Увидев девушку, мужчина резко оборвал смех и поспешил ей навстречу.
- Дел! Привет! - произнес он, распахивая дверцу барьера. - Ты ведь знакома с миссис Коулс, не правда ли?
Делия не шелохнулась, застыв в весьма характерной позе - слегка склоненная голова, взгляд немного исподлобья, откинутые назад плечи и чуть прикушенная нижняя губа. Однако ее привел бы в ярость даже намек на то, что она подражает известным кинозвездам, поскольку Делия не уставала твердить о своем презрении к карьере в кино и о том, что никак не связывает свои мечты с Голливудом. И тем не менее любой фанат кино сразу уличил бы ее в фальши.
- Я знала ее, когда она звалась миссис Дурошеч, - переведя взгляд на мужчину, ответила Делия холодно, с явным намерением задеть его спутницу. Или... "пумой", если ей это больше нравится.
- О, как забавно! - воскликнула миссис Коулс, приближаясь к Делии и внимательно разглядывая ее. - Быть может, вы откроете мне... Однако, извините, как вас зовут?
- Делия Бранд, - поспешил представить молодой человек.
- Прошу простить меня, но я нахожу, что запоминать женские фамилии пустая трата времени: они так часто меняются... Быть может, вы откроете мне, мисс Бранд, кто придумал это прозвище - "пума"? Давно пытаюсь узнать. С удовольствием послала бы тому человеку серебряную уздечку или бутылку хорошего вина. Вы не поверите, но оно последовало за мной в Нью-Йорк, в Палм-Бич и даже во Францию. Прозвище мне нравится. Вам известно, кто его автор?
- Да. - Делия чуть-чуть изменила наклон головы и произнесла тем же холодным тоном: - Это я.
- Неужели? Какая удача! Вы ездите верхом? Вам понадобится уздечка или, возможно, вы предпочтете вино?
- От вас - ни то, ни другое, - резко заявила девушка, вкладывая в свои слова все презрение, на какое была способна.
Затем, отвернувшись, она пересекла барьер и прошла во внутренний коридор, где столкнулась с одной из стенографисток. Войдя в открытую нараспашку четвертую дверь слева, Делия оказалась в просторном кабинете с двумя окнами, полками, заполненными книгами по юриспруденции, письменным столом и удобными креслами. Менее чем через две минуты здесь появился уже знакомый нам молодой мужчина. Остановившись посреди комнаты, он несколько секунд молча смотрел на девушку, потом, обогнув письменный стол, устроился в своем вращающемся кресле.
Некоторое время он сидел сжав губы, затем произнес с раздражением:
- Почему бы тебе не отправиться в Сан-Франциско или в Нью-Йорк, одной... работать или бороться за какую-нибудь идею? Пора заняться чем-нибудь серьезным... Ты всегда вела себя немного экстравагантно, а теперь совсем утратила чувство меры. С какой стати, черт возьми, ты ляпнула Уинн Коулс, что именно ты выдумала прозвище "пума"?!
- Какое это имеет значение? - сверкнула глазами Делия.
- Никакого. Однако если бы я сейчас встал на голову и процитировал Геттисбергское послание, ты была бы вправе спросить, зачем я это сделал. К чему вся эта демонстрация вражды и презрения к ней?
Что, сдали нервы? Это только подтверждает...
- У меня нет нервов. Во всяком случае, в том смысле, какой ты имеешь в виду... Хотя и мне не чуждо ничто человеческое. Ты знаешь. Я пришла повидаться с тобой и спросить... - Делия на секунду прижала ладонь ко лбу, затем опустила руку на колено. - Я пришла и увидела тебя веселым, смеющимся с этой смазливой вертихвосткой. Если бы я не взяла себя в руки и не сдержалась...
- Ха! - Диллон был готов взорваться. - Какие страсти! Неужели ревность? Или соображения высокой морали? В любом случае...
- Пусть ревность, ничего не имею против. Я на это способна!
- Возможно. Но у тебя нет на это никаких оснований. - Он сердито взглянул на девушку. - Однако, чтобы покончить с данной темой и всеми разговорами вокруг Уинн Коулс, давай предположим, что ты права. Кто я такой? Я - Тайлер Диллон, адвокат, работаю в лучшей адвокатской конторе Коуди.
А кто такая Уинн Коулс? Жадная до развлечений миллионерша, известная в светских кругах от Каира до Гонолулу. Два года назад она приехала в наш город, чтобы оформить развод. Теперь она вернулась с той же целью. Первый раз она оставила в Коуди пятьдесят тысяч долларов, и нынче можно ожидать от нее ничуть не меньше. От меня зависит, чтобы она уехала довольной и в случае необходимости опять обратилась к нам.
- Уехала довольной? - насмешливо протянула Делия. - Прекрасно известно, что именно делает ее довольной. Не ты ли собираешься доставить ей удовольствие?
- Почему бы и нет! - с раздражением воскликнул он, схватив карандаш и тут же швырнув его на стол. - Кто мне запретит? Ничто не мешает мне даже жениться на ней. Когда нужно платить отступное при разводе, она бывает очень щедра...
