волосами Снежана напоминала известную актрису, часто снимающуюся в популярных сериалах и кинофильмах.
– Тебе бы мозги этой актрисы, – говорила Алиса. – И не мешало бы повысить чувство собственного достоинства, а то оно у тебя ниже плинтуса.
Влюбленная в Виктора Снежана прощала ему его увлечения, не устраивала скандалов ревности.
Снежана любила Виктора Томского безусловно, никогда не испытывала мук ревности и жила с ощущением счастья от встречи к встрече. Поэтому вспомнила об Алисе буквально за минуту до ее возвращения, бросилась на кухню, чтобы приготовить что-нибудь на скорую руку.
Снежана, услышав звуки открываемой входной двери, выскочила из кухни.
– Алисочка, тебя можно поздравить со сдачей последнего экзамена? – воскликнула Снежана.
Но, увидев хмурое лицо Алисы, Снежана перестала радостно улыбаться.
– Что-то не так? – взволнованно воскликнула она.
– Все не так. Эта рыжуха явно испытывает кризис среднего возраста, – ответила Алиса.
– Но кризис среднего возраста бывает у мужчин, – нерешительно возразила Снежана.
– Тебе виднее, это у тебя медицинское образование, зато кулинар никакой…
Алиса побежала на кухню и вовремя: Снежана забыла, что жарится яичница.
– Хотя, если бы ты увидела Беллу, преподавателя французского языка, ты согласилась бы со мной, что у нее этот самый кризис. Зимина – нечто среднее между мужчиной и женщиной, – сказала Алиса, одновременно выключая конфорку.
Теперь уже спокойно Алиса направилась в прихожую, сняла босоножки и прошла в ванную комнату, чтобы помыть руки.
– Так ты что, совсем не сдала экзамен? – чуть не плача от жалости к подруге спросила Снежана.
Обе девушки направились на кухню.
– Хотела трояк влепить, представляешь? А я пообещала пойти к декану, чтобы проверили ее на профпригодность. И пошла. На счастье Зиминой декана не оказалось на месте.
Алиса говорила и перекладывала яичницу на две тарелки, нарезала зелень, посыпала сверху.
– Снежана, нарежь хлеб, а я пойду, переоденусь, – попросила Алиса и посмотрела на подругу, но, увидев ее опечаленное лицо, остановилась и начала весело пересказывать свою встречу с Виктором в магазине.
– Твой Виктор так был увлечен разговором с продавщицей, что не увидел, как я подошла к нему. Ну, я и обрадовала его известием об ожидающей дома беременной жене. Ты бы видела лицо Виктора.
Алиса от души рассмеялась, но улыбка медленно стала сползать с ее лица, когда увидела тот же испуг, но теперь в глазах Снежаны.
– Ты чего, Снежана?
Снежана молча смотрела на Алису.
Алиса недоверчиво взглянула на Снежану.
– Снежана, ты что, хочешь сказать, что моя шутка вовсе не шутка? Или я тебя не так поняла? – произнесла Алиса и по застывшей улыбке обо всем догадалась.
Алиса медленно опустилась на стул. Снежана сделала то же самое.
– Так… И сколько уже месяцев? – спросила Алиса, глядя на молчавшую Снежану.
– Алиса, ты просто экстрасенс. Как ты догадалась? Уже почти два месяца, – прошептала Снежана.
– Вот тебе, бабушка, и ушки на макушке. Я так понимаю, Виктор не в курсе, – задумчиво произнесла Алиса.
Снежана виновато глядела на подругу.
– Нет, я боюсь его реакции. Подумает, что я специально…
Алиса вздохнула.
– Хотела бы я поприсутствовать, – буркнула она, принимаясь за остывшую яичницу.
– Где поприсутствовать? – не поняла Снежана.
– Где, где! При реакции… Зрелище будет незабываемым, достойным, чтобы его запечатлеть.
Снежана изумленно взглянула на подругу.
