Вошедшему мужчине можно было дать лет сорок. Был он среднего роста, скорее полный, чем худой, с хорошо просматривающимся животиком. На мужчине был вполне приличный светлый летний костюм, очки в модной оправе, которые совершенно ему не шли, в руках он держал портфель светлой кожи.
— Олег Иваныч! — в дверь протиснулась давешняя горничная. — Ну сами посмотрите, что творится! Меня не узнает!
— Помолчи, Татьяна, — низким голосом сказал мужчина и шагнул к Лоле. — Ну, дорогая, что еще случилось?
— Кто вы такой? — спросила Лола, стараясь, чтобы голос ее не дрожал.
— Ну, здравствуйте! — вздохнул мужчина. — Что еще ты придумала? Детка, мне сейчас некогда, опаздываю на работу! Давай ты не будешь капризничать, встанешь, позавтракаешь, а вечером мы поговорим!
— Не смейте говорить мне «ты»! — крикнула Лола. — И объясните, чего вы добиваетесь!
Мужчина переглянулся с горничной, та развела руками — мол, говорила же вам, а вы не верили… Мужчина с досадой взглянул на часы и присел на кровать. Лола отползла как можно дальше, по-прежнему прижимая к груди край одеяла.
— Татьяна, убери все! — не поворачивая головы, сказал хозяин.
Горничная подхватила поднос, кое-как собрав на него разбитую посуду, и вышла.
— Дорогая, — нежно пророкотал мужчина, пытаясь найти под одеялом ее руку, — сейчас не время капризничать. Прошу тебя, Алиночка…
— Но я вовсе не Алина! — заорала Лола.
— А кто же ты? — вкрадчиво спросил мужчина.
— Я Ло… — Лола запнулась на полуслове.
Ведь Лола — это ее не настоящее имя, это псевдоним или партийная кличка, как шутит ее напарник Леня Маркиз. На самом деле ее зовут Ольга Чижова, под этим именем она играла в свое время в театре, под этим именем ее знают друзья и знакомые. Но, судя по всему, человек, сидящий сейчас рядом с ней, явно желает Лоле плохого, так что вовсе незачем выбалтывать ему всю подноготную.
— Я — Люся, — брякнула Лола. — Люся Савушкина. Людмила Петровна Савушкина, если вам так будет угодно.
— Мне угодно тебя как следует отшлепать! — рявкнул мужчина, побагровев от злости. — Что такое в самом деле? Нашла, понимаешь, время безобразничать! Какая еще Люся Савушкина?
«Действительно, — подумала Лола, — с чего это я ляпнула про Люсю? Откуда в голове взялось это имя?»
Она скроила самую строгую физиономию и уставилась на мужчину.
— Если вы будете удерживать меня силой… — начала она, но в это время с грохотом распахнулась дверь спальни и на пороге появилась весьма примечательная личность женского пола.
Впрочем, при ближайшем рассмотрении насчет пола мнение можно было и переменить, потому что женщина была худая и плоская, как доска. На вошедшей был красный спортивный костюм и кроссовки. Волосы, коротко стриженные и когда-то крашенные в каштановый цвет, давно требовали заботы и ухода, потому что там и тут беззастенчиво выглядывали седые корни. Судя по морщинам и седине, тетка была сильно немолода. На носу у нее сидели очочки без оправы, которые все время падали вниз, и тогда выглядывали маленькие и злобные, как у носорога, глазки.
— Ну? — грозно вопросила тетка. — Что у вас тут? Татьяна сказала — опять она выкаблучивает? Идиоткой прикидывается!
— Мама! — мужчина сдвинул брови и встал с Полиной кровати. — Ты бы все-таки выражалась повежливее!
«Ах, вот это кто, — поняла Лола, — если этот, с пузом, мой муж, то его мамаша, стало быть, моя свекровь… Можно поздравить себя с такими, с позволения сказать, родственничками !»
— Чего мне стесняться? — загремела тетка. — Чего и кого мне стесняться в собственном доме? Давно пора назвать вещи своими именами! Говоришь, тебя не узнает? Может, она и меня не узнает?
— В первый раз в жизни вас вижу! — подтвердила Лола. — И век бы не видала!
— Все ясно! — возвестила тетка, грозно подступая к Лоле. — Снова нанюхалась до одурения!
— Мама…
— Что — мама? — тетка вскинула голову, отчего круглые очочки свалились с носа и злобные глазки с коровьими ресницами предстали во всей красе. — Я сорок лет без малого тебе мама! И шесть лет наблюдаю, как ты мучаешься с этой… с этой…
— Сама такая, — невольно вырвалось у Лолы, уж очень противная была тетка.
— Вот видишь? — торжествующе спросила «свекровь». — Теперь ты видишь, как твою мать оскорбляют в ее собственном доме?
