Это был первый заказ сегодня. С диспетчерской компанией у меня были нелады, а значит, доход едва покроет стоимость завтрака. Слава богу, в «Макдоналдсе» хотя бы не берут чаевые.
Я посмотрел на свои «Систар» — в запасе еще полчаса. До «Флай-Бай» на Гоуэр-стрит ехать всего пять минут. Однако, взявшись за заказ, я застревал в районе Первой Западной, если только не подвернется что-нибудь местное. В последнее время мне особенно «везло», и, если сейчас поступил бы вызов в Хитроу (обычно тянет фунтов на двадцать), я не смог бы его принять, потому что телепался между Гоуэр-стрит и Домом вещания Би-би-си.
Дикость какая-то. С Гоуэр-стрит практически видно Портлэнд-плейс. Ну или могло быть видно, если бы не башня Почтового управления. И это за такие деньги?
Меня одолевала депрессия.
Появился Зверь с двумя стаканчиками дымящегося кофе. Крышечки, конечно, забыл.
Кажется, я слышал о каком-то философском течении, оправдывающем самоубийство. Нет, не мое — Зверя.
За ним вывалились еще два мотоциклиста, с ног до головы затянутые в кожу. Одного я знал — Кримсон, высокий черный юнец из конкурирующей фирмы, прирожденный байкер, лучшего я не видел. Второй парень работал на ту же компанию, но его лицо было мне незнакомо.
Зверь подал мне стаканчик и оседлал свой байк. Только тут я заметил на его бензобаке надпись «МОЛОТ ОДИН» — самоклеящимися буквами, какие лепят на ворота приморских курортных бунгало. Вроде как памятка. Забыть, что ли, боится?
Кримсон метнул убийственный взгляд в затылок Зверя, я пожал плечами в ответ.
— Как дела, Ангел? — спросил Кримсон, описав вокруг Зверя и его мотоцикла приличную дугу.
Пацан, что был с ним, подпрыгнул, посеменил ногами — прямо-таки танцевальное па — и провел пальцем в перчатке по заднему грязевому щитку Зверева «кавасаки», словно проверяя наличие пыли. Зверь этого не заметил, зато заметил Кримсона, отчего его губы искривились так, что, прихлебывай он кофе, бумажный стаканчик просто перекосило бы.
— Тяжко, Кримсон, тяжко.
— Тебе — и тяжко? Иди ты!
— Истинная правда. Точно люди говорят: жизнь — поганка, а потом сразу смерть.
— Да ты совсем скис, прямо яма какая-то.
Кримсон облокотился о капот «Армстронга». Мне пришлось повернуться, чтобы видеть его лицо. Пацан, что был с ним, отпрыгнул в сторону. Похоже, он не мог простоять смирно и двух секунд.
— А тебе-то что? — спросил я с искренним удивлением. Я был знаком с Кримсоном на уровне взаимных кивков при встрече, не более.
— Работой интересуешься?
— Работка ночна-а-а-я… — громко прошептал пацан и убедительно воспроизвел чечетку с разворотом на сто восемьдесят градусов а-ля Майкл Джексон.
Я иахмурился и перевел взгляд на Кримсона.
— Это Тигра, — смущенно сказал Кримсон.
Пацан ткнул пальцем правой руки себе в лоб.
— Привет, Тигра, — сказал я. В ответ он, заложив ладонь за голову, мягко заскользил на носочках по треснутой мостовой.
— Это что за шут? — рыкнул Зверь.
— Это аэробика, Тони, — бросил я через плечо.
Кримсон кивнул на «Армстронг», я понял намек и предложил:
— Зачем мерзнуть, садись — побазарим.
Я двинулся вокруг машины, Кримсон сгреб Тигру и пихнул его в заднюю дверь с другой стороны. Я взялся за откидное сиденье, и тут Зверь начал блажить:
— Эй, Ангел. Я тут был в овощном магазине в субботу, хотел мамуле купить хорошего винограда. Вижу — он из Южной Африки. Я им говорю: южноафриканский покупать не буду. Знаешь почему? От мысли, что эти черные уроды лапали своими руками мои фрукты, у меня мурашки ползут по коже.
— Молодец, Тони, хорошо пошутил. — Я захлопнул дверцу и посмотрел на Кримсона. Наши колени соприкасались. — Не обращай внимания. Он хвастается, что у него тоже есть мать.
— Да мне насрать. — Кримсону, конечно, доводилось слышать и не такое.
— А мне нет, — подал голос Тигра, опустив вниз спинку другого сиденья и закинув на нее ноги.
Я взглянул на его обувь — кроссовки «Найк», видавшие лучшие дни еще вчера. Потом медленно перевел взгляд на лицо. Он выдерживал мой взгляд несколько секунд, потом убрал ноги с сиденья, и спинка снова вернулась на место.
Я повернулся к Кримсону:
— Ну?
— У Тигры есть работа для водителя. Мне не подходит, работать надо ночью.
