Пять лет назад
Роман Ереминов
С чего я взял, что она будет моей? Наверное, потому что получил ее в ту ночь в клубе. Так просто. Банально. Как любую другую.
Уже не помню, когда это было. Месяц? Больше? Но вот она передо мной. Идёт по коридору института под руку с каким-то парнем. Так тепло заглядывает в глаза, но не в мои, а долговязового мальчишки.
Я стою и просто не могу оторвать от нее взгляд. Залип, не в силах сделать вдох. Только от чего вдруг? Она дала мне прошлый раз, неспрося имени и даст снова, стоит лишь поманить. Что-то не так. Но что? Это точно она.
Родинка на щеке, васильковый взгляд. Волосы, что натягивал в том туалете, такие же шоколадные. Я уверен в том, что эта та девка. Не настолько был пьян. Так же уверен и в том, что стоит стянуть с ягодицы эту соблазнительную юбку и там окажется рисунок бабочки в огне.
Вспомнил ту единственную встречу с ней, и захотелось повторить. И я бы сделал это в институте, запиревшись в одной из аудиторий. Меня останавливает лишь парень, держащий ее за руку.
Она прошла мимо, скользнув взглядом по мне. Не остановилась ни на секунду. Будто мы с ней не виделись никогда. Может для этой дешевки нормально перепихнуться и не вспомнить? Но разве меня можно так просто забыть, когда так громко стонешь, кончая под моим натиском? Так я напомню!
— Кто это? — пихнул локтем друга, что ковыряется в своем телефоне, не замечая моего замешательства.
Жека поднял глаза и посмотрел в ту сторону, в которую указал. Его мечтательная улыбка мне не понравилась. Что это вообще может значить?
— Ты уж прости, но она не по твоим зубам, — произнес эту нелепицу, вернувшись к своему смартфону, так и не посмотрев на меня.
Знал бы ты, что она по щелчку раздвинула свои стройные ножки передо мной, то так бы не ухмылялся. А что я играю в тайны? Перехватываю его телефон, привлекая внимание друга к себе.
— С чего ты это взял?
— Странно, что ты только сейчас ее заметил. Рита Маслова учится в параллельном потоке. Всем известно, что она зубрила и девственница. Знаешь, сколько парней подбивали к ней клинья?
— Разочарую тебя, но я ее трахнул в клубном туалете примерно месяц назад. И невинной она не была.
Друг напрягся так, что желваки стали ходить ходуном. Он что влюблен в эту пустышку? Да, красивая, но это не меняет ее сути.
— Врешь!
— С каких пор я вру про баб?
Жека замялся, вспоминая и не найдя подтверждения хоть одной моей лжи, мотнул головой.
— Сейчас врешь! — немного спокойнее выдал свой вердикт.
— Тебе нужны доказательства?
— Трусы не сойдут, — усмехнулся, чем меня вводит в ещё большее бешенство.
— Пошли, — произнес, делая шаг за девчонкой.
Мы настигли ее у входа в аудиторию. И, признаюсь, что слишком резко захлопнул дверь перед ее симпатичным носиком, чем напугал.
Рита подняла на меня непонимающий взгляд и перевела его на Жеку в немом вопросе. Видимо не в силах промолвить хоть слово.
— Ты помнишь меня? — снова посмотрела на меня, забавно хмурясь, пока я тону в бездне ее глаз.
Девочка мотнула отрицательно головой, прижимая плотнее свои книги к груди. Жека выдал что-то вроде смешка за моей спиной. Но я так не сдамся просто!
— Клуб «Лоск» помнишь?
Она не сводит глаз с моих губ, чем злит меня ещё больше. Решила играть в овечку? Снова мотнула головой в стороны.
Почему такая красивая оказалась такой дешевкой. От нее исходит запах сирени. Щекотит мой и без того разыгравшийся разум.
— Уже не помнишь с кем трахаешься в клубе?
Не обращая проходивших мимо студентов и ломящихся в коридор из закрытой двери, спросил напрямую, закипая от гнева.
Мельком заметил падающие книги из ее рук и ощутил лёгкий ожог на своей щеке от маленькой ладошки. Она ударила меня?
