— Не сомневаюсь в тебе, ладно, а сейчас иди, — вздохнула Слоун.
Тревис пулей вылетел из комнаты.
— Но не вздумай заставлять Эмму, — неслось ему вслед, — каждый вечер кормить твоих гостей, пока меня не будет!
Одной поднимать ребенка — даже единственного — нелегко. Будь ты хоть Рокфеллером. Но даже не в деньгах в конце концов дело. Кто заменит ему отца? И все же пусть лучше растет полусиротой, чем с таким отцом, как у него, постоянно твердила себе Слоун, хотя это было слабым утешением.
Примерно год назад Слоун окончательно определила свои отношения с мужчинами. Ничего не поделаешь: любовь не приносит ей счастья. Вывод хотя и невеселый, но проверенный жизнью. С тех пор она все свое время отдавала сыну и работе. Кто-то рядом еще? Ну нет! Это бы означало конец налаженной и по-своему упорядоченной жизни.
Как ни крути, а распускаться нельзя!
Слоун застегнула наконец-то все три чемодана и облегченно вздохнула. Теперь вечер свободен. Хорошо, что Тревис придумал эту пиццу.
Выходя из комнаты, Слоун задержалась у большого зеркала. «Сколько раз давала себе зарок не смотреться в такие зеркала», — с ожесточением подумала она.
Женщина в зеркале скорее оригинальна и пикантна, чем красива в обычном смысле этого слова. Слишком круглое лицо — Слоун казалось, что, когда она улыбается, за обеими щеками у нее появляется по горсти орехов. Классический овал лица — верх ее мечтаний! А за остальное она может не беспокоиться. Фигура — почти безупречна, грудь по-девичьи высока, а таких волос, как у нее, — еще поискать! К тому же умеет одеваться — шляпа и платье всегда подобраны в тон. «У этой есть вкус», — подумала Слоун о женщине из зеркала.
Но главное: пять романов, ставших бестселлерами, — это не шутка! Слоун Дрисколл — имя теперь известное. «И, быть может, мне и впрямь многие завидуют», — не без самодовольства подумала Слоун.
— Известно, что издатель выплатил вам за «Погибших идолов» что-то около двух миллионов долларов, — напористо интервьюировала Слоун миловидная брюнетка лет сорока. Свое дело она, видно, знала хорошо. — Ходят слухи, что вы уже заключили контракт на новый роман и получили аванс. Так ли это?
Слоун натужно улыбалась в объектив, в душе посылая к черту назойливую репортершу с ее назойливыми вопросами.
— Да, это правда.
— Никто из журналистов не знает суммы. Не раскроете ли нам эту тайну?
Слоун подавила вздох.
— Могу лишь сказать, что этой суммы достаточно, чтобы чувствовать себя счастливой, — уклончиво ответила она.
Слоун не догадывалась, кто мог пронюхать о контракте и авансе. У нее есть агент, он разбирается в делах, она же если и радовалась деньгам, то как ребенок — игрушке. Кейт и Линк — Слоун им вполне доверяла.
Вот он, Линк, агент Слоун по рекламе, стоит в тени, за камерой. Стройный, высокий, усы идеально подстрижены — ничего не скажешь, эффектный мужчина. Если б не усы — в профиль вылитый римлянин. Как всегда, в дорогом костюме, за который наверняка выложил кругленькую сумму.
«Такой же весь искусственный, как реклама», — с неприязнью подумала Слоун. Без костюма и всей этой экипировки Линк выглядел бы вполне заурядно.
Хотя последние минуты интервью шли гладко, оставалось меньше четырех часов до отъезда, а столько еще не сделано.
— Нам необходимо поговорить. — Линк догнал Слоун на выходе из центра.
— Только поскорей! — Слоун искала глазами свободное такси. — Я очень тороплюсь.
— Здесь не получится, нужна спокойная обстановка.
Слоун покачала головой.
— Не могу. Завтра утром я должна быть во Франции.
— Во Франции?! Что ты там забыла?
— Ты уже пятый, кого это интересует. Особых дел у меня нет, но если тебе интересно… Хочу встретиться с друзьями. В Довилле.
— Но ты же не можешь вот так взять и улететь, черт возьми! У тебя же договор о «книжном турне», ты забыла?
— Никогда ничего не забываю. Разве ты этого не знал?
— Слушай, я под твое «турне» уже добился места в «Нью-Йорк таймс»… и другие газеты тобой интересовались. — Линк был очень возбужден.
— Да? Так ты распланировал все заранее?
Слоун помахала проезжавшему такси, но машина не остановилась. Линк потерянно молчал.
— О, Господи! Как ты умеешь из всего сделать проблему, Линк! Я вернусь к началу октября и все успею сделать.
— Но зачем тебе ехать во Францию именно сейчас? Случилось что-то серьезное — там?
— Нет, это здесь случится что-то серьезное, если ты сейчас же не оставишь меня в покое!
Такси наконец-то остановилось.
— И все же ты могла поставить меня в известность, — не отступал Линк.
Садясь в машину, Слоун обернулась.
— Придумай что-нибудь, в конце концов ты на меня работаешь.
Линк решил возмутиться.
— Разумеется, а что бы ты без меня делала?!
— Что? Заменила бы другим агентом — получше. Знаешь, за эти шесть лет нашей работы ты меня допек своими замечаниями. То учишь, как надо улыбаться, то — как одеваться и причесываться. Разве не ты заставил меня сделать этот идиотский макияж? Кукла Слоун Дрисколл — пожалуйста! Дерните за веревочку — и она поведет себя как настоящая леди: будет улыбаться, изысканно говорить. Какая скука! Образчик паиньки, манекен для телеэкрана, специально выдуманный, чтоб все мухи враз подохли от скуки.
— Эй, леди! — Шофер прервал ее бурный монолог. — Так вы едете или нет?
— Мы едем! — Слоун хлопнула дверцей. Высунувшись в окошко, крикнула: — Заскочу в твой офис, как только вернусь!
Пока машина с трудом продвигалась по запруженным улицам, Слоун успокоилась. Она не понимала, что в конце концов вывело ее из себя. Бедный Линк попался под горячую руку! Да, но… зачем он ей вообще-то нужен? Ей противно жить по навязанному ей имиджу. Серьезные люди — менеджер-голландец Дени Хевеленд и специалист по изучению мнения публики Керолин Форест — считают, что она не нуждается в такой рекламе. Теперь она звезда — и к черту Линка!
Голландец помог ей с выходом первой книги. И потом помогал. Тогда она нуждалась в агенте, и ей предложили Линка Мэрсдена. С ним работали многие, и небезуспешно. То, что Линк был еще и привлекательным мужчиной, не повлияло на ее выбор: Линк был не в ее вкусе. Однако их отношения с самого начала сложились удачно, потом переросли в дружеские и даже — близкие. Но близость кончилась довольно скоро, Слоун раскусила Линка — не в меру требовательного и капризного.
«Боже мой, как эти мужчины невыносимы», — с тоской подумала Слоун.
В аэропорту Кеннеди она сдала багаж и пошла регистрировать билет на Париж. В самолете Слоун села у окна, пристегнула ремни и, закрыв глаза, расслабилась: «Теперь пусть скорее наступит ночь».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
