Встав на табуретку и прислонив глаз к своей «подзыривалке», она не только посмотрела на татуировки, но и увидела лицо этой девушки. Точнее говоря, после того, что увидела Катя Дроздова, её очень мало интересовали татуировки. Про свои татушки она могла только подумать, но это не значит, что они действительно есть на теле девицы. Нужно ещё раз подняться на табуретку и прислонить к «глазку» свою голову.
В этот раз у них (там, в комнате Катиных предков) всё закончилось и они сидели, торопливо одевались. Дроздова даже заметить не успела то, что «проститутка» одевается в её собственные вещи. Больше всего Катю поразило то, что у неё было идеально похожее лицо. Хотя, такое странное ощущение, словно Дроздова смотрится на себя в зеркало. Она — единородный ребёнок собственных мамы и папы! Откуда же взялась её сестра-близнец? Не получится ли так, что будущим вечером, когда придут с работы родители, они опять подзовут к себе Катю (как в прошлый раз, когда хотели познакомить её с двоюродным братом) и представят данную девушку? «Познакомься, доченька, к нам приехала ещё одна твоя сестра. Вернее, просто сестра, а не «ещё одна». Потому что в прошлый раз — был брат. Но, конечно, троюродный или двоюродный, а не так как сейчас — двойняшка».
Катя опять отправилась летать в облака, а в это время кузен выпроваживал девушку. Он даже ей что-то говорил: «Иди-иди, чтобы тебя не увидели родители. Потом, через месяц-другой, вернёшься, а то у них могут появиться к тебе вопросы». И Катина «сестра-близнец» тоже ему что-то на это отвечала: «А ты что, им всё про меня расскажешь? Про то, какая я сексуально озабоченная? Ах ты, шалун!»
Щелчок входной двери вывел Дроздову из дремотного состояния. Эх, если бы она услышала это сразу! То, как щёлкнул замок перед этим. Перед тем, как впустить эту грязную сладкую девку. Катя бы обратила на это внимание. Она успела бы выйти из своей комнаты и принять все необходимые меры. Но сейчас ещё не всё потеряно: она успеет догнать эту дешёвку и надавать ей по мозгам…
— Эй, — крикнул кузен, глядя, как Катя подбегает к двери. — А я думал, ты уже ушла.
— Что? — непонимаючи уставилась на него та. — Что значит, «ушла»?
— Ну, я не знаю, — пожал тот плечами. — Ведь ты обещала, что родителям всё расскажешь. А я тебе посоветовал: уехать куда-нибудь, на месяц — на два из дома, пока я буду здесь гостить. А что, что-то не так?
Катя не могла продолжить этот диалог. Дело в том, что её неожиданно осенило. Она поняла, в чём кроется секрет этой необычной ситуации, в которой она оказалась. Кто-то из девчонок пытался её подставить! — В этом всё дело. Ведь она ни за что ни про что набила морду одной из самых крутых одноклассниц. А те узнали, что она рисуется перед своим парнем (она ведь что-то объясняла девчонкам, которые снимали всё на мобильник, чтобы они дали ей на время свой сотовый, а завтра утром она им его вернёт), поэтому загримировали какую-то овцу, чтобы была идеально похожа на Дроздову и сейчас эта овца сюда припёрлась. Но догонять её было уже поздно: она может успеть куда-нибудь спрятаться.
— Послушай, — обратилась к нему Катя умоляющим голосом, — это была не я! Меня подставили…
— Что значит, подставили?
— Это была точно не я! — не знала та, что бы такое (эдакое) сказануть, лишь бы этот перец не начал соваться к ней с поцелуями. Как же его убедить, чтобы и он тоже поверил, а не стоял как осёл? Поверил в то, что кто-то из школьных подружек пытается ей отомстить. Чтобы не воспринимал всерьёз всё, что с ним сейчас происходит.
— Ну, как же тебе объяснить?! — ломала голову себе Дроздова. — В общем, считай, что я всё это, что между вами было, подглядела через щёлочку. Теперь дошло?
— Подожди, я не понял… Как это подглядела?.. Ты же сама мне сказала, чтобы я дверь подпёр шваброй! Ну, чтобы случайно не нагрянули родители.
— Я СКАЗАЛА??
— Ну, а кто, я что ли?
— То есть, ты всё ещё не веришь, что это была не я!
— Я вообще не догоняю, что за белиберду ты мне говоришь! Тебя, словно подменили…
— КОРОЧЕ! Ты слышал что-нибудь про театр двойников?
— Ну, да. Ты имеешь в виду, находят идеально похожую на тебя бабёнку, гримируют и… Ну, скажем, подсылают к твоему отцу… Только не обижайся, харэ? Короче, подсылают к твоему, чтобы у тебя семья разрушилась. Это ты имеешь в виду?
