часов и позвонил своей двоюродной сестре, Людмиле, которая приезжала в свой загородный дом как на дачу. Объяснил ей, что уезжаю на несколько дней и попросил присмотреть за домом и огородом. Затем поел каши с черничным вареньем, попил крепкого чая и уселся перед окном. Медленно тянулись минуты, и вот настало десять часов. Словно как по заказу, перед воротами остановилась серая Нива и посигналила. Я надел кроссовки, джинсы, взял небольшую кожаную сумочку с моими документами, очками, кошельком и старой трубкой, потом выключил все электроприборы, кроме холодильника, газовое отопление, задернул шторы и вышел на улицу к поджидавшему меня автомобилю.
Водитель, невысокий и немногословный молодой парень, поздоровался и открыл мне дверь. Я уселся рядом с водителем и сунул в рот трубку. Он хотел что-то сказать, но я опередил его, сказав, что курить я не буду — просто подержу во рту трубку. Он завел двигатель, и мое путешествие мое началось.
В аэропорту Нива подъехала к небольшим воротам, водитель что-то сказал охране, и мы проехали на летное поле, где уже стоял небольшой реактивный самолет с незнакомым флагом на хвостовом оперении. Машина высадила меня прямо около трапа, водитель пожелал мне удачного полета и уехал. А я поднялся по трапу и очутился в небольшом салоне, где стояло несколько диванов, барная стойка и большой телевизор.
Меня встретила миловидная мулатка стюардесса и командир экипажа, в белой, выглаженной рубашке, на рукаве которой был вышит такой же флаг, как и на хвосте самолета. Мне стало интересно, флаг какой страны был на его рубашке, но он только молча улыбнулся и сказал, что я скоро все узнаю сам.
Через минуту самолет выкатился на взлетную полосу, разогнался и прыгнул в хмурое уральское небо. Я смотрел на родные перелески, линии электропередач, знакомые горы и реки и мне было больно покидать родные края, так я к ним привык.
Полет продолжался не очень долго — судя по моим часам, часа полтора. Мне было непонятно, почему так недолго, — судя по всему, мы еще были лететь над казахстанскими степями, но в иллюминаторах уже был безбрежный океан с большим количеством маленьких и больших островов. Над одним большим островом с высоким потухшим вулканом и зелеными джунглями самолет сделал круг и пошел на посадку.
Я спустился по трапу, попрощался с экипажем и сел в такую же серую Ниву, которая меня забрала из дома. Впереди меня ждала встреча с человеком, которому понадобилось, чтобы я стал его наследником, но я особенно не волновался, так как был поражен красотой острова и скоростью, с которой я долетел до него.
Когда машина заехала в пальмовый лес и проехала по нему несколько сотен метров, передо мной открылся скромный белоснежный особняк, на ступеньках которого стоял седой старик и какое-то непонятное устройство, высотой всего метра полтора. Оно напоминало мне не то робота, не то похожее на него странное живое существо. У него было пара ног, пара руку и голова, с человеческими глазами и ротовой щелью.
Я вылез из машины и поздоровался — сначала со стариком, а потом с этим гуманоидом. Старик улыбнулся и сделал гостеприимный жест, приглашая проследовать за ним. Я сделал несколько шагов по лестнице и очутился внутри дома. Там было тихо, прохладно и спокойно. В большой гостиной стояло несколько кресел, в которые мы сели, все втроем. И началось знакомство. Старик хорошо говорил по-русски, а гуманоид изредка кивал своей головой, словно подтверждая сказанное.
Монолог старика длился минут десять, и за эти минуты я узнал больше, чем за свою жизнь. Старика звали Дед, и он тут же мне рассказал, почему именно на меня пал выбор. Оказывается, что ему уже было триста лет по земному летоисчислению, но он был не с Земли, а с похожей планеты Его родичи когда-то заняли это остров и прожили на нем тысячи лет. С населением Земли у них не было никаких проблем — все их уважали и не лезли к ним ни с вопросами, ни с войнами — у них было защитное поле, которым они отгородились от земного населения, и ни одна земная особь не смогла приникнуть сквозь этот защитный экран.
Но связь с родной планетой за тысячи лет постепенно прекратилась и они стали себя считать землянами. И когда в живых остался только Дед, то ему пришлось искать своего приемника из землян. Отбор был очень суровый и тщательный — из нескольких сот миллионов коренных землян выбор пал на меня и он знал обо мне все, что хотел знать. Я сидел и слушал, как волшебную сказку-все, что мне рассказал этот Дед, но верить не спешил — было в этом всем то, что я не мог принимать на веру.
Дед словно почувствовал это мое недоверие, и сказал, что хотя он умирает, у него нет выбора, а дело касалось третьего собеседника, который сидел рядом с ним и кивал своей не совсем человеческой головой в знак согласия. Это был не робот, но и не гуманоид, а сгусток кристаллической жизни, который прилетел много тысячелетий назад с первыми колонистами на нашу планету. По нашим земным понятиям, к нему подходило понятие искусственный разум, и мне, если я соглашусь на роль наследника, придется составить ему компанию, как только он закончит свое существование на нашей планете.
Мне казалось все нереальным — Дед, потомок первых колонистов на нашей планете, искусственный разум, которому придется остаться одному, как только Дед закончит свое существование, обширный остров в Тихом океане, защищенном силовым полем от всякого вмешательства извне. А также совершенно фантастическая моя роль в этом — наследник и опекун искусственного разума, который был, по сути, инопланетным созданием — сгусток кристаллической жизни.
Голова моя шла кругом от всей этой информации. И я сказал в конце нашей беседы, что мне пока еще трудно свыкнуться с моей ролью, но я постараюсь, так как я тоже одинокое создание и понимаю, как трудно быть одному в этой жизни.
После этой беседы Дед предложил мне отдохнуть и продолжить знакомство на следующий день. Слуг из землян у него не было, и всем занимались автоматы, роботы, которые готовы послужить моими сопровождающими на первых порах, а пока я сам должен везде походить и ознакомиться с островом и домом. У меня остался вопрос — что за государство здесь и что за флаг у самолета и на форме экипажа. Дед объяснил мне, что по земным меркам остров считается государством, — и у него
