Капитан не на шутку перепугался – вероятность быть опознанным сбила с него всю спесь. Он достал из кармана скомканный носовой платок и принялся вытирать им лоб, от чего суше он не становился.
– Значит, как тебя зовут?
– Игнат, я тебе не соврал. Игнат Сидоров.
– Ладно, допустим, что ты в первый раз в жизни сказал правду. И во что же ты, Игнат, вляпался?
– Это не имеет значения. Правда, не имеет. Я – коммерсант, я занимаюсь бизнесом… скоро мы с Норой уедем отсюда…
– Это я и так понял. В Европу?
– Да. У моей жены проблемы со здоровьем.
– Это не ко мне. Это к врачу.
– У неё нервное расстройство.
– У тебя, я смотрю, тоже.
– Давай без шуток. У неё депрессия и мания преследования. Но я не могу быть с ней, потому что я должен заработать достаточную сумму, чтобы мы поскорее уехали. В моё отсутствие она может что угодно натворить.
– Для этих целей есть сиделка.
– Ты не понял. Мы не можем привлекать посторонних людей. Более того, я хочу, чтобы вы сообщали мне обо всех, с кем она контактирует.
Мысль о том, что мания преследования не у жены, а у мужа, подтверждалась.
– Ещё раз хочу напомнить, что если я что-нибудь захочу узнать, я узнаю.
– Да делай что хочешь! – вспылил Игнат.
– Пока я ничего не хочу делать. Расскажи сам, во что вы вляпались, тогда я попробую вам помочь.
– Да не вляпался я. Бизнес есть бизнес. Жизнь – это вообще сплошное дерьмо. Так что нормально всё.
– А ты, оказывается, философ.
– В общем, вот тебе фото, вот тебе адрес, а вот деньги.
Он вскочил на ноги, принял былой решительный вид и опрометью выскочил из офиса, будто бы опасаясь того, что я брошусь в погоню и всуну всё это ему обратно. Короче, сколько бы он ни хорохорился, но парень был на грани истерики.
Глава 2
Жили они в районе Солнцево, в той его части, которая находится за железной дорогой и застроена коттеджами и деревянными двухэтажными домиками, бывшими дачами.
От офиса до указанного на бумажке адреса было без малого сорок километров – всё равно, что один раз доехать от одного берега моря к другому на острове Крит и два раза – на Мальте. Так что времени пораскинуть мозгами было предостаточно.
Ну во-первых, с чего бы это я втянулся в это дурно пахнущее дело? В любом другом случае я выставил бы этого нахала Игната за дверь и был бы прав. Сначала я и собирался это сделать, но его истерика сыграла в его пользу.
Чутьё подсказывало, что капитана привела сюда не тупая ревность. Его вызывающее поведение и демонстративное хамство свидетельствовали не о силе, а о страхе. И боялся он в том числе и меня, но было что-то и пострашнее меня. Чего может бояться такой крепыш, способный одним махом уложить троих сразу? Вероятно, чего-то по-настоящему ужасающего, неведомого, не вписывающегося в привычные рамки сознания.
Во-вторых, ему явно было не к кому обратиться, кроме как ко мне. Наговорив мне кучу гадостей про мою репутацию, он был прав – я был известен грубыми манерами и не так давно меня торжественно уволили из органов. Не прошёл, видите ли, переаттестацию – отличный повод выкинуть тех, кто служит не начальству, а народу. Но пусть кто-то наверху и решил, что после того, как милиция стала полицией, мне в ней места нет, вся Москва знала – я не бросаю тех, кто просит моей защиты. Брать на себя ответственность за капитана мне явно не хотелось – защищать надо в первую очередь слабых, а не таких вот типов, которые вечно ищут выход из положения, в которое без труда и лишних раздумий нашли вход. Но он вёл себя так, будто бы мой отказ может стоить им с женой жизни. А это повод провести сегодняшний день в работе, а не за просмотром хоккея и игрой в шашки сам с собой – одним словом, так же, как и большинство дней.
Ладно, паспорт мне капитан так и не привезёт. Я и не рассчитывал на то, что он выполнит обещание, данное мне только лишь затем, чтобы меня умаслить. Его личность была окутана мраком таинственности, что существенно затрудняло мою работу. Зовут его, скорее всего, и в самом деле Игнат. Придумать себе другое имя у него фантазии не хватит. Хотя кое-что он всё же наскрёб с сусеков, в результате чего и явилась фамилия Сидоров. Объяснение могло быть одно – он опасается, что я его кому-нибудь выдам: либо бывшим коллегам, либо бывшим противникам.
Вытащив из кармана трубку, я набрал хорошо знакомый номер – один из тех, что я только и набираю и число их считается пальцами одной руки.
