На глазах у Вальки навернулись слезы. Она вскочила, зло швырнула ложку и скрылась в палатке. Селезенкин позвал:
— Сева!
Гар вышел из палатки, подошел к костру. На его красивом лице застыло обычное бесстрастное выражение.
— Раздевайся.
Гар повернулся и скинул куртку. Сергей Иванович дотронулся до его плеча. Гар застыл и… вдруг его спина раскрылась. Я остолбенело глазел на бесчисленные ячейки, из которых состояло его нутро. Пятаков и Селезенкин, сблизив головы, рассматривали их.
— Блок экспресс-анализа элементов в растительном покрове кажется сегодня функционировал нормально…
— В чем же нарушения?
— Во-первых, анализатор запахов вышел из строя, вот этот, под механизмом рудоискательской лозы, которая работает на физиологическом растворе в электромагнитном поле…
— И всего-то, а вы поднимаете панику, Пятаков.
— Но и цветовые фильтры не в порядке, и с золотом…
— В общем, ничего страшного, Пятаков. Закройте его.
Сергей Иванович вернулся к своей каше. Случайно подняв глаза, увидел мое лицо. На нем, наверно, достаточно полно отражалось мое душевное состояние, потому что он, несмотря на мое молчание, пояснил:
— ГАР — это Геологический Автоматический Робот для самостоятельного изучения иных планет. Проходит испытания у нас. И вот обнаружились первые дефекты. Слабость к женскому полу — духам, помаде, украшениям.
Он криво усмехнулся. Добавил:
— Будем надеяться, что у марсианок вся эта парфюмерия и галантерея не в таком почете…
(]968)
Экскурсия в палеозой
Команда нашего двора проигрывала. И тут неожиданно мяч оказался у Леньки. Он рванулся с ним к воротам противника, изо всех сил поддал ногой. Мяч высоко взвился и исчез за забором. Там что-то зазвенело. Игроки обеих команд облепили забор. По неписанному правилу загнавший за забор мяч должен был сам его и доставать. Ленька предварительно заглянул в круглую дырку от выпавшего сучка. В высокой траве мяча не было видно. Вздохнув, он с помощью Петьки вскарабкался на забор и спрыгнул в крапиву. Огляделся. Сначала увидел разбитое окно, а под ним высокого старика, с удивлением, словно диковинную птицу, разглядывающего их мяч.
— Здравствуйте.
Старик обернулся и озадаченно уставился на Леньку поверх очков.
— Ты как здесь очутился, мальчик?
Ленька неопределенно махнул в сторону забора:
— Я оттуда.
— Ну, заходи.
И старик пошел в дом. «Нотации читать будет», — уныло подумал парнишка. Пока поднимались по лестнице, успел все ему выложить:
— Это я разбил стекло. А мяч у нас общий. Его надо вернуть ребятам. На стекло я денег у отца попрошу…
В просторной светлой комнате старик водрузил мяч на стол.
— Давай знакомиться. Меня зовут Илья Онуфриевич Лаврентьев. А тебя?
— Леня.
— Учишься?
— В седьмом классе.
— А какие предметы тебе нравятся больше всего?
— География. И история. Я, когда вырасту, буду путешественником.
Лаврентьев задумчиво посмотрел на Леньку.
— «Машину времени» Уэллса читал?
— Ага. Интересная книга. Только нам учитель физики объяснил, что такой машины не может быть.
— Ну, если учитель говорит, то конечно. А хотел бы покататься на такой машине?
Ленька улыбнулся: разыгрывает. Но все равно лучше, чем нудные нотации. И, не задумываясь, ответил:
— Конечно.
Илья Онуфриевич тяжело поднялся и сказал:
— Тогда пойдем.
Они поднялись по крутой лестнице, которая закончилась маленькой площадкой. Лаврентьев повозился с какими-то переключателями, щелкнул замком и распахнул овальную дверь.
Помещение было очень большое, округлое. Куполом нависал потолок. Стены, без окон, были матовыми, какого-то белесого оттенка. В центре помещения стоял большой черный агрегат. Около него — вращающееся кресло. Лаврентьев пощелкал тумблерами агрегата и повернулся к Леньке:
— Это прогулочная машина времени. Так куда поедем?
Ленька озадаченно посмотрел на черную доску пульта. Среди рядов кнопок притаились рычажки. По бокам пестрели цифры с множеством нулей. Показал наугад.
— Значит, 350 миллионов лет назад? Попытаемся.
