В остальном, как говорится, с точностью до наоборот. Держится, как профессионал — уверенно, но без хамства. Глаз цепкий, как у хорошего опера. Когда он окинул Стаса быстрым взглядом, тому, грешным делом, показалось, что он и ствол под курткой засёк. Хотя, по идее, не должен бы.
— Будьте любезны, господин москвич, предъявить мне свой паспорт. И вы документы свои несите, — это уже извозчику.
Тот вздохнул и покорно поплёлся к пролётке.
— Ну-с.
— Паспорта у меня с собой нет, — спокойно ответил Стас, лихорадочно соображая — стоит ли предъявлять служебное удостоверение.
«Ксива» действительна до 1995 года. Трудно предсказать реакцию городового на такой документ. Ни черта, конечно, не понятно, но то, что он, каким-то макаром, провалился во времени — печальный факт. «Бритва Оккама» сбоев не даёт — ничем другим происходящее объяснить было нельзя.
— Ну, что ж вы так-то., - полицейский укоризненно покачал головой, — разве вам неизвестно, господин.
Он вопросительно посмотрел на Стаса.
— Сизов Станислав Юрьевич.
— …господин Сизов, что при ношении оружия паспорт обязательно нужно иметь при себе? Это же у вас пистолет под курткой, я не ошибаюсь?
Пока он произносил эту тираду, Стас уже прокачал вариант — как ему в этой дурацкой ситуации поступить.
— Господин городовой, у меня есть служебное удостоверение. Но, боюсь, если я его предъявлю, ситуация запутается ещё больше.
— И что вы предлагаете?
По глазам полицейского было видно, что он тоже прокачивает возможные варианты.
— Я прошу вас сопроводить меня в полицейское управление. Это, ведь, рядом, если не ошибаюсь? К господину извозчику у меня претензий нет. Но его данные я бы, на всякий случай, записал. На случай, если вы в моём рассказе усомнитесь.
— Гм, — хмыкнул унтер, — нечасто, надо сказать, меня самого приглашают пройти в управление. Обычно бывает наоборот. Запоминать извозчика нужды нет, потому что он нас довезёт. Не так ли, Артём Ефимыч?
— Дык, мы завсегда, — просиял возница, у которого, после слов Стаса, было видно, камень с души свалился, — прошу!
— Вы позволите мне вперёд? — любезно поинтересовался у стража порядка Стас.
Он предпочёл не дожидаться приглашения унтера. Ежу понятно, что тот спину не подставит.
— Сделайте одолжение, — чуть заметно усмехнулся тот.
«Не задержание, а, прямо, светский раут какой-то, — подумал Стас, усаживаясь на мягкое сиденье, — цирлих-манирлих».
Городовой, придерживая шашку, уселся напротив, извозчик свистнул и, под цокот кованных копыт, пролётка проворно свернула в Большой Гнездниковский.
«Вот же, занесла нелёгкая, — мелькнуло в голове, — и, что родителям сообщат? Пропал без вести при исполнении.?»
А, может, его обратно в своё время перекинет, нечто подобное он, краем уха, слышал, или читал, и, что самое смешное, зафиксированы такие случаи было именно в царской жандармерии, да ещё парочка за границей, кажется, в Англии.
Как и ожидал опытный опер, пролётка остановилась не у главного крыльца. По знаку городового извозчик придержал лошадей у незаметного подъезда.
— Всего вам, ваше степенство, — пожелал он в спину Стасу.
— Ждите здесь, — обронил унтер, — вас вызовут, — проходите, пожалуйста.
Они прошли длинным коридором, поднялись по лестнице, прошли ещё одним коридором, затем снова спустились. Да, уж… Вид казённого учреждения во все времена одинаков и неистребим — те же аккуратные таблички на дверях, такие же запахи.
— Сюда, — городовой указал на тяжёлую дверь из тёмного дерева.
Войдя, Стас сразу понял, что его привели в дежурную часть. Попади он в любое государство, дежурку ни с чем не спутаешь. Те же запахи, те же звуки, за стойкой — к бабке не ходи — дежурный. И плевать, что форма на нём не серая, а звёзд между двумя просветами не одна, а две. Один взгляд, брошенный на них, едва они шагнули через порог, сказал всё. Повинуясь жесту городового, Стас присел на деревянную лавку рядом с барьером. Мысленно усмехнулся, приметив за стопкой бумаг, на тумбочке, медный чайник.
— Кого привёл, Семёнов? — привстав, дежурный с любопытством оглядел Стаса.
Смотрел, конечно, в основном, на одежду.
— Непонятный случай, господин пристав, — сдержанно произнёс городовой.
— Угу, — буркнул тот, — у меня этих случаев полный «собачник», — пиши донесение и шагай на пост. Дойдёт очередь, разберусь.
