— Или я совсем заболел и мне в жару чудится, или это правда. Я сейчас видел, как на площадку сел королевский челнок. Представляешь?
— У нас на состязании будет присутствовать сам король?
— Ты рехнулся! Не король, уж точно. Так, чиновники какие-нибудь. Но ты подумай, никогда раньше не было такой чести. Боже, у меня коленки трясутся.
— Мда… у меня все равно сильнее.
Вион разволновался еще сильнее. Он очень любил и уважал короля. Да кто его не любил — короля любили все.
Время тянулось медленно, а народ все прибывал и прибывал. Костры, расположенные по кругу, давно зажгли. Дело оставалось за малым, зажечь центральный костер. Каждый из участников встал рядом с костром своего старейшины. У Виона старейшиной являлся всем известный Изгиль. Когда-то давно он тоже участвовал в таком вот состязании, и выиграл. Отслужил в гильдии у короля положенный строк и вернулся назад к себе в поселение. Дом Изгиля поражал своими огромными размерами. В нем жили несколько семей, его дети, дети его детей и их дети.
Поэтому у костра Изгиля собралось самое большое количество жителей.
— Изгиль, — обратился к старейшине Вион. — Когда моя очередь будет выступать?
— Не переживай, Вион. Ты будешь выступать четвертым, как раз в разгаре состязания. Я уверен, что ты покажешь себя на высоте. Не беспокойся, мой мальчик, сегодня победит сильнейший. И, быть может, это и будешь ты.
Старейшина сидел, на вытканном красочными узорами одеяле, согнув ноги в коленях. Также сидели и все остальные члены семьи Изгиля. Мальчик стоял рядом с ними и смотрел по сторонам.
Вион увидел в толпе Дану со своими родителями, бабушкой и дедушкой. Она приветливо улыбалась и махала ему рукой.
Он тоже махнул ей, но как-то неуклюже, без энтузиазма. Все мысли занимало выступление. Он воспроизводил свой танец в голове раз за разом. Вспоминал очередность движений. Его тело ныло. Он был готов танцевать прямо сейчас. И после слов старейшины, страх словно бы отпустил. Изгиль когда-то и сам таким же мальчишкой, стоял на этом пустыре рядом с костром и трясся перед выступлением. Но он выиграл.
Вдруг беспокойство прошло. Вион стал почему-то уверен в том, что победит именно он. Взгляд стал твердым. Он по очереди смотрел на всех своих соперников. И ему стало смешно, глядеть на них, озирающихся по сторонам, переживающих. Он и забыл, что несколько минут назад сам также трясся и переживал.
— Вион, посмотри, — старейшина коснулся бедра мальчика. — Королевские чиновники идут. Это большая честь для всех нас. Поклонись.
Все люди, те, кто стоял, те, кто сидел, как один, склонили голову при виде чиновников. Их шло трое. Все одетые в праздничные королевские костюмы, важной подходкой направлялись они в середину пустыря.
Когда чиновники вышли к центральному костру, все старейшины поднялись и направились к ним. Они долго разговаривали о чем-то. А потом, чиновники сели на расстеленное для них одеяло, между двумя кострами.
Заиграла музыка, забили барабаны, что означало — состязание началось.
— Мы начинаем наше состязание, — сказал ведущий и поджег факелом центральный костер. — Первым выступит наш гость Имал, поприветствуем его!
Все стали аплодировать. К центральному костру вышел щупленький мальчишка. Тело его оказалось расписано не черными острыми узорами, а темно-зелеными растительными. В таких узорах танцевали раньше только ведуны-врачеватели. Те, которые просили у духов вылечить больных.
Барабаны забили еще сильнее.
Мальчик танцевал потрясающе. В его движениях не было ничего острого и угловатого, все было плавно. Иногда он качался под удары барабана, как качаются деревья при сильном ветре. Ладони его дрожали, как дрожат листы. Он извивался, как водная змея, скакал, как горный олень, кружился, как вихрь. Он был всей природой, и вся природа была в нем.
Вион, пораженный прекрасным танцем соперника, засомневался в своей победе. А ведь состязание только началось, выступал лишь первый претендент.
— Имал хорош, настоящая гордость своего старейшины, — произнес Изгиль.
Вион погрустнел.
— Я постараюсь сделать так, чтобы вы гордились мной! — сказал он Изгилю.
Когда подошла очередь Виона выступать, уже выступили и Сер и Митош. Сер показал себя отвратительно — как всегда, уклюже и угловато в танце. А вот Митош выступил отлично. После его танца старейшины не поленились подняться и аплодировать.
