Но в какой-то момент он исчез из вида. Видимо, я не учёл, что с годами я не молодею и теряю навык хорошо видеть в темноте.
И тут внезапно началось. Со стороны коттеджа послышалась какая-то возня. Затем раздался нечеловеческий вопль, похожий на тот, что издаёт раненый кит, а за ним и гулкий выстрел.
Забыв обо всём, я рванул в сторону коттеджа. Пока я бежал, прогремел второй. Перемахнув забор, как конь барьер, я приблизился к веранде, дверь которой была открыта. Здесь я замешкался, и пока я раздумывал, что делать дальше, залпом рванули третий, четвёртый и пятый. Казалось, что кто-то решил разрядить всю обойму.
Сам я был безоружен, и лезть в дом было более чем рискованно. Добравшись до сарая, я отыскал большую лопату, которой при умелом обращении можно успокоить нескольких буйных бандитов, и только после этого шагнул было к дому, как за спиной раздался властный окрик:
– Стоять!
Я узнал голос хозяина дома. Спинным мозгом я чувствовал, что на меня нацелено дуло охотничьей двустволки.
– Ах, это ты! Ты мне сразу не понравился. Ходил тут, вынюхивал, бандюга уголовная!
– Ты что-то перепутал, дядя.
– Но-но! Это ты попутал, разбойник.
Бросив лопату, я поднял руки вверх. Конечно, можно было бы попробовать его нейтрализовать, но он был слишком далеко, и при попытке повернуться он проделал бы во мне дырку.
Я услышал какие-то шаги за спиной хозяина, о чём не преминул ему сообщить. Так, на всякий случай.
– Меня такими штучками не проведёшь! Я как-никак пограничник в отставке. На китайской границе и не таких видал.
– А, значит вы с ними земляки. А землякам надо помогать.
– Поговори мне! А ну пошёл в сарай!
Закрыв меня в сарае, отставной пограничник направился в дом. Через какое-то время я услышал, как он вызывает моих бывших коллег. Убивать меня он явно не собирался, и хотя бы одно это действовало успокаивающе.
Глава 4
Через полчаса в щель сарая я увидел процессию из кареты скорой помощи и полицейского УАЗика, нервно мерцающего красно-синими бликами мигалки. Хозяин, не забыв двустволку, бросился их встречать. Открыв ворота и впустив автоколонну на участок, он направился к сонному детине в штатском, который вылазил из «козлика», и указал дулом на сарай.
– Там он, душегубец.
Вытащив из кобуры табельный «макаров», детина подошёл к сараю и, исполнив ритуальные движения, рванул дверь на себя. Встретившись со мной взглядом, он нацелил ствол мне в лоб.
– Руки в гору и без глупостей!
– Спокойно, начальник. Убери пугач, я процедуру знаю.
Я протянул руки вперёд, и он защёлкнул на запястьях наручники. Из-под прицела меня, правда, всё ещё не убирали.
– Если интересно, ксива в заднем кармане.
Опер не замедлил это проверить.
– Беркутов Пётр Николаевич, частный детектив… что же ты в киллеры переквалифицировался?
– Кстати, не советую обольщаться на счёт «горячих следов». Первая же экспертиза покажет, что на моих руках и одежде нет следов пороха. Чтобы не терять время, объяви в розыск автомобиль «Ока», – я назвал госномер, – а заодно и гражданина Логина Постникова.
Лицо хозяина дома вытянулось.
– При чём тут Логин? Он всего лишь курьер.
– Обойдёмся без твоих советов, Беркутов, – заверил опер.
– Как знаешь. Но я тебя предупредил.
– Не верьте ему! Логин – хороший парень.
– Настолько хороший, что торчал здесь глубокой ночью, да прямо тогда, когда стреляли.
– Ладно, помолчи. Сейчас разберёмся.
Меня завели в дом, где порохом воняло так, что хотелось чихать. Веранда и первый этаж вполне соответствовали внешнему виду дома: вдоль стен тянулись полки, заставленные трёхлитровыми банками и занавешенные простынями и полуистлевшими гобеленами. Под потолком на нитках были развешаны сушёные грибы. На столе, покрытом клеёнчатой скатертью, стоял потускневший электрический самовар.
Всё это мы быстро миновали и поднялись на второй этаж, где картина была совершенно иной. Свет, разлитый по единственной комнате мансарды, был приглушённым и матовым. Толстые шторы не пропускали никакого света с улицы, и единственными его источниками были мощные лампы, похожие на кварцевые. Экзотики обстановке добавляли две китайские ширмы с иероглифами и несколько больших фарфоровых ваз. А ещё в комнате были шкура тигра на полу и труп Игната Сидорова на кровати.
