Затем союзник начал приближаться к Карлосу, делая большие шаги и глубоко зарывая каблуки в песок. Внезапно в небе появились ястребы. Это, без сомнения, была развязка, решающая битва "человека знания"! Потребовалось 12 лет, чтобы достичь этого момента.
Но дальше ничего не произошло. По какой-то непонятной причине все постоянно замирало на одном и том же месте приближения союзника. Среди ястребов появилась ворона, кружившая по знойному мексиканскому небу. Это был знак, метафора, последнее звено, соединяющее его с прошлой жизнью, в которой он, так сказать, был настоящим, а не персонажем из собственных книг, - ив одно поразительное мгновение Карлос понял, что это его последняя слабость, которую предстоит одолеть, последнее звено, которое предстоит разорвать, прежде чем он станет человеком знания. И пока он стоял там, подробности его ученичества стирались из памяти под натиском прилива...
Старый индеец, плывущий в воздухе и взбирающийся на водопады, алкалоидные грезы в грязных хижинах, осознанные сновидения, жевание пейота, союзники с лицами земляного цвета, галлюцинации, трансовый бег, первые лекции о видении, легендарная встреча с доном Хуаном.
...И внезапно он вновь вернулся к началу. Все, чему он учился ранее, опять оказалось новым и неизведанным, в том числе и главное правило: разорви все узы! Не существует совпадений или снов, а есть только мимолетные и непостижимые образы, раскалывающие твой череп. Неожиданно Карлос оказался в каком-то непрерывно скользящем потоке, состоящем из миллиона цветовых оттенков.
- Чочо! - крикнул он вороне, но она находилась слишком высоко. Карлос Кастанеда приподнялся на постели. - Чочо!
Нэнни, студентка УКЛА*, которая была с ним в Уэствуде, подошла к матрасу, села рядом с Карлосом и обняла его обеими руками. (УКЛА, англ. UCLA - аббр. от Калифорнийский Университет в Лос-Анджелесе. - Здесь и далее прим, ред.)
- Нет, -мягко сказала она, - его здесь нет. Он вернулся к своей матери. Это всего лишь сон.
- Но я же был там, - прошептал Кастанеда. - Я был именно там.
- Еще нет, - улыбнулась Нэнни, гладя его волосы, - еще нет.
Знаете, это не так-то просто! Как изложить на бумаге все эти необъяснимые видения, причем сделать это так, чтобы их смог понять любой обыватель от Скенектади до Лонг-Бич? Карлос Кастанеда имел с этим колоссальные проблемы, просыпаясь по ночам в холодном поту и пытаясь реконструировать свои видения так, чтобы придать им смысл. Нельзя сказать, что его книги - это результат его ночных кошмаров. Напротив, он долгие годы изучал в библиотеках колдовство и индейскую культуру, много путешествовал по мексиканским пустыням и посвятил четверть жизни сбору информации о лекарственных растениях, расспрашивая о них местных жителей. Другую четверть жизни он посвятил исследованию их странной палеолитической философии. Он отдал свой долг мистицизму и великому богу Антропологии, более того, он провел несколько лет стуча по клавишам пишущей машинки, чтобы подробнейшим образом рассказать все свои истории. И вот теперь, весной 1974 года, издав три книги и подготовив четвертую, он стал на Западе не просто культовым героем или легендой, он стал... Кастанедой - Человеком Силы.
Всего этого он достиг посредством трансформации основных идей восточной философии в чисто шаманистские суждения - но в этом и была заключена определенная опасность. Смысл всегда один и тот же: за пределами реального мира, которым ограничено обычное человеческое "я", существует иная реальность. Все, что он делал, - это сидел за своей машинкой, закатывая карие глаз в процессе глубокой метафизической концентрации и пропуская все через свой Великолепный Мистификатор. Наконец оттуда доносилось нечто вроде: "Знание - это мотылек" или "Смерть всегда стоит слева". Нечто парящее и загадочное. Попытка понять, о чем говорит Карлос Кастанеда, напоминала стрельбу по движущейся мишени - однако все пытались это сделать.
Единственная вещь, которая для этого требуется, - это его книги, его удивительные истории о том, как однажды, будучи студентом УКЛА, Карлос случайно встретился со старым индейцем, которого он называл доном Хуаном и который открыл ему уникальное видение мира, разделяемое сообществом центрально- и южноамериканских магов, считавшихся давно вымершими. Однако они существовали - студент Кастанеда жил среди них и писал о них. Двенадцать лет - с 1960 по 1972 год - Карлос, по его собственным словам, находился в ученичестве у дона Хуана, постепенно проявляя себя в роли индейского травника, лекаря, колдуна, воина, брухо и мастера эклектичного ритуала. В первые годы ученичества Карлоса дон Хуан использовал три наркотика - пейот, грибы и дурман. Эти наркотики должны были сорвать с него оболочку культуры и в конечном итоге лишить Карлоса безопасного и надежного восприятия мира.