Честно говоря, от друга Вион таких результатов не ожидал. Митош затмил своим выступлением даже Имала, которого, казалось, уже ничего не затмит.
Вион вышел к костру и стал танцевать. Барабаны стучали громко, ноги били песчаную почву в ритм им, руки рассекали воздух. Мышцы перекатывались под кожей, а глаза все время оставались прикрыты. Он чувствовал жар от костра и пытался вложить в свой танец все умение, все, на что был способен, но чувствовал, что не производит желаемого эффекта.
Когда танец был закончен, Вион, опустив голову, направился к костру своего старейшины.
— Ты танцевал достойно, — произнес Изгиль, — я горжусь тобой. Но, мне кажется, мой мальчик, не ты сегодня был сильнейшим. Впрочем, впереди тебя еще выступающие. Все определит голосование.
Виону хотелось спрятаться, убежать. Он понимал, что танцевал хорошо. Понимал, что не допустил ни единой ошибки в танце, что всем его танец понравился. Но также он понимал еще и то, что Имал и Митош выступили лучше, ярче.
Оставалось только ждать результатов.
Последние выступления Вион смотрел, словно через какую-то дымку. Музыку он не слышал, как и голоса переговаривающихся рядом людей. Он ждал результатов. Один из гостей, упал во время танца. Но Виона это уже не заботило. Результат — сейчас это было главным для него.
— Все претенденты выступили! — сказал ведущий. — Теперь настало время голосования. Прошу всех старейшин собраться у центрального костра.
Изгиль, как и все остальные старейшины, поднялся и пошел к центру.
— Ибо этим голосованием мы определим, кто сегодня стал победителем.
Вион посмотрел на Митоша. Тот стоял радостный. Потом посмотрел на Сера, на нем не было лица. Имал, чем-то напуганный, волновался и ходил туда-сюда, не стоял на месте. Волосы его растрепались, а краска на груди стерлась.
Старейшины голосовали. Совещались, потом снова голосовали. И так было семь раз. Потом они разбрелись к своим кострам, и настала тишина. Вино слышал лишь, как потрескивает древесина в огне.
— Победителем нашего состязания стал, — ведущий сделал паузу, — юный Митош!
Все зааплодировали. Внутри Виона все завопило. Он не победил. И в тоже время он был рад за друга. А Митош в это время выходил к центральному костру. Ведущий взял его за руку и поднял ее вверх.
— Вот он, победитель!
Торжественно забили барабаны. Митош улыбался. Еще бы, теперь его путь лежал прямиком в королевскую гильдию танцоров.
Спустя некоторое время люди понемногу стали расходится. Пустырь пустел. Митоша поздравляли все. И чиновники все втроем, и каждый старейшина отдельно.
— Не переживай, — сказала Дана и положила руку на плечо Виону.
— Легко сказать — не переживай, — надулся он, — все, мой шанс упущен. Я не попаду в гильдию.
— Это было твоей целью? — спросила Дана.
— Не совсем, скорее я хотел доказать, что я лучший.
— Но оказалось, что лучше тебя твой друг. Он ведь твой друг? Это не кто-нибудь из приезжих.
— Ты права. Но, если бы выиграл кто-нибудь из приезжих я не переживал бы так сильно. А если бы выиграл Сер, я бы вообще сошел с ума.
— Этот бестолковый выродок, не смеши, — Дана скорчила гримасу, глядя на Сера, который уходил с пустыря, стирая свои узоры тряпкой.
— И опять ты права. Он бы никогда не смог выиграть.
— Пойдем, поздравим Митоша.
— Пойдем.
Они пробились сквозь толпу, которая образовалась вокруг победителя.
— Митош, друг, поздравляю тебя. И признаю — ты лучший! — Вион обнял радостного Митоша.
— Ты тоже показал себя на высоте, Вион. Я даже думал, что выиграешь ты.
— Перестань, — грустно улыбнулся Вион. — По сравнению с тобой я ничто.
— Не говори так…
Спустя некоторое время на пустыре не осталось совсем никого. Все ушли в поселение. Намечался праздничный ужин по поводу состоявшегося состязания, но Виону не хотелось никуда идти.
Дана не стала уговаривать его и тоже убежала вместе со всеми. А мальчик остался один.
Костры потушили, и теперь от них шел только дым.
«Я все равно лучший. Я лучше, чем они все. Они просто так танцуют, они рвутся за славой. Но танцы ведь не для этого. Я знаю, для чего танцы. Надо только суметь»
На Виона напало какое-то наваждение. Он посмотрел на небо. Чистое, безоблачное, вечернее небо. Ногами он раскидал угли центрального костра и вступил в пепел.