— Извините, господин пристав, — твёрдо сказал Семёнов, — случай, действительно, неординарный. Господин Сизов, покажите нам своё удостоверение, сейчас самое время. И пистолетик ваш, будьте любезны.
Стас, изрядно вспотевший в кожаной куртке, вжикнул «молнией» и, достав красную «корочку», подал её Семёнову. Тот, не спуская с него взгляда, передал документ приставу. Затем опер плавным движением расстегнул «оперативку» и, медленно вытянув двумя пальцами родной ПММ, протянул его городовому. Тот с удивлением осмотрел пистолет.
— А я-то думал, что всё оружие знаю, — озадаченно посмотрел он на дежурного, — приходилось вам видеть такое?
— Это, что, бельгийский? — спросил пристав, взяв оружие у Семёнова.
— Русский, — криво улыбнулся Стас.
Как ни просчитывал он своё положение, всё равно выходило плохо. Исход варьировался от «плохо» до «полный п…дец». Что не радовало, конечно.
— Это где у нас такое? — услышал он и поднял голову.
Дежурный пристав, раскрыв его служебное удостоверение, пялился в него, как та коза на афишу.
— Министерство Внутренних эс-эс-эс-эр. И печать какая-то странная..
— Действительно до восьмого августа тысяча девятьсот девяносто пятого года, — прочитал Семёнов и посмотрел на Стаса, — да, сударь, вы были правы, пригласив меня сюда. Ну, я, всё-таки, надеюсь, что вы, как-нибудь, сможете это объяснить.
— Объяснить не вопрос, — хмыкнул тот, решив плюнуть на всё и идти, что называется, «ва-банк», — сможете ли вы поверить моим словам?
— Ну, я тут столько сказочников уже видел., - хмыкнул пристав, — одним больше, одним меньше..
И Стас рассказал. Спокойно, не торопясь, по порядку. Когда он назвал свой год рождения, оба слегка приподняли брови. После эпизода с джипом и сменившим его извозчиком дежурный кивнул Семёнову на дверь и тот, не проронив ни звука, вышел. Вернувшись минут через десять, он положил на стол дежурного густо исписанный бланк.
— Извозчик полностью подтверждает, что сей господин возник из ниоткуда прямо посередине улицы.
На вопросительный взгляд пристава добавил: «Договориться они не могли, конечно. Господин Сизов в сознание приходил на моих глазах. Да, и…»..
Он махнул рукой. Это и без слов было понятно — на хрена извозчику это надо?
— Ну, и что делать прикажете? — потёр щёку дежурный, — Решительно, теряюсь..
— Вы можете мне сказать, — нарушил паузу опер, — какое сегодня число? И какого года?
— А, ну, да, — кивнул пристав, — ваш интерес понятен. 27 августа 1911 года.
— Ладно, господин пристав, пошёл я на пост. История, конечно, интересная, но недосуг.
— Иди, иди, Семёнов. И в самом деле.
— Прощевайте, господин Сизов. Надеюсь, увидимся ещё. Очень мне хочется поспрашивать вас кое о чём. Если не возражаете, конечно.
— Не возражаю, — вздохнул Стас, — куда я теперь денусь..
Когда за городовым закрылась дверь, он, вдруг, хлопнул себя по лбу.
— Погодите, господин пристав, у вас, ведь, Кошко Аркадий Францевич командует?
— Статский советник Кошко — глава нашей полиции. Значит, сохранилось его имя в анналах истории?
— Сохранилось, — кивнул Стас, — а правда, что к нему на приём любой человек с улицы попасть может?
— Правда, — кивнул тот.
— Нужно мне кое-что важное ему сообщить. Как вы понимаете, мне многое известно.
— Понимаю, — посерьёзнел пристав, — ежели вы, господин Сизов, не мистификатор, от вас большая польза выйти может. Сейчас вас проводят. Коренев!
Из смежного помещения вышел высокий молодой человек, одетый, как щёголь.
«Рубите мне голову, если это не опер», — поймав быстрый изучающий взгляд, подумал Стас.
— Коренев Владимир Иванович, сыщик, — представил его дежурный, — а это господин Сизов Станислав Юрьевич, наш коллега. Владимир Иванович, проводи господина Сизова к Аркадию Францевичу. Я его по телефону предупрежу.
Они снова отправились в путешествие по длинным коридорам. На сей раз шли недолго. Корнев несколько раз незаметно, как ему казалось, бросал любопытные взгляды на одежду Стаса, но не заговаривал.
Наконец, они остановились перед дверью, на которой красовалась металлическая табличка со словом «Приёмная». Открыв её, сыщик пропустил опера вперёд. Сидящий за столом полицейский офицер при их появлении вежливо встал.
— Это вы — господин Сизов? Аркадий Францевич ожидает вас.