Карлос описал свой ученический опыт в четырех книгах, опубликованных с 1968 по 1974 год. Это был воплощенный идеал Гессе - студент, стремящийся к познанию жизни, встречает духовного наставника. Причем Карлос уверял, что все произошло именно так.
Итак, имеется парень из Лос-Анджелеса, который, по его собственным словам, вел какое-то странное метафизическое существование в мексиканской пустыне и вернулся оттуда, чтобы рассказать об этом. В своих четырех книгах, которые с самого начала были не столько антропологическими, сколько философскими, он изложил беседы, ритуалы, галлюцинации, рассуждения и объяснения самого шамана - то есть целую систему. И все это не имело своего окончательного объяснения. Даже сам Карлос признавал, что вся его работа дает лишь поверхностное представление о том, как старый седой брухо из племени яки видит мир. Главное, писал Карлос, -это понять, что наш мир "здравого смысла" является результатом социального консенсуса. В этом состояла главная идея феноменологии, которой Карлос увлекался во время своей учебы в университете.
В своей первой книге "Учение дона Хуана: путь знания индейцев яки" Карлос описал митоты - церемонии употребления пейота, во время которых участники не просто смотрели, а видели. То есть они использовали абсолютную телесную осознанность для того, чтобы посмотреть на мир свежим взглядом и увидеть его таким, каков он есть сам по себе, а не таким, каким он предстает в результате поучений, вдалбливаемых в человека с момента рождения. Маги способны остановить "поток интерпретаций", которые создает наше немощное восприятие вещей. То, что остается у вас после этого, - это поразительное восприятие мира, при котором тело овладевает разумом.
В том же "Учении" Карлос описывает свою первую встречу с доном Хуаном, которая произошла на автобусной остановке в Аризоне. Кастанеда готовил для университетской газеты материал о психотропных веществах, используемых местными жителями. В процессе разговора с доном Хуаном он понял, что тот немало об этом знает. Но лишь через год старый индеец признал, что обладает неким таинственным знанием и согласился ознакомить с ним Карлоса. Это можно было считать революционным шагом с его стороны, поскольку между магами существовала жесткая договоренность о том, чтобы передавать "секреты мастерства" лишь своим детям. Однако дон Хуан сделал исключение, и Карлос, который считал себя самым малообещающим подмастерьем, начал свое ученичество сначала в Аризоне, а затем в Соноре (Мексика). Для начала старый индеец предложил ему поваляться в разных местах рамады (веранды вдоль фронтальной части дома), чтобы найти свое место, где бы он чувствовал себя абсолютно надежно. Шесть часов Карлос перекатывался по веранде, прежде чем начал воспринимать тончайшие нюансы различного местоположения. Наконец, он выбрал себе место, которое дон Хуан назвал ситио, - то есть место, дающее ощущение максимальной силы. Ученичество началось.
Через несколько месяцев Карлос и дон Хуан отправились в дом другого индейца, где Карлос впервые попробовал пейот и испытал вызываемые им "парящие" галлюцинации. Чтобы стать человеком знания, надо было изучить жаргон магов и предпринять определенные шаги, которые предписывались древней традицией. Существовал специфический вид сатори*, называемый видением, в котором мир приобретал новое, экзистенциальное значение. В системе брухо союзники находились на периферии и были готовы в любой момент помочь ученику - дать совет, придать сил и так далее. Кроме того, существовала и такая сила, как мескалито, - то есть защитник и учитель, вызывающий необычные состояния сознания и уводящий за пределы привычной реальности. (Сатори (яп.): в дзэн-буддизме - состояние "пробуждения" или "моментального просветления").
Хотя все это было ему довольно чуждо, Карлос преуспел в распространении этих примитивных религиозных идей, сделав это ловко и интересно. Он подробно излагает долгие философские беседы со своим индейским учителем. Именно эти беседы придавали глубину и многозначительность всем шаманским ритуалам и методикам, которые могли показаться постороннему взгляду довольно глупыми и бесхитростными. Из мира своих галлюцинаций Карлос вернулся с максимально подробными записями первобытных представлений об аде. Первым такие записи сделал католический монах Бернардино де Саагун, наткнувшийся на "праздники пейота" в северных районах Мексики.
