– Этим надо будет заняться! – кивнул БОС. – Ладно… Так ты уверен, что он справится?
– Во всяком случае, лучшего кандидата мы не найдем, Борис Осипович!
Оставшегося сидеть за столиком человека звали Владимиром Тюркиным. Ему было тридцать шесть лет, срочную Тюркин служил в спецназе внутренних войск, после демобилизации поступил в школу милиции, по распределению попал в московский ОМОН, в котором дослужился до майора, затем грянул скандал «оборотней в погонах».
Прокуратура одновременно арестовала нескольких полковников и даже одного генерала. Выяснилось, что все эти милицейские чины долгое время с легкостью возбуждали фальсифицированные уголовные дела в отношении небедных бизнесменов. Которые, впрочем, с такой же легкостью прекращали после получения крупных сумм в валюте. Понятно, что сами полковники и тем более генерал наркотики, оружие и прочие фальсифицированные вещдоки своим жертвам не подбрасывали. Черновую работу выполняли другие. Одним из таких «чернорабочих» и был Тюркин. Только вот его прокуратуре арестовать так и не удалось.
В отличие от своих шефов, бывший спецназовец сумел ускользнуть от правосудия, запутал следы, а потом и вовсе покинул Россию. Судя по этому, у него хватило ума заблаговременно открыть счет в каком-то из западных банков. Однако «майорская» доля, конечно, была не «генеральской». Поэтому о жизни на широкую ногу речь не шла. По существу, как установил Шишкин, Тюркин на Западе прозябал. Хотя это, конечно, было намного лучше, чем валить лес где-нибудь на Колыме…
Еще раз прокрутив в голове все это, БОС вынужден был признать, что Артем прав. Лучшего кандидата действительно подобрать было трудно. С одной стороны, Тюркин имел всю необходимую подготовку, с другой, заработанные вымогательством деньги на его счету с каждым днем таяли. Так что особого выбора, по существу, у него не было.
– Хорошо! – кивнул после короткой паузы БОС. – Пошли!
2
– Привет героическим горным стрелкам! – проговорил Логинов, входя в небольшую, но очень уютную палату.
Облокотившийся о подоконник Горов в госпитальной пижаме с улыбкой повернулся.
– Здравия желаю, шеф!
За полковником Логиновым в палату вошел капитан Аникеев. Он тоже был в накинутом поверх одежды халате для посетителей. Логинов осторожно пожал Горову руку и сказал:
– Да ты прямо как огурчик, Степан! Давно гипс сняли?
– Вчера, – сказал Горов.
Леня Аникеев в одной руке держал пакет с цитрусовыми, в другой – с тортиком в продолговатой картонной упаковке.
– Это тебе витамины, старик! Чтоб быстрее поправлялся… Здорово!
Аникеев ритуально приобнял Степана, после чего с чувством выполненного долга плюхнулся на его кровать и пару раз качнулся на сетке.
– Ого! Да ты тут неплохо устроился! Сексодром еще тот! С медсестрами небось каждую ночь кувыркаешься?
– Ага, с ними покувыркаешься… – вздохнул Степан. – Им лишь бы иголку потолще в задницу воткнуть. Одни извращенки, короче…
– Да?.. А я тут познакомился с одной медсестрой. Так она вполне нормальная, с либидо… Может, все дело в отделении? Ты в других знакомиться не пробовал, Степа?
– Да у меня все эти отделения уже вот где! И медсестры! Я домой хочу! И выпить… – Горов горестно посмотрел на пакеты и добавил: – А вы мне эту фигню притащили…
Леньчик и пристроившийся на подоконнике полковник Логинов вдруг одновременно засмеялись. Горов удивленно посмотрел на них:
– Вы чего?..
Логинов улыбнулся:
– Да того, что ты, Степ, оперативное чутье напрочь потерял! Это на тебя так уколы подействовали или отсутствие личной жизни?
Горов замер и сказал:
– А… – Потом быстро взвесил в руке коробку с тортиком и расцвел улыбкой: – А-а!..
– Лучше поздно, чем никогда! – воскликнул Аникеев.
– Случай небезнадежный! – констатировал Логинов.
Горов тем временем уже метнулся к тумбочке.
– Только с посудой у меня не очень… Так что придется по очереди!..
– Ничего, мы непривередливые! – заверил его Логинов.
– А тебе ночной горшок что, не положен? – спросил Аникеев.
Не обращая внимания на это подтрунивание, Горов сунул для конспирации картонную коробку из-под торта в тумбочку и только потом снял с нее крышку.
– Ого! – невольно вырвалось у него. – «Реми Мартен»! Ни фига себе! Откуда?
– Привыкай жить красиво, Степа, – ухмыльнулся Логинов. – Нам с тобой за возвращение государству гарнитура императрицы Елизаветы премии выписали – в размере полугодовых окладов!