– Алиса, так ты что не будешь читать мне нотации?
Алиса насмешливо посмотрела на Снежану.
– Если ты за столько лет обучения в мединституте не вызубрила прописные истины, что мне теперь лезть с нотациями? – усмехнулась Алиса.
Снежана с нежностью посмотрела на подругу.
Девушки наконец-то доели давно остывшую яичницу и приступили к чаепитию.
– Так, Снежана, идем ко мне, будем составлять новый рацион питания для будущих мам, – приказала Алиса.
И Снежана послушно пошла за ней в ее комнату.
Несмотря на трехлетнюю разницу в возрасте, в их тандеме более взрослой чувствовала себя Алиса, а Снежана без возражений подчинялась ей.
Снежана испытывала тихую радость: теперь тайное стало явным, а значит и дальше все будет хорошо.
Глава 2
Вольховский Велен Вениаминович, шестидесятилетний мужчина аристократичной внешности, ехал в золотистом джипе «Тойота Лендкраузер» за город.
Началось лето, а он еще ни разу не побывал на даче, расположенной в тридцати километрах от Москвы в элитном дачном поселке.
Вольховский проехал часть пути, когда ему позвонили.
Едва сдерживая радость, но, тем не менее, выдержав некоторое время, он нажал на кнопку навороченного, очень дорогого сотового телефона.
– Да, Макс, слушаю тебя.
– Велен Вениаминович, у меня для Вас важная информация. Я заказал столик в ресторане с итальянской кухней, где мы с Вами в прошлый раз обедали, – радостно сообщил Макс.
– Я еду на дачу и мне не хотелось бы зря потратить свое драгоценное время, – сухо ответил Вольховский. – Информация действительно стоящая моего возвращения, Макс?
– Велен Вениаминович, дорогой, будете довольны. Впервые за долгое время мне удалось кое-что узнать, – продолжал ликовать Макс.
– Хорошо, я подъеду через сорок минут. Ты закажи все на свой вкус, – велел Вольховский.
Велен Вениаминович развернул свой джип и поехал в центр Москвы.
У Вольховского была одна страсть. И эта страсть – не влечение к красивым женщинам, не любовь к смене дорогих иномарок. Страстью многолетней, привитой еще дедом в раннем детстве, было коллекционирование старинных монет. И в особенности серебряных. Велена Вениаминовича в большей степени привлекал поиск монет и процесс превращения их в свою собственность. И чем труднее доставалась ему монета, тем дороже она была для него.
Про серебряную монету, поискам которой он посвятил многие годы, Велен узнал от своего деда и делом чести было именно ему найти эту монету, что никак не удавалось.
По голосу Макса Вольховский понял, что тому действительно удалось напасть на след вожделенной монеты.
– Неужели я наконец-то стану собственником этой загадочной серебряной старинной монеты? – вопрошал Велен Вениаминович, направляясь к ресторану.
Вольховский едва сдерживал волнение и, чтобы успокоиться, ему пришлось посидеть в джипе минут десять и только потом зайти в ресторан.
Администратор, высокая стройная черноволосая девушка, проводила Вольховского к столику, за которым уже сидел Макс.
Официант расставил принесенные блюда, на столе появилась бутылка дорогого вина.
– У тебя губа не дура, не тебе ведь платить, – подумал Велен Вениаминович. – Посмотрим, стоит ли информация этих затрат.
Сорокалетний Макс, имеющий в узких кругах прозвище «Нюхач», вскочил со стула и радостно приветствовал Вольховского.
– Слушаю тебя, Макс, – разрешающим тоном произнес Вольховский.
Макс вполголоса принялся излагать добытые сведения.
Велен Вениаминович слушал, иногда прерывая рассказ вопросами.
– Макс, ты уверен в достоверности информации? – с сомнением в голосе спросил Вольховский.
– Более чем, Велен Вениаминович. Вещь, которая Вас интересует, находится
