Семенов.
Полно, что пугаешь,Иван Иваныч; как тебе не грех!
Биркин.
И знаешь, кто у нас заводит смуту?
Семенов.
Кому же заводить?
Биркин
Кузьма Захарьев.
Семенов.
Не верю, быть не может.
Биркин.
Погоди,Дай срок, увидишь сам. Всегда толпоюЗа ним народ валит, все шепчут что-тоИ по ночам сбираются к нему.
Семенов.
Не верю.
Биркин.
Ты не спорь со мной; разведай.
Семенов.
Да нет же, говорю.
Биркин.
Не ошибись!
Семенов.
Не ошибусь я в этом человеке.Кузьму я знаю вдоль и поперек:Он боек на язык, упрям и дерзок;В дела мешается, за всех заступник;А все-таки души он не продаст;Сгрубить — сгрубит, а смуты не затеет.
Биркин.
От грубости до мятежа далеко ль!Я не люблю, кто бойко говорит!
Семенов.
Да у меня ведь горлом не возьмешь!Я не ему чета, молчать заставлю.Я при царе Иване начал службу,В дьяках состарился и поседел.Уж мы с Кузьмой не первый год воюем;
Биркин.
Наскочит на меня, так будет помнить.
Семенов.
Ну, и тебя таки честит изрядно,И за глаза все Тушиным корит,А тушинцам у нас почету мало;На Волге их не любят.
Биркин.
Не беда!Насильно мил не будешь! Уж народецУ вас на Волге! Нечего сказать!Некстати говорливы! Вот ты здешний,Не тушинский; а тоже говорят,Что ты берешь посулы, что с живогоИ с мертвого дерешь, не разбираешь.
Семенов.
Да кто же говорит?
Биркин.
А все Кузьма.
Семенов.
Не верь, Иван Иваныч! Все напрасно;Посулов не беру. Он злым поклепомМеня обносит. Да ты сам ли слышал?
Биркин.
Сам слышал.
Семенов.
Не снесу такой обиды,Пойду челом ударю воеводе.
Биркин.
Я говорю тебе, что он мятежник;С народом шепчет, а властей ругает;Небось без умыслу? Да кто ж поверит!
Семенов.
Его теперь и знать я не хочу,Ругателя.
Биркин.
А ты пока молчи,Умей скрывать обиду; дожидайся.Он не уйдет никак от наших рук.Я сторожа к нему приставил, знаешь,Павлушку; он хоть зайца соследит;Волк травленый, от петли увернулся.Он из дьячков из беглых, был в подьячих,Проворовался в чем-то; присудилиЕго повесить, он и задал тягу.Теперь веревки как огня боится.Хоть висельник, да только бы служил.Ну, и писать горазд, мне то и нужно.Да мы еще с тобою потолкуем.Куда пойдешь отсюда?
Семенов.
На Оку,Стерлядок искупить недорогих бы.
Биркин.
Так вместе и пойдем! И я туда же.
Уходят.
Из Кремля выходит Нефед Минин, за ним [Аксенов] и несколько посадских.
ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ
[Аксенов и Нефед]
Аксенов (Нефеду).
А где отец?
Нефед.
За мной идет сюда.Из-под Москвы сегодня прибежалиБесстрашные гонцы: Роман ПахомычДа Родион Мосеич. Отдохнувши,Пойдут с отцом на воеводский двор.Украдкою у патриарха былиИ привезли нам грамоты его.Из шапок достают, зашиты были.
Входит Минин, за ним [Поспелов,] несколько человек народа и Павлик. Все окружают [Минина].
ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ
Те же, Минин, [Поспелов,] несколько человек народа и Павлик.
Аксенов.
Какую весть несешь?
Минин.
Дурные вести.Прокоп Петрович Ляпунов убитКазаками.
Аксенов.
Бедам конца не видно.
Голоса.
Убит! — Убит! — О Господи, помилуй!
Поспелов.
Ведь под Москвой еще два воеводы:Князь Трубецкой да атаман Заруцкий.Ну, что ж они?
Минин.
Они-то? ЦеловалиПсковскому ведомому вору крест.
Павлик (Лыткину).
Несдобровать и Нижнему теперь.
Аксенов.