– Я занят, – раздался предсказуемо недовольный голос.
– Наши проигрывают?
– Так точно, заразы… что? Да пошёл ты!
– Максимов, будь другом: пробей мне в тайм-ауте по базе разыскиваемых одного типа. Пиши приметы: брюнет, тридцать пять – тридцать восемь лет, рост метр восемьдесят пять – метр девяносто, в плечах примерно столько же, телосложение атлетическое. Особые приметы – широко расставленные глаза. Серёг и пирсинга нет, татуировок на открытых участках тела тоже. Усы и борода необязательны, мне он представился с двухдневной щетиной. По профессии моряк, прибыл скорее всего из Приморья. Представляется Игнатом Сидоровым. Записал?
– Записал. Ещё чего-нибудь изволите-с, ваше благородие?
– Вы чертовски догадливы, господин оберполицмейстер. Женщина лет двадцати пяти – тридцати, брюнетка, волосы до плеч, телосложение астеническое, близкое к дистрофическому. Рост назвать не могу за незнанием натуры, но что-то подсказывает, что не выше метра шестидесяти пяти. Это всё.
– Ладно. Подожди.
Дав отбой, я вернул трубку в карман и вернулся к своим размышлениям.
Конечно, по-хорошему следовало бы проследить за самим этим Игнатом и выяснить, какими такими делишками он промышляет. Учитывая весь его внешний облик и желание побыстрее отсюда свалить, в то, что он занимается культурной торговлей качественными и нужными обществу товарами, мне как-то не верилось. Выяснив, что это за овощ, я смог бы ответить и на другие вопросы. Но его уверенность в том, что по указанному адресу в его отсутствие развернётся не меньшая драма, и, похоже, переживание за жену, передались и мне. Как бы там ни было, посмотреть на место действия и вникнуть в обстановку было отнюдь не лишним.
Максимов перезвонил через час.
– Приметы, как сам понимаешь, весьма популярные. Среди них есть один тип по имени Игнат, числящийся пропавшим без вести. Фамилия его Дергачёв. Капитан мелкого торгового судна, ходившего в Японию, Корею и Китай. Полгода назад был уволен владельцем судна.
– Очень похож. В чём его подозревали наши приморские коллеги?
– Я не говорил, что его в чём-то подозревали.
– Но они же не дураки, верно? И мы с тобой не дураки.
– Раз такой умный, зачем спрашиваешь?
– Значит, всё-таки контрабанда.
– Блестяще!
– Благодарю вас, инспектор. А его жена?
– Дергачёв не женат.
– Ты же знаешь какой я пуританин. Сее сожительство есть брак.
– Приметы подходят Лозинской Элеоноре Эрастовне, двадцати семи лет от роду. Пропала без вести примерно в то же время, что и Дергачёв. Жила в городе Уссурийск.
– То что нужно, товарищ майор.
– Ну и где ты их нашёл?
– Не я их, а они меня нашли.
– Полагаю, надо сообщить радостную новость во Владивосток?
– Они сами не очень-то хотят отыскиваться.
– Девушку разыскивает её батюшка. Между прочим, какая-то шишка там в тайге.
– Ладно, потом займёмся воссоединением семейства. А шишек в тайге вроде немерено. В общем, дорогие телезрители, не переключайтесь, оставайтесь с нами и вы узнаете новости первыми.
– Катись ко всем чертям!
В душевной беседе с лучшим другом я и не заметил, как добрался до Солнцева и чуть не пропустил нужный мне поворот.
Оставив машину у въезда в дачный посёлок, я пошёл пешком. Место было тихое и в принципе подходящее для того, чтобы спрятаться. Хоть на их месте я бы, конечно, избрал бы любой спальный район мегаполиса. Прячься – не хочу. Тысячам уходящим засветло и приходящим под ночь соседям на тебя совершенно наплевать. Даже если твои соседи поймут, что ты не кто иной, как Адольф Гитлер, ловко имитировавший самоубийство и скрывающийся в однушке в Марьине, они не будут спешить сообщать куда следует. У них на это тупо нет времени. А потом кому охота подписывать разные протоколы и давать всякие показания? Так что лучше вообще ни на кого не смотреть: закон каменных джунглей «меньше знаешь – крепче спишь» никто ведь не отменял. Здесь же напротив каждый новый человек привлекает к себе излишнее внимание. Но приехавшие месяц назад со спецификой конспирации в столице явно знакомы не были, так что выбрали это далёкое от глаз миллионов место.
За всё время путешествия по улице мне не встретился ни один человек – это явно было по вкусу таинственной парочке. Но явно не по вкусу мне.
– Значит, здесь обитает Элеонора Эрастовна, – пробормотал я, увидев на заборе ржавую табличку с адресом, совпадающим с тем, что значился в записке.