Он был продырявлен в четырёх местах. Убитый устремил остекленевший взгляд в потолок и раскинул руки в стороны. От его свирепости не осталось ни следа – жалкое зрелище физической мощи, совершенно бестолковой и беззащитной. На нём была расстёгнутая белая рубашка, теперь казавшаяся полностью красной, так что волосатая обезьянья грудь была обнажена. Раны на ней образовывали правильный квадрат.
– Видимо, убийца очень его не любил, – не удержался я.
Опер был немало шокирован представившейся его взору картиной, так что не успел придумать грубого ответа на моё замечание.
Орудие убийства – револьвер с коротким дулом – валялся рядом с трупом. Пустой барабан с видом выполненного долга вывалился из гнезда.
Пока мы всё это созерцали, к нам поднялись и остальные участники процесса: двое врачей, присутствие которых было чистой формальностью, фотограф и второй опер, мало чем отличавшийся от первого, только немного моложе. Именно он и занялся составлением протокола.
Пока врачи осматривали труп, меня разместили в углу.
– Смерть наступила около получаса назад в результате множественных пулевых ранений…
Это можно было не слушать. Опер тем временем заглянул за ширму и вернулся с двумя паспортами.
– Документы на имя Сидорова Игната Гордеевича и Сидоровой Элеоноры Эрастовны. Убитый – гражданин Сидоров…
– Его фамилия Дергачёв. Паспорта поддельные.
– Слушай, товарищ, мы тобой чуть позже займёмся, – огрызнулся опер.
– Экспертиза всё это покажет, только ты потеряешь время. Тебе что важнее, результат или чтобы к тебе начальство не придиралось?
– С чего я должен тебе верить?
– Вопрос резонный. Можешь позвонить в уголовный розыск Москвы и спросить, стоит ли мне верить, или нет. Вчера убитый хотел нанять меня якобы для того, чтобы я шпионил за его женой. Я навёл справки и заподозрил, что никакая она ему не жена, а он похитил её ради выкупа. Проверкой этой версии я здесь и занимался. Кстати, шкура тигра, на которой ты стоишь, настоящая, следовательно, добыта преступным путём.
– Ладно, не пиши протокол пока, – сказал опер своему коллеге.
– Посмотри вокруг – тут должно быть море транквилизаторов. Видимо, Дергачёв накачивал ими свою жертву, кстати, дочь богатенького папаши.
Опер зашёл за ширму и оттуда крикнул:
– Да, тут этого добра навалом. А ещё косметика и всякие бабские фентифлюшки. Баба тут однозначно была.
– Конечно, была, – подал голос хозяин дома. Судя по недовольному тону, слово «баба» покоробило его гусарскую натуру. – Молодая красивая женщина Элеонора.
– А теперь её нет, так? Может, Беркутов, ты и прав. Только вот снять с тебя браслеты всё равно пока не могу. Сначала экспертиза.
– Ничего, начальник, потерпим. На твоём месте я поступил бы так же.
– Чушь это всё собачья, – проворчал отставной пограничник. – Игнат Нору не похищал. Наоборот, заботился о ней, как мог. А это не просто. Нервы у неё ни к чёрту были, и эти, как их… глюкозо… глицерино…
– Галлюцинации?
– Да, они самые. Рыбы ей какие-то мерещились.
– Рыбы?
– Ну да, рыбы. Страшные такие, зубастые.
– Акулы что ли?
– Нет, не акулы…
– Может, барракуды? – вставил я.
– Барракуды, – нехотя подтвердил хозяин.
– Цирк сплошной, – фыркнул опер. – Тигры, барракуды… а вы, как я понимаю, хозяин дома?
– Так точно. Горелов Фёдор Никитич. Майор запаса. Пограничные войска.
– Где вы были в момент убийства?
– Здесь. Я спал в своей комнате и проснулся от выстрелов. Потом я бросился к ружью охотничьему, зарядил его и сразу на второй этаж.
– Сидоровой уже не было?
– Не было.
– Как вы нашли Беркутова?
– Выскочил на улицу, может, догоню ещё злоумышленника. И увидел этого возле сарая с лопатой.
– Понятно. Какие взаимоотношения были между убитым и его… этой женщиной?
– Нормальные семейные отношения. Совсем не то, что этот хмырь говорит. Они друг с другом вежливые, любезные были. Если Элеонора, конечно, была в порядке. Когда у неё случался приступ малохолии…
– Меланхолии?
– Да, этой самой, так она сама сидела взаперти и никого не пускала. Игнат дома бывал мало, уезжал утром и приезжал под ночь – им нужны были деньги, чтобы выехать за границу, на курорт, где лечат нервы – так вот она со мной в основном и общалась. Они же с Амура, а я там границу как раз и защищал…
– Хотите сказать, что это совпадение? – подал голос я.
– Мир, знаете ли, тесен.