Маленькая фигурка резко развернулась и помчалась прочь. Хотел пойти за ней, но рука друга, про которого я успел забыть, остановила меня, упиревшись во вздымающуюся грудь от злости на эту чертовку. Посмотрел на него и не понял его ухмылки. Радуется, что я не смог доказать? Так рано ликовать!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Я бы тебе втащил, не смотря на то, что мы старые друзья, но я давно ждал той минуты, когда ты плюхнешься со своих высот, Казанова, — не прекращая давить улыбку, сел собирать учебники.
— Я не лгу! И если она не хочет говорить правду, тогда я тебе докажу иначе!
— Ничего ты мне не докажешь, — серьезнее произнес друг, поднимаясь со стопкой книг.
— Это ещё почему? — отпустил дверь аудитории, выпуская злую девчонку, что завидев нас, улыбнулась, хлопая ресницами.
Мы развернулись и пошли в сторону другого крыла, где нас ждёт очередная пара.
— Начнем с того, что она пай девочка университета.
— Притворяется!
Это я уже понял. Ей бы в актрисы идти, а не на финансиста учиться.
— Тогда поговорим о том, чего ты не знаешь, — его дурацкая манера тянуть драматическую паузу меня нервирует. — О том, что она немая.
— Что значит «немая»? — сбавил шаг, переваривая слова друга.
Жека обернулся и провел пальцами по губам, изображая закрывающийся замок. Но это уже не смешно! В клубе девчонка охотно со мной болтала. Мечтал, чтобы ее пухлые губки были заняты совсем другим делом. Что за игра?!
— Бред!
— Тогда спроси любого на ее потоке. Так что не знаю, кого ты там имел в клубе, но точно не ее!
Его лицо озарилось мальчишеской улыбкой, словно на рождество подарили долгожданную приставку. Что с ним вообще твориться?
— Разве для таких как она не созданы специализированные учреждения?
— Я не знаю. Она вроде как из состоятельной семьи, — пожал плечами и, отвернувшись, пошел дальше.
Мы дошли до аудитории молча, каждый в своих мыслях. Я не мог сконцентрироваться на лекции, все думая об этой девчонке. Просто ничего не сходиться. Ведь я уверен на все сто, что это она! Может она врёт для снисхождения преподавателей? А что? Подделать бумажки разве проблема? И остаётся лишь молчать и кивать.
Посмотрел на друга, который листает какие-то книги и заглянув на страницы, увидел девчачий подчерк.
Неужели он втюрился в эту подстилку? Блин, ну красивая. На разок. Вру, мне хочется повторить. Но это не меняет отношения к ней.
— Она отказала тебе? — прошептал другу, чтобы услышал только он.
Увидел, как напрягся и немного поразмышляв, посмотрел мне в глаза. Таким сосредоточенным вижу его редко.
— Не совсем. Я спросил, а она просто развернулась и ушла. Так что можно считать, что это и не отказ.
— Если она не может говорить, как с ней общаться? Считай, что она с другой планеты.
— Есть ручка и лист. И вообще, я учу глухонемой язык.
Вот это удивил. Да ладно?! Совсем кукуха полетела на ней?
— Неужели так завис?
— Послушай, — Жека повернулся ко мне и серьезно взглянул в глаза. — Не подходи к ней!
— Поздно. Я уже сказал тебе, что имел ее в клубе!
Попытался раскрыть глаза этому влюблённому идиоту. Но, кажется, не проняло.
— Ты всегда пьян в клубах и ошибся. Хватит об этом!
Разозлился и снова приник к книгам этой девки. Не позволю, морочит голову моим друзьям. А их у меня не так много. Такого преданного друга, как Женя ещё поискать надо. Мы многое прошли с ним. Разве могу бросить все вот так?
— У нее на ягодице тату в виде горящей бабочки.
— Я сказал, хватит! Ты бредишь!
Решил больше не донимать друга этим разговором. И так понятно, что он на грани. Придется открыть глаза на правду иначе. Пусть горькую, но своевременную.
Меня считают высокомерным, бессердечным мажором. Может оно так и есть, но только для тех, кто мне безразличен. Зачем стараться быть для всех хорошим? Надевать лицемерную маску. Терпеть и угождать. Это не мое. Я живу сейчас, сегодня и для всех хорошим быть невозможно. Сколько людей, столько и мнений. А жизнь у меня одна и другой не будет.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