«Бред какой-то, — подумала Лола, — что я тут делаю? Препираюсь с чужой свекровью? Этак недолго и с ума спрыгнуть…»
— Послушайте, — начала она как могла твердо, — я вам совершенно официально заявляю, что я не Алина Сергеевна, не жена вам и не невестка. Я вообще ничья жена, потому что не замужем.
Мужчина досадливо вздохнул и обхватил голову руками, его мать же очень обрадовалась.
— Ну я, как всегда, права, — удовлетворенно сказала она, водружая свои очочки на переносицу. — Эта дрянь нанюхалась кокаина и окончательно спятила! Это же надо до такого дойти — не помнит, кто она есть!
— Да откуда бы она его взяла, кокаин-то? — устало сказал мужчина. — Она же месяц из дома не выходила! Или, может быть, ей на дом привозят? Тогда скажи, кто?
— Ну, значит, накололась! — безапелляционно заявила «свекровь». — Может, у нее припрятано было где-то… Или этот доктор все ходит…
— Тихо! — крикнул мужчина. — Не надо об этом…
— Все равно я права! — тетка неожиданно подобралась к Лоле и сдернула с нее одеяло, потом схватила Лолину руку и поднесла ее к свету.
— Что вы делаете? — Лола забилась, но мерзкая тетка держала крепко.
— Ну, вот видишь, мама, ничего нет, вены не исколоты! — с заметным облегчением в голосе сказал мужчина, которого горничная назвала Олегом Иванычем.
— А на ногах? — старуха ловко обхватила Лолу поперек туловища.
Лола задрыгала ногами, стремясь попасть пяткой в подбородок своему, с позволения сказать, муженьку. Не попала, он поймал ее за ноги и рассмотрел вены. Если бы не дурацкая сорочка с цветами! Если бы на ней была надета хоть какая-то завалящая пижама! Хоть китайская с Микки Маусом! Хоть турецкая в ягодку! Тогда Лола не чувствовала бы себя такой униженной.
— Ну, не знаю… — протянула старуха, — кажется, они еще в пупок колются…
Представив, что сейчас задерут сорочку, Лола зарычала и решила, что убьет их всех, пускай только попробуют. Раз они решили действовать силой, у нее тоже развязаны руки.
— Мама, прекрати немедленно издеваться над моей женой! — загремел мужчина и, как ни странно, старуха послушалась.
Она вышла, поглядев на Лолу из-под очков с такой злобой, что в воздухе еще долго потрескивали искры.
— За что эта женщина так меня ненавидит? — вслух удивилась Лола.
— Ну… — протянул мужчина, — ты же понимаешь, детка. .. свекровь, невестка…
«Опять двадцать пять! — вздохнула Лола. — Он снова принялся за старое!»
— Дорогая, — «муж» взглянул на часы и помрачнел, — мне и правда пора. Так что не валяй дурака, пожалуйста, у меня очень важные переговоры, никак не могу опоздать.
— Но что со мной будет? — крикнула Лола, но он уже ушел.
Лола быстро переоделась прямо под одеялом и почувствовала себя гораздо увереннее, хотя футболка и была велика на два размера. Оглядываясь на дверь, она вылезла из осточертевшей кровати и обошла спальню. Экскурсия ничем не порадовала. Платяной шкаф открыть не удалось, пришлось довольствоваться тем, что было. Лола подошла к окну. За окном был абсолютно незнакомый двор — газон, кустики, клумба с бархатцами и петуньей, а вдалеке — зеленые ели. Лола могла поклясться чем угодно, хоть благополучием своего дорогого Пу И, что прежде она никогда не видела этот пейзаж.
— Что ж, — сказала Лола вслух, — примерно этого я и ожидала.
Удалось сообразить только, что она находится за городом, очевидно, в большом комфортабельном доме, и что комната ее расположена на втором этаже. Тут Лола почувствовала настоятельную потребность освежиться. По утрам она обычно принимала ванну с тонизирующими солями. Либо добавляла в воду несколько капель апельсинового масла, для кожи и хорошего настроения. Конечно, в таких условиях о ванне не может быть и речи, не то место, чтобы расслабляться в ванне, но душ все же принять необходимо.
Снова открылась дверь и появилась горничная. Боязливо оглядываясь на Лолу, она замела в совок остатки завтрака.
— Послушайте… — Лола сделала к ней шаг, но горничная метнулась в сторону, как будто бы была дикой серной, а не женщиной средних лет весьма плотной комплекции.
— Костя! — истошно заорала она, и на пороге возник здоровенный парень самого устрашающего вида.
Парень сложил на груди толстые, как бревна, руки и с угрозой уставился на Лолу. Очевидно, горничная позвала его для поддержки.
— Что вы себе позволяете? — возмутилась Лола. — Отчего вламываетесь в комнату без стука?
В рядах прислуги произошло небольшое смятение. Горничная с охранником переглянулись, потом сделали более приветливые лица.
