Ирина Маландина не ревнива. Давнишние слухи о связи Романа с Татьяной Дьяченко пропускала мимо ушей. Еще когда работала на международных авиалиниях, насмотрелась всякого и относилась к этому всякому философски. С высоты примерно 10 тысяч метров над уровнем житейского моря. В июле 1991 года высмотрела в салоне бизнес-класса невзрачного, улыбчивого душку Абрамовича. По оценке подруг, душка выглядел «зачуханным, непромытым козлом». Таким, видимо, и был он тогда, не имея за душой ни даже миллиона. Владел кооперативом «Уют», продавал кукол, плюшевых мишек и заек, столь же непрезентабельных. Но ведь не воровал же? Не воровал. Более или менее пристойное плутовство не в счет. Существует, правда, и другой ответ: красть было нечего.
«Козлов по осени считают, - сказала подругам Ира Маландина. - Я его отмою, а очухается он уже сам».
Не золотой самородок с чукотского рудника «Майское» разглядела она сквозь плюшевую небритость будущего олигарха, но что-то неординарное увиделось ей, несомненно.
Ему, кстати, тоже было на что посмотреть. Он и смотрел, как завороженный. 8 октября они поженились. Люди, сорвавшись с идеологической цепи, продавали за рубеж все, что имело там какую-то ценность, а Роман с Ириной мечтали о несбыточном. Так им в ту пору казалось, что оно несбыточное, это человеческое счастье среди мнимых прав и свобод, свалившихся на страну с наступлением демократического помрачения.
Тогда же Ирина сказала Роману: «Никогда мои дети не испытают в жизни того, что довелось испытать мне». Он вспомнил свои детство, отрочество, юность и согласился: никогда. И покраснел «удушливой волной, слегка соприкоснувшись», и т. д. В прошлой жизни у них оказалось немало трагических совпадений. Роман родился 24 октября 1966 года в Саратове. Как-то так вышло, что мать, которую тоже звали Ириной, скоро опять оказалась в положении. Не раздумывая, решилась на аборт. Следствием этого безрассудства стало заражение крови и смерть. Было ей всего 28 лет. А в 1969 году нелепо погиб отец Романа.
Он возглавлял отдел снабжения крупного строительного управления. Во время посещения одного из объектов произошел несчастный случай - просто рок какой-то. Ни с того ни с сего обрушилась вдруг стрела башенного крана и размозжила ноги Аркадия Абрамовича. Через несколько дней он умер. Врачи говорили о крайне редком стечении противопоказанных обстоятельств: частички костного мозга закупорили артерии, и все.
Так в возрасте двух с половиной лет Роман стал круглым сиротой. Однако у евреев такого понятия не существует, и вопрос о детском доме у них никогда не рассматривается. Романа усыновил дядя Лейба, тоже начальник снабжения по роду своему, только иного профиля - на предприятии «Ухталес». В тогдашней Коми АССР все вокруг города, включая нерестовые речки Ухта и Чибь, пропахло нефтью. Зато от дяди Лейбы пахло лесом - дело благородное и прибыльное даже по тем временам.
Роман ни в чем не нуждался. Хорошо одевался, у него первого среди сверстников появился магнитофон «Грюндиг», в доме всегда было обилие продуктов, каких не сыскать и в столичных магазинах, о чем Роман узнал только в 1974 году, когда переехал на жительство к другому дяде, Абраму, жившему в Москве на Цветном бульваре. Это произошло после того, как дядю Лейбу посадили - слишком вызывающе пропах круглым лесом и лимбургским сыром.
А в роковом для Романа 1969 году, когда погиб его отец, в Москве приключилась еще более нелепая смерть. Отец Ирины Вячеслав Маландин работал официантом в ресторане «Метелица» на Новом Арбате. По молодости лет и по ресторанному досугу любил иногда крепко поддать после смены и покуражиться. Не злостно, а так - потехи ради. Ночью шли с друзьями мимо какой-то гигантской стройки пятилетки, и Слава вздумал на спор показать свою трезвость - пройти, сохраняя равновесие, по узкой металлической балке, возвышавшейся над котлованом. Он бы прошёл и выиграл пари на очередную бутылку, но в темноте зацепился за армаатурину и улетел с высоты на бетонное основание. «Скорую» ждали минут сорок. Столько же времени понадобилось, чтобы вытащить Славу из котлована. Его увезли в «Склиф», где врачи констатировали чудовищную травму головного мозга и что-то еще, что уже не имело значения. Скончался на четвертые сутки, не приходя в сознание.
Ресторанные чаевые не приносили сколько-нибудь ощутимого достатка в семью. Все необходимое как бы откладывалось на потом - покупка приличной одежды, обуви и прочего, что Слава по пьянке поставил на кон и проиграл, расплатившись жизнью. Первые выходные туфли появились у Ирины только к выпускному балу. А первый раз она поела досыта, когда родная тетя Люся устроила ее бортпроводницей в «Аэрофлот». До
ВИП-рейсов за границу с будущими олигархами она карабкалась уже самостоятельно.
Именно тогда Ирина решила для себя то, что спустя несколько лет высказала Роману - про жизнь детей, которая ни с какой стороны не будет похожа на ее собственную, и он проникся, пообещав, что жизнь выстроит такую, какая не снилась ни дяде Лейбе, которого посадили, ни дяде Абраму, которого посадить не успели, поскольку уже грянул август 1991-го, и все пороки советского общества возвели в категорию достоинств общества демократического.
Комментарий к несущественному
Еще никогда Роман Абрамович не был так близок к провалу, как в сентябре 1999 года. Даже ближе, чем Ходорковский в 2003-м. Из донесения «доверительного оперативного контакта» следовало, что он «приступил к реализации нефти по схеме, апробированной Березовским в структурах «ЛогоВАЗа». Иначе говоря, по указанию президента ОАО «Ноябрьскнефтегаз» Евгения Швидлера, началась реализация воровской программы по максимальному извлечению прибыли в ущерб интересам государства. С этой целью в так называемых «закрытых административно-территориальных образованиях» России были зарегистрированы посреднические фирмы, которым отгружалась продукция и которые вскоре прекращали свое существование, не производя налоговых отчислений в бюджет. В договорах была согласована цена
332 рубля за тонну нефти при средней цене на российском внутреннем рынке 680-700 рублей. Цена, как правило, определялась по формуле «себестоимость плюс один рубль». Все законно.
Объемы отгрузки в адрес фиктивных фирм достигали 90 процентов добываемой нефти, а налоговые отчисления не выходили за рамки арифметической погрешности. Ходорковский подобную практику называл «нулевая рентабельность дочернего предприятия». Для сокрытия объемов добываемого сырья в документах использовался термин «скважинная жидкость». Украденная таким образом нефть уходила за рубеж по рыночным ценам.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