- Тай!
- Ну?
- Диллон Тайлер!!!
С минуту он пристально смотрел на нее, потом поднялся, вышел из-за стола и остановился перед Делией, спрятав руки в карманах брюк.
Наконец уже другим, спокойным тоном Тайлер продолжил:
- Послушай, Дел, я вовсе не пытаюсь тебя одурачить, хотя ты - видит бог поставила меня в идиотское положение. Ведешь себя как ребенок. Как школьница! Хотя тебе стукнуло уже двадцать лет.
Возможно, и прекрасная Елена из Трои была такой же взбалмошной в твоем возрасте. Но, по-моему, ты лишь делаешь вид, что ревнуешь меня к Уинн Коулс. Тебе известно мое мнение на сей счет... Я не раз высказывал его и раньше. Я не верю, что ты способна на глубокие чувства. Не думаю...
Делия начала подниматься, но Тайлер положил ей руку на плечо, удерживая.
- Пожалуйста, - мягко попросил он, - не нужно уходить с видом оскорбленного достоинства. Ты видела меня на похоронах твоей матери?
- Не помню. Мне кажется, я вообще никого не видела.
- Это я заметил, - сказал Тайлер, снимая руку с плеча девушки. - Необычное поведение, как правило, не ускользает от моего профессионального внимания. В последние два года ты перенесла столько горя, что, не сомневаюсь, любую другую девушку это надолго выбило бы из колеи. В тот день я в кровь искусал себе губы, наблюдая, как ты стараешься сдержать слезы и сохранить присутствие духа.
- Я тебя не видела, Тай.
- Знаю. Ты никого не замечала. Однако если отвлечься от твоих чувств, связанных с гибелью отца, а затем и матери, которые, должен признаться, не могли бы быть сильнее, то можно сказать, что ты - самая натуральная притворщица... Сиди спокойно, не вскакивай... и потерпи: я опять буду жевать одно и то же. Я много размышлял обо всем... Ты завладела всем моим существом, и я не в состоянии изгнать тебя из своего сердца...
- Даже при помощи Уинн Дурошеч? То есть Уинн Коулс, или "пумы"?
- Вздор. Ты снова играешь роль, как тогда, когда делала вид, что любишь меня, но отказываешься выходить за меня замуж, якобы не желая рисковать собственной карьерой. Ты любила меня не больше, чем набитых опилками кроликов твоего дяди. Помнишь, как ты смотрела мне в глаза и с восторгом говорила о Саре Бернар и Элеоноре Дузе? - Тайлер замолчал и с мрачным видом некоторое время смотрел сверху на девушку, затем, тряхнув головой, вернулся к столу и сел. - Мне следовало уже тогда раскусить тебя. Но я не сумел, так как был по уши в тебя влюблен... Я и сейчас влюблен, но теперь у меня появился шанс более внимательно приглядеться к тебе и опомниться. Я искренне верил, что из тебя получится великая актриса... причем только потому, что ты сама постоянно твердила об этом. Я и не догадывался, что стал для тебя подопытным кроликом, что ты просто пробовала на мне свои актерские дарования. Я даже побывал на спектакле вашего университетского самодеятельного театра и с комком в горле послал тебе букет цветов в награду за великолепную игру, хотя, как теперь понимаю, в ней не было ничего великолепного. Ты играла скверно.
Вместо того чтобы прийти в ярость, разбушеваться - нормальная реакция на столь обидную оценку, - Делия лишь слегка усмехнулась.
- Я этого не отрицаю, - спокойно заявила она. - Требуются многие годы напряженного труда и самопожертвования, прежде чем разовьется...
- Ерунда! Извини, но я не зря так долго ломал голову: тебе необходимо начать работать, чтобы достичь чего-то в жизни. Актерских задатков у тебя не больше, чем у меня. Просто ты, как и миллионы твоих сверстниц, бредила сценой, мечтала стать знаменитой актрисой... Довольно распространенная болезнь, как корь в детстве, и вполне нормальное явление. Но ты должна знать, что я полностью раскусил тебя со всеми твоими фокусами. С меня хватит, я больше не желаю быть игрушкой в твоих руках! Видит бог, ты не вправе так поступать со мной.
И вот еще что, как бы жестоко это ни звучало. Я полагал, что случившееся с твоей матерью - а еще раньше и с твоим отцом - образумит тебя, заставит бросить бесплодные мечты и реально взглянуть на жизнь, но вот ты появляешься здесь, в конторе, и встаешь в заученные, неестественные позы и разыгрываешь из себя ревнивую тигрицу, в то время как на самом деле я тебе настолько безразличен, что если бы ты застала меня в окружении тысяч чужих жен, наложниц и шлюх, то и тогда бы не почувствовала ни капельки ревности... - С трудом переведя дыхание и положив сжатые кулаки на стол, Тайлер с жаром докричал: Молю Бога, чтобы ты куда-нибудь уехала! Как бы мне хотелось, чтобы ты отправилась в Нью-Йорк или в Калифорнию и начала напряженно трудиться! Но ты никогда этого не сделаешь, хотя в глубине души согласна с моими оценками и суждениями.