– Серьезно, что ли? – изумленно оглянулся Горов.
– Брюлики на два десятка миллионов долларов не шутка… Так что у тебя теперь есть дополнительный стимул быстрее выписаться!
– Да я хоть сейчас готов! Так этот же профессор Пржевальский, блин, не выпускает!
– Пржевальский – это путешественник, Степа! А фамилия твоего завотделением Пржеговский! Я с ним перекинулся только что парой слов…
– И что он сказал, шеф?..
– Что завтра еще раз просветит тебя, а там, если кости срастаются нормально, может, переведет на амбулаторное…
Горов за время этого разговора организовал «подпольный» фуршет. Бутылка тихонько звякнула, и Степан протянул Логинову стакан и наспех разломанную шоколадку в фольге.
– Ну, Степан, за твое скорейшее выздоровление! И за то, чтобы это была последняя снайперша, которая в тебя стреляла!
Логинов выпил и бросил в рот квадратик шоколада. Степан наклонился к тумбочке и быстро набулькал «Реми Мартена» Аникееву. Тот пружинисто вскочил с кровати и серьезно сказал:
– За тебя, старик! Чтоб ты больше никогда не валялся в госпиталях!
– Сам не хочу! – кивнул Горов.
Потом Степан налил себе, понюхал напиток и блаженно улыбнулся.
– За все хорошее!
Выпив, он сунул стакан в тумбочку, захрумкал шоколадом и шагнул к кровати.
– Подвинься, Леньчик! Я тут лежу или ты?
– Да ты еще належишься! – отмахнулся Аникеев, но все-таки подвинулся.
– Эх, хорошо! – сказал Горов, откинувшись на стенку, вытянув ноги и положив руки на живот, внутри которого разливалось приятное тепло. – Быстрей бы эту чертову пижаму сдать сестре-хозяйке и свалить отсюда… Что там у нас нового на Лубянке?
– На Лубянке порядок, – пожал плечами Логинов. – Вчера ночью в Дагестане по нашей наводке провели операцию по уничтожению двоих боевиков. Местные сами справились, от нас никого даже не посылали… Перестрелка, правда, длилась около двух часов, но в конце концов «духов» зачистили. У регионалов двое легкораненых.
– Если дело так и дальше пойдет, – сказал вдруг Аникеев, – то мы через год-два вообще останемся без работы. Регионалы остатки бандформирований на Кавказе окончательно зачистят…
– Лично я не против! – произнес Логинов. – И очень хотел бы дожить до того дня, когда спецназовцы снимут скальп с последнего террориста, а мне в кадрах выпишут пособие по безработице…
– Я бы тоже хотел, – сказал Горов. – Только, боюсь, шеф, всякой нечисти на наш век хватит! Тьфу-тьфу-тьфу!..
3
Владимир Тюркин свернул с проспекта и теперь медленно ехал по правому ряду вдоль задворков рынка. Машин там стояло огромное количество, но бордовый «Форд Скорпио» Тюркин в этом скопище вычленил наметанным глазом практически сразу. «Звери» были на месте, но светить свою машину Тюркин перед этой публикой не собирался.
Он миновал рынок, повернул на перекрестке налево и вскоре припарковался во дворе через дорогу. Закурив, он некоторое время наблюдал за «Фордом» и окрестностями при помощи цифровой камеры. Только убедившись, что ничего подозрительного нет, Тюркин спрятал камеру, отъехал за дом и выбрался из машины.
На встречу он оделся так, как одеваются миллионы москвичей и приезжих мужского пола – джинсы, кроссовки, короткая куртка и бейсболка. В случае чего, от ориентировки с таким описанием толку ноль без палочки. Это Тюркин как бывший омоновец, знал очень хорошо.
Несколько минут спустя он неожиданно возник возле «Форда» и распахнул заднюю дверцу:
– Привет!
Судя по реакции двоих кавказцев, Тюркин почти застал их врасплох.
Находившийся на заднем сиденье Доху удивленно моргнул. Артур, сидящий на водительском месте, повернул голову и нарочито-приветливо кивнул:
– Здравствуй, здравствуй, Володя, заждались тебя! Садись ко мне, вперед!
– Спасибо, но мне впереди неудобно, ноги упираются в «торпеду»! – отшутился Тюркин и нырнул на заднее сиденье.
Доху вынужденно посторонился, бросив при этом быстрый взгляд в зеркало. Будь Тюркин не столь опытен, он бы этого не заметил. Но кавказцев он знал слишком хорошо, так что не без злорадства подумал: «Что, „зверье“, неувязочка вышла?..»
Впрочем, вида Тюркин не подал, наоборот, расслабленно откинулся на спинку и по-дружески спросил:
