– У нас император. – Алексей не торопясь снял шлем и перчатки. – Уже лет сто. Лейб-гвардия – это личный полк императора.
– Да… дела. Это ж какой у вас год получается?
– Две тысячи сто пятьдесят восьмой.
Майор потянулся к какому-то блокнотику и перелистнул несколько страниц.
– Хм. Всего на один год ошиблись.
– Да сами все увидите на записях. Там и про то, как похоронили социализм, и про то, как скончался капитализм.
– А в итоге?
– А в итоге, – Белый рассмеялся. – нам теперь все равно, как это называется, если старики не голодают, а каждый, кто посягнет на жизнь и здоровье наших людей или на нашу землю, получит так, что не отскребешь. Да и чем по-сути отличается сегодняшний уклад от того, что был в двадцатом? Только наличием частной собственности на промышленные средства производства. А так… Монархия и монархия. Концентрация власти в России, насколько я мог судить по историческим материалам, в советские времена была такой, что никакому королю даже и не снилась.
– Ты это мне не крути. – Колыванов чуть нахмурился. – После царей у нас всех избирали. И Ленина, и Иосиф Виссарионыча.
–. Так и Государя тоже избирают. Русский Собор из заявившихся кандидатов отбирает самого достойного. Через 20 лет, если все нормально, Государственный совет подтверждает его полномочия. А еще через 20 нужно снова утверждение Русского Собора.
– Сколько же вы живете-то? – Удивился майор.
– А вы?
– Ну, нам-то тут алаты немного помогли…
– А это еще кто?
– Узнаешь еще. – майор махнул рукой. – Если у нас задержишься, тебе придется целый ликбез пройти.
– Ликбез – это курсы такие?
– Ну, в общем, да, – засмеялся Колыванов, – это сокращение от "ликвидация безграмотности". Нам еще решать, куда тебя сунуть.
– Это как? – Опешил Алексей.
– Полагаю, что твои друзья нескоро найдут вход в портал.
– Я вообще-то отправил перед выходом письма на пару адресов. Если портал выдержит взрыв фузионки, то задержка будет только в том, чтобы его откопать.
– Ладно. – майор хлопнул ладонью по столу. – Там видно будет. Просто у нас здесь свои игры. Как разведчик, должен понимать.
Внезапно двери кабинета с грохотом распахнулись, и в него ввалилась шумная компания из трех человек. Алексей было вскочил, увидев генеральские погоны, но на него так замахали руками, что он снова шлепнулся на недовольно скрипнувший табурет.
Высокий костистый офицер в погонах генерала, совершенно не сочетающихся с лицом тридцатилетнего мужчины, как-то особенно посмотрел на Алексея и, повернувшись к Колыванову, спросил, когда шум чуть поутих:
– Феди Дьяконова потомок?
– Угу. – Колыванов кивнул.
– И сбруя на тебе знатная. – второй полковник одобрительно пощелкал ногтем по броне. – Давай знакомится. С Петей Колывановым ты наверное уже познакомился. Он у нас по технической части. Меня зовут Николай. – полковник кивнул в сторону генерала, – его можешь величать Саныч, а это наш молчи-молчи – полковник Шереметьев Виктор Сергеевич.
– Можно просто Витя, – прогудел особист.
– Алексей.
Буквально из ниоткуда на столе материализовалась посуда, и чуть желтоватый коньяк разлили по рюмкам.
– Ну, потомок, за встречу.
На вкус коньяк оказался так себе. Видимо, сказался запредельный возраст напитка. Но тут был важен сам ритуал.
Заметив, что один из полковников чуть поморщился, вливая в себя антикварную жидкость, Белый отстегнул со спины узкий пенал грузового контейнера и достал плоскую полулитровую бутылку "Княжеского шлема"
– Предлагаю сменить напиток.
– А это что? – генерал заинтересованно поднес ёмкость к глазам. – Личная Его императорского величества винокурня. О как! – он обвел присутствующих несколько озадаченным взглядом и продолжил чтение. – Коньяк наградной, "Княжеский шлем". Ну-ну. – он ловко свернул пробку. – Посмотрим, чем это император награждает. – одним движением разлив коньяк по рюмкам, лихо выплеснул напиток прямо в глотку. – Добре. Славный коньяк. – Саныч еще раз оценивающе посмотрел на этикетку. – И сколько таких бутылок можно взять на твою зарплату?
– Нисколько. – Белый улыбнулся. – Коньяк наградной, его можно только получить как вознаграждение по службе или в качестве довеска к боевым наградам. За деньги его не купишь. Но в принципе, бутылка коллекционного коньяка стоит тридцать – пятьдесят рублей. Если учесть, что зарплата капитана составляет около тысячи рублей деньгами, то получается двадцать бутылок. А простой коньяк стоит примерно десять рублей за пол-литра. Водка – рубль-полтора.
– А не деньгами? – полковник Витя тоже взял посмотреть бутылку.
– Есть еще социальные выплаты, страховые и орденские. Транспорт, кроме коммерческого, бесплатно. Если женишься во время службы, квартира и свадьба за счет государства. Но через пять лет квартира все равно выслуживается. Еще через пять лет можно бесплатно увеличить площадь квартиры до ста пятидесяти метров, а еще через пять – до двухсот или поменять на дом. Ну, и похороны, ясно дело. На круг у боевого офицера среднего комсостава выходит около полутора тысяч в месяц, что раза в полтора больше, чем средняя зарплата. Плюс боевые, наградные и прочее.
– Неплохо потомки устроились. – генерал покачал головой.– У нас как-то скромнее все выходило.
– Если служить без особых проблем, – продолжил Белый, – и не в штабе, то через тридцать лет офицер может выйти на пенсию довольно обеспеченным человеком. Многие за время службы накапливают достаточно денег на полное омоложение и фактически начинают жизнь заново, только уже обладая значительным жизненным и финансовым багажом.
– Ну, а о нашей жизни ты что можешь сказать? – Витя перехватил бутылку и снова разлил коньяк.
– Ну, судя по тому, что, как минимум, двое из вас знали моего предка, живете вы довольно долго. Лет по двести, как минимум. – Белый не торопясь припоминал различные мелкие детали, выстраивая их в одну картину. -. Одежда на вас новая, но ткань какая-то странная. Не думаю, что вы надели старые мундиры только для того чтобы меня встретить. Значит, армейскую структуру сохранили. Стало быть, воюете. С учетом того, что некие алаты дали вам такую длинную жизнь, полагаю, что уровень развития как минимум в сфере биотехнологий у них достиг очень высокого значения, полагаю, что и космические корабли тоже есть. А это, в свою очередь, означает войну межпланетную. А если принять во внимание уровень подготовки офицеров, только что прошедших через Вторую Мировую, вряд ли вы отсиживаетесь в тылу. Думаю, первое время вас использовали как ударные силы или спецназ. А по мере роста численности и степени интеграции в технологическую среду, стали появляться и пилоты, и прочие технические специалисты. Еще можно предположить, что если вы сохранили не просто структуру, но и понятие Советский Союз, значит, вы как-то отделены от местного общества. Поскольку не произошло взаимоинтеграции и размывания самоидентификационнных ориентиров. Хотя, возможно, у молодежи совсем другой взгляд. – Белый оглянулся. – Ну, что? Я хоть немного угадал?
– Я забираю этого парня. – Негромким, но тяжелым голосом произнес особист и с какой-то странной улыбкой, напоминающей оскал, оглядел остальных.
– А не треснет ничего? – насмешливо спросил генерал.
– И даже не слипнется? – добавил Колыванов. – У меня, например, некомплект больше половины, и то молчу. А у тебя, Витя, и так лучшие.
– Подождите, ребята. – молчаливый Саныч поднял руку. – Давайте для начала спросим нашего гостя. – он обернулся к Алексею. – Вот ты, мил друг Алеша, что сам планируешь делать?
– В смысле? – Алексей улыбнулся. – Я же офицер. Полагаете, буду смотреть, как вас убивают какие-то инопланетяне?
– Да мы в общем не об этом. – терпеливо пояснил Саныч. – Ясно, что в стороне остаться не захочешь. Но по специальности ты кто?
– Закончил Стариновское. – Белый пожал плечами. – Это спецназ. По основной специальности – диверсионные операции в глубоком тылу. Нарушение работы объектов жизнеобеспечения, ликвидация узловых личностей, разрушение инфраструктурных объектов и нарушение коммуникаций… Информационное противодействие, экономические диверсии, нарушение работы госучреждений любого профиля, включая военные структуры. Допспециализация – страны Демсоюза. Это то, во что превратилась Америка, Европа и некоторые другие государства. Проходил практику во внешней разведке, штурмовых частях, потом немного послужил у информационщиков и командовал разведротой. Всего около двенадцати боевых операций.
– Это за сколько лет?
– Примерно за четыре года.
– Солидно. – отозвался майор Колыванов. – И награды, небось, имеешь?
– Да. Орден "Чести" третьей степени, наградное оружие, "Георгия" четвертой степени, несколько медалей.
– А тебе сейчас сколько?
– Двадцать три года.
Офицеры рассмеялись.
