Знание закона о СМИ и умение его применять, защищая свои права, должно стать нормой потому, что от этого зависит качество исполнения своих профессиональных обязанностей, так как ощутим реальный разрыв между законом и жизнью.
На сегодняшний день в России совсем не много юристов, специализирующихся в области СМИ, такой подготовки не дают в юридических вузах. Стимулом роста правовых знаний в журналистской среде стала Летняя школа, организованная Центром права и СМИ при факультете журналистики МГУ и выпускаемый им бюллетень «Законодательство и практика СМИ». И юрист, и адвокат должны быть постоянно рядом с журналистом: и тогда, когда он собирает факты, беседует с людьми или остается один на один с чистым листом бумаги, и тогда, когда он встречается с опасностью и смертью. В редакции должен быть юрисконсульт, с которым можно посоветоваться в ходе работы. Издание газеты, выпуск телепрограммы, функционирование интернет-сайта есть бизнес, который нуждается в страховании от репутационных и финансовых рисков.
Одним из больных мест нынешней журналистики является ограничение доступа к информации или предоставление неполной или заведомо ложной информации. Об этом свидетельствуют публикации ФЗГ, сам факт создания комиссии по доступу к информации и многочисленные журналистские конференции, на которых бывает много горьких сетований, много драматических рассказов о борьбе журналистов за свои конституционные права.
По сведениям из статьи И.М. Дзялошинского в бюллетене «Законодательство и практика СМИ» за июль-август 1996 года, подтверждается факт тотального недоверия властей к прессе, там же приведена цифра, что 3/4 опрошенных получали отказ в предоставлении информации. Но здесь и приводятся отрадные сведения, подтверждающие взаимосвязь качества профессиональной подготовки с профессиональной удачей: журналисты с высшим журналистским образованием реже, чем остальные, сталкивались с отказом, что говорит об их умении составить запрос и использовать закон как инструмент защиты слова. Ведь любое выступление прессы – это по сути дела осуществленное право граждан на управление своей страной. В 1999 году Фонд Защиты Гласности совместно с «Интерньюс» проводил исследование о возможностях доступа информации и о степени эффективности журналистики в глазах разного рода властей. Результаты были публикованы в «Журналисте» 2000 года, № 10-11. Они свидетельствуют о том, что, несмотря на патологическое нежелание властей предоставлять прессе затребованную информацию, результат может быть положительным, если само СМИ достаточно авторитетно, а запрос сопровожден ссылками на действующие юридические нормы.
1.3 Рост объемов информации: переход количества в качество
Две разнонаправленные тенденции характеризуют сегодняшнее состояние журналистики. С одной стороны – увеличение потока информации, с другой – уменьшение числа потребителей информации, утрата ими доверия к журналистике и, как следствие, меньшая информированность населения. Противоречивость этих двух процессов свидетельствует о кризисном состоянии современной цивилизации, которое заметно и в том, что человечество балансирует на неустойчивой границе самоистребления: то ли путем войны, то ли путем экологической катастрофы, из-за экстенсивного развития производства и истощения природных ресурсов, из-за утраты гармонии между человеком и природой.
Не забираясь в дебри причин, породивших нынешнее кризисное состояние человеческой цивилизации, попробуем ответить на несколько более частных вопросов, которые, будучи вписаны в систему, могут дать ответ, потенциально проецируемый на все остальное. Итак, первый вопрос – зачем человек ищет новостей и что они для него значат, а затем, чего он не находит и почему не удовлетворяется нынешним информационным бумом, который, того гляди, перерастет в «информационную дезинформацию».
В молодой теории журналистики немало понятий, которые будто бы ясны и определяются априори, но тем не менее не стали отчетливой терминологической дефиницией. К таким понятиям относится фундаментальное для журналистики понятие «новость». Несмотря на кажущуюся нелепость объяснения или расшифровки общеизвестного, его непроясненность тянет за собой целый шлейф недоразумений.