Илья Онуфриевич передвинул какой-то рычажок, нажал на кнопки. Стены помутнели, затем заструились гигантскими полосами и зигзагами. «Похоже на полет в ракете», — решил Леня, поудобнее устраиваясь в кресле. Впрочем, в ракете ему летать до сих пор тоже не приходилось. Между тем, мелькание полос нарастало, убыстрялось. И вдруг разом оборвалось. Все пространство за стенами машины времени заполнила голубоватая дымка. Внизу она быстро густела. И вот из нее навстречу поднялась зеленоватая волна. Лене показалось, что пол качнулся: И верно, началось мерное покачивание. Они поплыли. Волны одна за другой набегали откуда-то издалека. Леня никогда раньше не видел моря. Только по телику. Это было оно! Серое пасмурное небо нависло неприветливой свинцовой крышей. Бескрайняя водная гладь была совершенно пустынна. Никаких признаков жизни.
— А мы назад сможем вернуться? Ведь нас уносит…
Илья Онуфриевич успокоительно кивнул. Между тем, волны убыстряли свой бег. Их «плот» раскачивался все сильнее и сильнее. Вот он оказался на гребне гигантской волны, стремительно летит вниз… Леня побелел. Его стало слегка подташнивать. Лаврентьев, взглянув на него, забеспокоился:
— Поедем назад? С остановками? Леня кивнул.
— Куда заедем: девон? карбон? пермь?
— Пермь (у Лени в городе с этим названием был дядя).
Лаврентьев потянулся к рычажкам. В это время Ленька и увидел Его: огромные членистые конечности, большие фасеточные глаза смотрели злобно и бессмысленно. Леня судорожно схватил Илью Онуфриевича за локоть. Рука того передвинула сразу несколько рычагов, и машина времени, словно самолет, вошедший в облачность, погрузилась в серую пелену. Снова замелькали полосы. Затем наметилась тонкая сеть вертикальных линий, и стали проступать многочисленные стволы деревьев. Но что за причудливые растения образовывали эти заросли! Мощные, совершенно гладкие стволы с расположенными на ветках правильными рядами листьев, а среди них тонкие прямые растения, кора которых была покрыта замысловатым рисунком. Но особенно поражала их расцветка: все деревья были оранжевыми. Гигантские пауки раскинули свои тенета между ветвями, в воздухе мельтешили бесчисленные крупные насекомые. Среди стволов показалось чье-то большое, грязно-зеленое тело. Раздвигая тонкие побеги, по вязкой почве тяжело шагало чудовище с бородавчатой спиной. Огромная, покрытая панцирными пластами голова с глубоко запрятанными глазами, большущая, усеянная коническими зубами пасть. «Б-р-р! Отвратительная тварь!», — подумал Леня.
Лаврентьев взглянул на часы:
— Наше время, кажется, истекает: полчаса прошло. Да и твои приятели, небось, заждались. Поехали назад.
Оранжевые заросли медленно утонули в серой дымке. Вокруг снова были белесые стены.
В кабинете Илья Онуфриевич вернул Лене мяч.
— Забирай свое сокровище. Только, чур, впредь стекла не бить. А то сломаете машину времени.
Леня взял мяч и, глядя в лицо Ильи Онуфриевича, наконец задал вопрос, который все время вертелся у него на кончике языка.
— Скажите, а почему никто не знает, что у Вас есть «машина времени»? Ребята не поверят, что я был в палеозое.
Лаврентьев улыбнулся:
— Ты, Леня, правильно говорил, что создать машину времени невозможно. А это… Это наш лекционный зал, в котором я показал тебе несколько фрагментов из учебных палентолопических фильмов. По этим фильмам студенты института знакомятся с фауной и флорой минувших эпох.
(1973)
Кристалл с вершины Тубуньера
Перед началом очередного полевого сезона я провел полтора месяца в геологических фондах, знакомясь с отчетами прежних экспедиций. Я люблю их читать. Написанные живым, разговорным языком, они содержат обстоятельные описания перипетий походной жизни в множество любопытных сведений, вплоть до цен на продукты и адресов проводников. А отчет Лунегова я читал как приключенческую повесть. Вместе с артелью старателей он предпринял около полувека назад экспедицию в поисках золотоносных россыпей. Лунегов поднялся до верховьев Котильи, но на Тубуньер, в район, где нам предстояло вести поиски, так и не проник. Он писал в отчете: «…артельщики отказались идти со мной, ссылаясь на чудские запреты. Когда-то на Тубуньер, что по-чудскому Пуп Земли, спускался их бог и делил промеж людей всяческие доблести: кому дал силу, кому — ум, кого наградил ловкостью или хитростью, черпая все из большущего сундука. Сундук этот и по сей час там стоит. Немало еще в нем осталось богатств. Кто взойдет на Тубуньер, многим может овладеть: стать ловким, умным, сильным или красивым. Только в наказание боги отнимут у него жизнь раньше, чем он доберется до людских жилищ…» Я аккуратно переписал понравившуюся мне легенду в свою пикетажку.