Что ж делать нам?
Минин.
Пойдемте к воеводе,В приказную избу, пусть он рассудит.Пусть грамоту прочтет от патриарха,Он из темницы пишет.
Голоса.
Из темницы?
Минин.
Его цепями, голодом томят,А он предателей Москвы бесстрашно,Как Божий гром, проклятием громит.Теперь лететь бы к матушке Москве!Подняться нечем. Спросим воеводу,Подумаем с ним вместе, а покудаСберемтеся всем Нижним панихидуСоборную отслужим, будем плакать,Молиться будем, плакать и молиться.С Нижнего посада выходит Колзаков и трое стрельцов.
[ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ]
[Те же, Колзаков и стрельцы.]
Колзаков и стрельцы (поют).
Нам на Волге жить,Все ворами слыть.На Яик идти,Переход велик;Под Казань идти,Грозен царь стоит.
Колзаков (увидя Минина).
А! Бог тебя люби, Кузьма Захарьич!
Минин.
Ступай своей дорогой!
Колзаков.
Аз есмь бражник!
Минин.
Я вижу.
Колзаков.
Видишь, а не осуждай!Я старый человек.
Минин.
Тебе же хуже!
Колзаков.
Нельзя не пить: такое время! Вот что!Ты думаешь, я с радости; я с горя!Как помоложе был, так дело делал;Царю Ивану царства покоряли.А что теперь! В глаза-то людям стыдноГлядеть. Какой я воин, братец! Срам!
(Отходит со стрельцами на другую сторону.)
Стрельцы (поют).
Нам идти ль, не идти льНа Иртыш на реку.На Иртыш на реку.Под Тобол-городок.
Скрываются. Выходит Марфа Борисовна, за ней две женщины. Оделяют деньгами нищих. Минин идет к ней навстречу.
ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ
[Те же и Марфа Борисовна.]
Марфа Борисовна.
А я тебя ищу, Кузьма Захарьич!Вот горе-то на нас! Прокоп ПетровичКазаками убит! А что-то скучноВсе было мне, сижу да заливаюсьГорючими, а вот к беде и вышло.Я всех людей из дому разослалаПо бедным, оделить хоть понемногуЗа упокой да звать обедать завтра.Для нищей братии обед готовлю.Зайди, Кузьма Захарьич, да зови,Кого увидишь; вместе помянули б,Чем Бог послал.
Минин.
Благодарю за ласку.А уж не знаю, как тебе сказать.Есть дело земское.
Марфа Борисовна.
Так ты попозже!Уж очень скучно; хоть поговорить бы.
Минин.
Да у меня у самого-то гости.
Марфа Борисовна.
Покорно просим и с гостями.
Минин.
Ладно!
Марфа Борисовна.
Я очень рада буду, буду ждать.Пока прощай!
Минин.
Прощенья просим, МарфаБорисовна! Благодарю за память!
Марфа Борисовна уходит. Аксенов и Поспелов выходят к Минину.
ЯВЛЕНИЕ ДЕВЯТОЕ
[Минин, Поспелов, Аксенов.]
Поспелов.
Об чем это, Кузьма Захарьич, МарфаБорисовна с тобою говорила?
Минин.
К себе звала. Спаси ее Господь!Задумала на весь народ поминкиПрокофию Петровичу.
Поспелов.
Пойдешь?
Минин.
Ее грешно обидеть! ПриходитеИ вы, друзья!
Аксенов.
Я, может, и приду,Коль удосужусь да не разнедужусь.Недужится, уж стар я становлюсь.
(Уходит в лавку.)
Поспелов.
Кузьма Захарьич! я к тебе с поклоном,Заместо батюшки родного будь!Мне жизнь не в жизнь: с утра до поздней ночиИ с вечера до утренней зариВсе об одном я думаю-гадаю,Одно мне сна-покою не дает. Ты наведи меня на ум — на разум.Прямую путь-дорогу покажи!
Минин.
О чем тоскуешь?
Поспелов.
Как бы это молвить?Такое дело, и сказать-то стыдно,И утаить-то грех перед тобой.Иль бес мутит, иль уж судьба такая,Такой предел на долю вышел. МарфаБорисовна все из ума нейдет.
Минин.