— Неужто у тебя аура из солнечного света? Тогда ты дневной человек.
— Чего?
— Извини, не обижайся. Наверное, новым веком[2] навеяло.
Кримсон все равно ничего не понял.
— Проехали. Так почему сам не хочешь? Спалиться можно?
— Работенка легальная, но не для членов профсоюза. Сечешь? — снова встрял Тигра. Он быстро засучил ногами, кожа его комбинезона поскрипывала в такт. С такой прытью парень мог бы выступать за олимпийскую сборную Англии.
— Так почему? — переспросил я Кримсона, игнорируя Тигру.
— Да я почти все вечера занят с партнером, и, кроме того, у меня в правах нет категории С. А у тебя есть.
У меня действительно были права на вождение грузового транспорта. Более того, в отличие от некоторых других бумажек эти были выписаны на мое настоящее имя и поэтому имели особую ценность.
— Ладно. На грузовичке, значит. Что возим и на какое расстояние? На СС я не подпишусь, ты же знаешь.
Кримсон понял, что я имел в виду, но Тигра — вряд ли. Парень, похоже, крепко задумался, потому что все части его тела замерли на целых полминуты.
— «Стой-сливай», — объяснил Кримсон. — Водители грузовиков дают наводку на свой маршрут плохим мальчикам, подставляются под грабеж, а потом входят в долю.
— Да ничего подобного, — возмутился Тигра, и я ему поверил, потому что он опять начал дергаться. — Водить надо исключительно в городских условиях, а груз не имеет продажной ценности.
Где он, интересно, нахватался таких слов?
— В чем же подвох?
— Да никакого подвоха нет. Разве что тебе придется взять меня попутчиком.
— Зачем?
— Затем, Ангел мой, что я совсем не умею водить, — просюсюкал он и слегка хлопнул меня по колену, глядя мне прямо в глаза. — Тебя действительно зовут Ангел?
— А тебя зовут Тигра?
— Тигра О'Нил, как есть. Наступит день, и меня все будут знать.
— Могу поспорить, что тебя уже знают в определенных кругах.
— Кто бы сомневался, — согласился Кримсон.
Тигра прекратил свои гейские ужимки.
— Слушай, любить ты меня не обязан, но без меня ничего не получится. Я буду грузить, ты — крутить баранку. Все по-честному, а? Тебя Кримсон предложил, а для меня этого достаточно.
Просто посидеть за углом я тоже был согласен, но ничего не сказал.
— Оплата — по сотне за вечер на нос. В неделю, может, будет по три ходки. Регулярная работенка, короче. Если берешься, так и скажи.
— Я подумаю.
Кримсон взялся за ручку двери.
— Вы уж тут без меня договоритесь, девочки.
— Где тебя найти? — спросил я Тигру.
— Нигде. Меня не находят. В Боу на Риммер-роуд есть паб «Гроздья». Знаешь?
— Найду.
— Будь на месте сегодня вечером, в восемь, отыщи человека, который будет раздавать конверты с получкой. Запомнил? С восьми до утра гуляет братва…
Мелькнула его рука, дверь молниеносно открылась и закрылась. Мы с Кримсоиом, разинув рты, наблюдали, как он, точно балерина на пуантах, прошелся мимо и прыгнул в сторону Зверя, сидевшего на мотоцикле.
Раскинув руки, Тигра сделал пируэт, поклонился, послал Зверю воздушный поцелуй и перелетел через мотоцикл, оттолкнувшись ногой от сиденья в опасной близости от промежности Зверя.
Он приземлился, потом, не оборачиваясь, побежал по Бейкер-стрит и вскочил на подножку автобуса тринадцатого маршрута.
Зверь настолько обалдел, что его стаканчик с кофе застыл на полпути ко рту. Потом он рявкнул «Эй!» и начал слезать с мотоцикла, но автобус уже ушел.
— Проявим тактичность, не будем упоминать об этом в присутствии Зверя, — сказал я.
— Ты же меня знаешь. Мне неприятности ни к чему.
Что-то все-таки не сходилось. Тигра был одет как курьер, вплоть до нагрудника с названием выдавшей его компании.
— А где мотоцикл Тигры?
— У него нет мотоцикла, — сказал Кримсон. — Просто он любит носить кожу.
Говорят, что швейцаров в Дом вещания Би-би-си набирают на работу из ветеранов войны. Спрашивается только — какой.
Посылку в рекламном агентстве «Флай-Бай» мне выдали строго вовремя. Как заметила секретарша Зандра, я приехал даже слишком рано. В посылке действительно были рисунки. У Зандры, Тельца по зодиаку, был перерыв на ланч, она зашла перекусить в вегетарианский винный бар за углом.
До Би-би-си я добрался за пятнадцать минут, поставил машину в зоне с двойной желтой полосой, будто ждал клиента из отеля, и потом двадцать пять минут пытался поймать кого-нибудь, кто бы расписался в приеме посылки.
