передам в Судейскую систему. Она работает очень оперативно. Раньше судьи вершили правосудие месяцами. Теперь искусственный интеллект быстро и объективно выполняет эту работу.
— А как же моя защита? Я смогу нанять адвоката?
— Самойлов, вы что с Луны свалились? Судебный искусственный интеллект выполняет функции судьи, прокурора и адвоката. Он использует материалы следствия, информацию, собранную многочисленными следящими и контролирующими средствами, свод законов и базу прецедентов. Рассмотрение дела занимает у него десять минут. Вам придётся немного подождать.
Следователь вышел, оставив меня одного. Бесконечно долгие десять минут истекли, но никто не появился. Я стал нервничать, предчувствуя что-то ужасное. Высшая мера наказания, что она означает? Раньше по этой статье преступников казнили, сажали на пожизненный срок в тюрьму. А теперь?
Дверь открылась, и появились судебный чиновник в мантии и конвоир.
— Гражданин Самойлов, вы признаны виновным в укрывательстве опасного преступника и сговоре с ним. Вам назначена высшая мера наказания, — чиновник зачитал безобразно краткий и беспредельно наглый приговор.
Конвоир надел мне на руки браслеты и отвёл в камеру временного содержания. Когда дверь закрылась, я огляделся: несколько кроватей, стол, стулья, санузел, небольшое окно, закрытое решёткой, и рядом с ним единственный арестант. Присмотревшись, я узнал его.
— Поль, вас всё-таки арестовали?
— В той стране невозможно уйти от всевидящего ока системы контроля лояльности. Как жалко, что вы пострадали из-за меня. Приговор зачитали?
— Да, получил высшую меру наказания.
— Собрат по несчастью.
— Что же теперь будет с нами? Высшая мера — это что-то ужасное?
— Не бойтесь. Лишать жизни и гноить в тюрьме не станут. Подобные жестокие наказания остались в прошлом. Им на смену пришло изощрённое и, по мнению законодателей, гуманное, экономически целесообразное наказание: психика преступника подвергается коррекции, в результате которой злостный нарушитель закона превращается в послушного, исполнительного и лояльного к властям гражданина.
— Я кое-что слышал о работах по психической обработке населения. Мой отец отказался в них участвовать, а некоторые учёные, более рациональные и беспринципные, согласились.
— А мне довелось присутствовать на заседании в министерстве безопасности, где рассматривалась программа «Лояльность». Она предусматривала проведение исследований по целенаправленному воздействию на психику человека и создание специальных средств подержания лояльности. Куратором программы назначен советник президента Куртис.
— И что было сделано?
— Результаты мне не известны. Куртис — опытный организатор и жёсткий руководитель, облечённый широкими полномочиями. Думаю, что он