Итак, человеку свойственно желание познать мир, многие философы считали экзистенциональной потребностью человека «процесс мышления», а следовательно, активного преобразования информации, содержащейся в окружающем мире. Процесс познания по своим целям как прагматичен, так и бескорыстен для удовлетворения внутреннего духовного запроса. Двуединая природа жажды познания отражает двуединую природу сущности человека. Именно последняя вносит свои ограничения в процесс познания, например, в виде инерции и стереотипичности мышления. Восприятие человека ограничено, и он не в состоянии усваивать поток информации, превышающий его физиологические возможности. В пользу последней точки зрения говорят наблюдения психологов, как бы подтверждающие инерцию мышления читателя (возьмем этот термин как условное определение, эквивалент или синоним понятию «потребитель информации»). По мнению авторов брошюры «Журналист и информация»4, «если газета дает материалы, совпадающие со стереотипами мышления, сложившимися под влиянием разных факторов, в том числе и СМИ, то они легко принимаются читателями, им верят. Если нет, то они не вызывают ни доверия, ни интереса, а, скорее, отвергаются. Можно сказать, что человек воспринимает только ту информацию, которую он ожидает. Поддерживать и укреплять старые стереотипы легче, чем утверждать что-то новое, отражающее изменение самой жизни». Об инертности мышления публики говорят и другие исследователи, в частности, Г.В. Жирков в статье с одноименным названием «Журналист и информация»5: «Если мы сравним современные подборки рубрик «Происшествия», «Курьер», «Вкратце» с подборками древнеримских новостей, то не заметим существенной разницы: официальная хроника, пожар, воровство, наказание преступника, беспорядки, сообщения из зала суда». Прошли века, а изменений в информационных интересах общества, казалось бы, не произошло. Далее исследователь оговаривается, что изменилась скорость и формы распространения информации, но ведь это не затрагивает законы восприятия. Емкость общественного внимания гораздо более ограничена, чем пропускная способность современных каналов МК. Современную ситуацию, особенно после развития сети Интернет, стали обозначать термином «перелив информации». С этим придется считаться, хотя, по мнению и физиологов, и психологов, возможности и ресурсы человеческого мозга в значительной степени не используются. Очевидно, что ограничения поставлены природой в виде более незащищенной, чем мозг, человеческой психики, которой информационное давление может нанести удар и уже наносит, о чем говорят священники и психиатры.
Можно предположить, что далеко не все интересует человека в этом мире, и дело не только в его инерции мышления или в возможностях, дело во внутренней установке. Так же, как свойственно человеку познавать внешний мир, ему присуще желание разобраться в своем внутреннем мире. На наш взгляд, именно это центробежное стремление уравновешивает центростремительное движение вовне. Именно через призму своего «Я», через принципы уподобления-расподобления идет отбор впечатлений и информации. Недаром во многих практических руководствах по журналистике, как правило, построенных на основе опыта западной журналистики, даются советы вносить в новости «человеческий элемент». В них повсеместно отмечается, что читателя затрагивает то, что как-то связано с его личным опытом, с традициями его семьи, с местом его обитания, с условиями его жизни, с его будущим и будущим его детей. На первый план выходит поиск, отслеживание всего, что как-то влияет на место человека в этом мире, то есть он ищет во всем как бы свое отражение и сопротивляется всему, что так или иначе может разрушить целостность этой проекции «я» на мир. На этой глубинной потребности человека легко играть, что и делается сейчас повсеместно, особенно часто игра идет на человеческих инстинктах или, как выразился кто-то из психологов, на том, что «ниже пояса».
Кроме познания себя через идентификацию в объективном и предметном мире, человек ищет себя в другом человеке. Именно поэтому ему так интересно все, несущее личностный, персонифицированный оттенок. В журналистике не так страшен грех субъективности (как это ни крамольно звучит, его ведь все равно не избежать), если только это не сознательная ложь или манипуляция. Читателю очень интересно сравнить свое мнение, суждение, ощущение с тем, что говорят об этом другие. То есть, кроме объективности, он ищет в журналистике и субъективности, следуя инстинкту уподобления-расподобления.