— Ну… — промямлила та. — Ну… типа да.
— Допустим, что это дважды да, — тараторил неугомонный книгочей (слишком вумный и слишком начитанный). — Но всё равно это невозможно. Вообще, как ты себе это представляешь? У меня комната закрыта шваброй, ты — всё время сидела у себя в комнате… Откуда ты узнала, что кто-то загримировал твоего двойника? Нет, ну вот просто: покажи мне ту щёлочку, через которую ты подглядывала! Что ты, склонилась к самому полу и подсматривала под дверь?! Ну как? КАК? Это же невозможно. Понимаешь? То, что ты мне рассказываешь, не-воз-мож…
— Я тебе объясню, как, только успокойся и не горлопань. Хорошо?
— Ну, хорошо, я успокоился… И я весь во внимании. Давай — рассказывай! Ты вообще, только не обижайся, но кроме как «тормозить» или раздвигать перед кем-то ножки, ни на что другое больше неспособна. Тебе никогда так не казалось?
Катя собралась с духом и решила открыть ему свою тайну по поводу «подглядывалки», но он всё продолжал и продолжал кудахтать: «К примеру, ты не можешь придумать какое-то оправдание. Взять его из ничего и объяснить, как будто так оно и было. Придумать какую-то отмазку…»
— Ты, кажется, просил меня объяснить, — воскликнула Катя.
— Всё-всё, молчу-молчу…
У неё внезапно потекли слёзы, когда до неё начал доходить смысл сардонического тона этого типа: «ты только ножки можешь перед кем-то раздвигать и всё, больше ты ничего не умеешь».
— А теперь слушай… И не говори, что ничего не слышал… Я вылезла за окно… И прошла по карнизу… Вот как всё было! Или ты хочешь сказать, что вы даже шторки успели задвинуть? Ну, хорошо, успели. Но от кого? От меня?! Это ли не глупо?!
— Ты через окно за нами наблюдала? — потупил он взор. Очевидно, ему стало неловко оттого, что она видела (или могла видеть) его голым. Оттого, что эта скудоумная малолетка, которая только-только (при помощи папиных подзатыльников) перешла в девятый класс, завтра же растреплет что-нибудь своим (таким же безмозглым) болтушкам-подружкам. Ему был омерзителен сам этот внешний вид: сидят между партами сопливые дурёхи и щебечут про свою (бывшую и небывшую) сексуальную жизнь. В основном, разговор сводится к тому, что ссыкухи начинают мериться толщиной и величиной пенисов: «Толще или больше фаллоимитаторов моей старшей сестры?»
— Да на фиг мне за вами наблюдать! — сплюнула Дроздова. — У меня и без этого дел хватает. Я просто пыталась тебе объяснить, что эта девушка — была не я. Сейчас ты хоть мне поверил?
— Сейчас — да, — пробормотал тот с большой неохотой.
Кате тоже кое-чего не хотелось. Например, ей не хотелось показывать свой «глазок» этому… паскудному кобелю. Не хватало ещё, чтобы он напаскудил — рассказал всю эту историю её родителям. Начал с таких слов: «А вы знаете, что ваша дочь за вами шпионит? Она проделала в стене дырочку, но… Вот какая смешная штука из этого получилась! Сейчас я вам расскажу…»
Также Кате не хотелось продолжать смотреть на него. На раздухарившегося, но покрасневшего «витию», который стоит, так и этак пытается заглядывать ей в глаза, но нелепо чешет свой затылок. Она опять вернулась в свою комнату. При этом она мысленно ему произнесла какой-нибудь сардонизм на прощание: «Подойди к окну, болван, выгляни за него и начни квохтать по новой: Но ведь как так? За окном же нету никаких карнизов! Я так и знал! Ты как всегда пытаешься меня облапошить, выставить жалким мастурбирующим мальчиком… Всё это из-за того, что меня комиссовали от прохождения службы в армии…»
Дроздова решила включить телевизор, пощёлкать каналы; может, удастся развеяться. Всё равно, уроки делать бессмысленно: этот чудила так на неё наорал, что она и за сто лет не сумеет теперь сосредоточиться. И рука уже потянулась к пульту, но неожиданно изменила направление и взяла лежавший рядом и покатившийся с полки, чтобы упасть, сотовый телефон. Он как раз в это время звонил. Причём, не просто звонил сам телефон, а звонил некто неизвестный. У Кати не так много было подружек, чтобы она не узнала чей-то номер. Очевидно, кто-то ошибся номером и звонит ей на мобильный (слава богу, что входящие звонки бесплатны). Она даже не успела сообразить, что это может быть телефон не её, а тех подружек, у которых она попросила — показать драку своему старшему брату.
