По пути на вечеринку пахнущая духами женщина-адмирал объяснила мне, что «пересечение границы» означает выход из системы Трояна в межзвездное пространство. В Лиге Наций существовал закон: тем, кто поступал плохо, не разрешалось путешествовать от одной звездной системы к другой. Тех, кто все же пытался, убивали. Никакой жестокости – ты просто умирал в ту же секунду, как только оказывался за пределами системы, где совершал дурные поступки. Это вроде магии, а точнее, сверхразвитая наука расы, которая на миллионы лет старше человечества. Для Лиги мы – не более чем червяки на блюдце, и, какими бы умными мы себя ни считали, Лига в миллиард раз умнее. Никому и никогда не удавалось их одурачить.
То же самое много лет назад мне сказала Саманта: «Эдвард, если ты когда-нибудь совершишь нечто по-настоящему ужасное, не пытайся потом сбежать в космос, думая, будто сумеешь смыться так, чтобы никто ничего не узнал, – Лига всегда и все знает. Всегда». С тех пор я всегда следовал совету сестры… до сегодняшнего дня.
Сегодня меня препровождали на вечеринку по случаю выхода из системы Трояна. Если бы адмирал сейчас не тащила меня за собой, я бы, наверное, вернулся в свою каюту и попытался не разрыдаться.
***
Кают-компания была украшена в стиле старинного карнавала в Венеции или Риме: на стенах – голографические изображения фонтанов, мощеных дорожек и изящных мостиков, среди которых на фоне звездной ночи то и дело появлялись люди в масках и разноцветных костюмах, бежавшие по улицам с факелами или танцевавшие в двориках средневековые танцы.
Очень красиво. И совсем не похоже на настоящую вечеринку.
Здесь присутствовали почти все члены экипажа «Ивы», и вели они себя отнюдь не так, как пристало бы трезвым офицерам флота. Лишь адмирал и я были в форме – она в сером мундире, я в черной форме разведчика. Все остальные окружили себя голографической оболочкой или вырядились в странные карнавальные костюмы и вдобавок раскрасили свои лица.
Стоявший у самых дверей тип в розовой шелковой пижаме и с большим накладным носом одарил меня слюнявым поцелуем в щеку и сказал высоким голосом со странным акцентом, словно подражая персонажу какого-то шоу:
– Что за соблазнительный щеночек!
Женщина-адмирал рассмеялась и бросила на меня взгляд, интересуясь моей реакцией; однако с тех пор, как я в последний раз смотрел какие-либо шоу, прошло слишком много времени, и мне было непонятно, что, собственно, в этом такого забавного. Она крепче сжала мою руку и сказала:
– Пойдем развлечемся, ангелочек? Хочешь потанцевать?
Я даже не сообразил, что в помещении играет музыка – тихая, словно шум дождя, но переливчатая и нестройная, без различимого ритма.
– Я не умею танцевать под такую музыку. Мелодия вовсе не похожа на те, что слушали мы с сестрой.
– Ничего сложного, – сказала адмирал. – И ничего особенного делать не надо.
На самом деле это оказалось вовсе не так. Нам пришлось крепко сплести руки, что напомнило мне захват «цзин-на», которому я научился много лет назад от охранников отца. Мне пришлось сгорбиться, в то время как моя партнерша стояла почти на цыпочках, но она заявила, что мы прекрасно подходим друг другу; мои плечи касались ее плеч и ее лицо оказалось совсем близко от моего.
Женщина прошептала, что я могу двигать ногами как хочу – суть танца заключалась в позе партнеров, а не в их шагах. Она начала дюйм за дюймом семенить в сторону, и я последовал за ней, стараясь повторять каждое ее движение, чуть ли не приходя в ужас от того, что в случае ошибки могу случайно сломать тонкие запястья. Через несколько секунд она коротко рассмеялась и шепнула:
– Спокойнее, ангелочек, расслабься. Ты выглядишь так, будто на похоронах.
Она быстро поцеловала меня в нос. Я почувствовал сильный запах вина, доносившийся из ее рта. Вероятно, она уже некоторое время провела на вечеринке, прежде чем вытащить сюда меня.
Впрочем, навеселе были все танцующие. На нас постоянно натыкался неряшливого вида мужчина в голографическом костюме инопланетянина неизвестного мне вида – нечто коричневое и насекомообразное, у которого было по три пары рук, ног и глаз. Он был слишком пьян для того, чтобы оставаться внутри голограммы: я то и дело видел выглядывавшие наружу его голые ноги, а один раз – волосатую задницу.
Да, такая уж это была вечеринка! Прямо передо мной оказался громадного роста римский солдат, нагрудник которого сливался с лицом голографического инопланетянина, напоминавшего куст чертополоха. Когда две голограммы перекрывались, в них возникали просветы, сквозь которые можно было разглядеть находившихся внутри людей – голого мужчину и голую женщину, обхватившую его ногами за поясницу.
Средь бела дня! На корабле флота! И все они наверняка являлись членами экипажа, поскольку я был единственным пассажиром.
– Что здесь происходит? – прошептал я вице-адмиралу, все еще державшей меня за руки.
– Ничего особенного, ангелочек. Ты чертовски великолепен. Расслабься.
Она сильнее прижалась ко мне. Вероятно, это причиняло боль ее запястьям, но, похоже, женщина не обращала на это никакого внимания. Возможно, она была не только пьяна.
Музыка смолкла. Я собрался было высвободиться, не адмирал меня не отпускала.
– Подожди, – прошептала она. – Подожди. Пришло время.
– Время для чего?
Прежде чем она успела ответить, в громкоговорителях корабля прозвучал гонг – словно часы, отбивавшие время в какой-то волшебной сказке.
– Он пробьет тринадцать раз. Любят эти сволочи театральные эффекты… С последним ударом мы пересечем границу. Держи меня крепче, ангелочек, хорошо? Пожалуйста…
Многие вокруг нас тоже собирались парами – пьяный в насекомоподобной голограмме столкнулся с типом в розовой пижаме, и оба крепко обхватили друг друга руками, так что голова человека в пижаме исчезла между челюстями инопланетянина – видимо, он прижался щекой к плечу пьяного.
Гонг.
Четыре секунды тишины.
Гонг.
Все замолчали, но я слышал, как кто-то всхлипывал, кто-то молился, кто-то шептал: «Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…»
Гонг.
И тут я увидел, как в дверь вошел кто-то в облике мандазарской королевы: ярко-желтый четырехметровый омар с мощными клешнями и большим горбом на спине. Ее ядовитые железы набухли и воспалились, словно прошло немало дней с тех пор, как ее следовало подоить. Хотя я и понимал, что это всего лишь голограмма, но все равно внутренне содрогнулся.
Разве можно забыть, что случилось с Самантой?
Человек в шелковой пижаме увидел королеву и завопил. Следом за ним начали кричать другие, пока из голограммы не донесся голос:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
