— Прямо по дороге, — Юзен махнул в темень. — А желаете — провожу.
— Не нужно, — покачал головой конный. Потом взглянул на шевеление рук своего спутника, кивнул. — Впрочем, проводи.
Парень поднялся с бревна, поклонился. И побежал вперед по дороге, а за ним поехали и всадники.
Свечка, предусмотрительно задутая Юзеном, медленно остывала, парясь в душной ночи.
* * *
Бежать по темной пыльной дороге было тяжело, но Юзен надеялся на вознаграждение. В отличие от своих менее догадливых односельчан, он сразу понял, что щедрость неведомых всадников может спасти его семью от разорения. А заодно поможет проникнуть в город, который во время праздника манил парня, словно кота — кусок свежего мяса. Вот только до сих пор отлучиться из дому не было никакой возможности, а теперь она, возможность эта, появилась, и упустить ее было бы чистейшей воды глупостью. Так что приходилось бежать, глотая на вдохе пыль, вглядываясь с надеждой в смутный горизонт: скоро ли город, долго ли еще?
Город вырос из-за очередного поворота — шумный, яркий, наполненный тенями и звуками праздника. Ворота были надежно заперты; на боковых башенках тускло мерцали факелы да слышалась лихая песня, прерываемая чмоканьем и хриплым смехом. Стражники гуляли.
Смуглокожий, не покидая седла, подъехал к оббитой железом створке ворот и заколотил в нее металической рукоятью плетки. Звук получился гулким, как набат; в результате песня в башенке окончательно оборвалась, и хриплый голос проорал:
— Какого черта! Сейчас я спущусь и самолично надеру задницу тому мерзавцу, который решил, что ему все дозволено! Проваливайте! До утра ворота будут заперты — указ Короля.
Стоило голосу замолкнуть, как рукоять плетки снова ударилась о створку ворот. Юзен подумал, что идея с вознаграждением может оказаться не слишком удачной, но решил подождать дальнейшего развития событий. Сбежать он, по крайней мере, всегда успеет.
— Дьявол! — проревел все тот же голос в башенке. — Я иду!
«Надеюсь, они знают, что делают», — вздохнул Юзен.
Спустился стражник на удивление быстро — видимо, ему не терпелось добраться до наглых проходимцев и как следует поучить их уму-разуму. Распахнулась гонцовая калитка, наружу вывалился вооруженный кривым мечом вояка:
— Я же сказал, проваливайте прочь!
— Ты впустишь меня и этого господина, — тихо сказал смуглокожий, указывая на своего спутника. — Мы — к Королю.
— Да хоть!.. — стражник запнулся, вовремя учуяв, что пахнет паленым.
— Я не слышал, чтобы Король кого-то ждал, — сказал он уже более нейтральным тоном. — И не получал никаких указаний на этот счет.
— Королевскому сыну нужен учитель, — ответил смуглокожий. — Самый лучший учитель. Этот господин — тот, кого ищет Король.
— Ха! — ухмыльнулся стражник. Похоже, былая самоуверенность снова вернулась к нему. — Разумеется! А почему твой господин молчит? Он считает себя слишком высоким, чтобы марать язык словами, обращенными ко мне?
— Какое тебе дело до того, что делает мой господин? — невозмутимо произнес смуглокожий. — Он — самый лучший учитель. Следовательно, его ждут в башне.
— И чему же намеревается учить твой господин молодого принца? — усмехнувшись, спросил стражник. — Может быть, искусству боя на мечах?
— И этому тоже, — небрежно кивнул всадник.
Улыбка воина стала шире и наглее.
— В таком случае пускай он сначала попробует научить чему-либо меня! Я считаюсь лучшим мечником в городе.
— Мой господин не…
Молчаливый спутник смуглокожего остановил его движением руки и спрыгнул на землю, бросая поводья Юзену. Потом достал из ножен длинный прямой меч.
— Мой господин согласен преподнести тебе один урок, — закончил смуглокожий.
— Я готов, — оскалился стражник. И Юзен, проглатывая склизкий комок страха, понял, что узнает его, этого покачивающегося на ногах человека с кривым — по новой моде — мечом в руках. Это был Ркамур, начальник стражи городских ворот, ходивший в свое время у самого Короля в телохранителях, но потом разжалованный — за пьянство и дерзкие высказывания. А мечником Ркамур все-таки был лучшим в городе, так что плакали Юзеновы надежды. Не стоит даже и думать о том, что уставший с дороги всадник может одолеть непобедимого, пусть и немного пьяного Ркамура.
Да и не таким уж пьяным был начальник стражи городских ворот, скорее прикидывался, а вот когда дошло до дела — и взор просветлел, и ноги перестали подрагивать, и руки уверенно сжали рукоять.
Противник Ркамура смотрелся не слишком выигрышно: запыленные одежды, осунувшееся лицо; только взгляд — спокойный взгляд глубоких черных глаз мог насторожить внимательного наблюдателя. Потому что в глазах молчаливого человека с прямым лицом застыло безразличие. Каменный взгляд.
Ркамур эту деталь отметил и улыбнулся в ответ: хищно так улыбнулся, широко. И мгновением позже ударил.
Юзен замер, понимая, что на все про все уйдет у господ сражающихся пара минут. Или секунд, — это уж как сложится, — а потом будет Ркамур, начальник стражи городских ворот, отирать свой кривой клинок и захлопывать калитку перед носом у смуглокожего спутника раненого господина будущего учителя. Только вот, скорее всего, господин будущий учитель после этого никого уже не сможет учить, и тем более — принца. А Юзен… Юзену останется только уповать на то, что смуглокожий всадник забудет о наглом смерде, приведшем его спутника в такую беду. Никто ведь не вспомнит, что вовсе не Юзен бил металлической рукоятью плети в створку ворот.
«Урок» на самом деле занял всего несколько секунд. Потом молчаливый господин убрал острие клинка от беззащитной шеи Ркамура и кивком указал тому на кривой меч, лежащий в пыли: подними, мол.
И не дожидаясь ответа, — ничего вообще не дожидаясь, даже не оглянувшись, — он прошел в калитку. Смуглокожий всадник спешился и последовал за своим господином, знаком приказывая Юзену не отставать.
Обалдевший Ркамур провожал из взглядом, стискивая в ладонях рукоять подобранного меча.
* * *
Больше никто не мешал. Миновав узкий проход, они вышли на Привратную улицу и мгновенно были подхвачены людской круговертью.
Праздник кипел и переливался через края — смесь осеннего маскарада, новогодних гуляний и еще Бог весть чего, обильно сдобренная вином и смехом. Во всей этой суматохе неторопливые гости смотрелись так же нелепо, как епископ на разговорном бревне.
Смуглокожий снова уселся на коня и подозвал Юзена:
— До башни доведешь?
Парень кивнул. В окружающем гомоне ответ все равно не был бы услышан достаточно отчетливо, а гневить этих странных людей — нет уж, помилуйте небеса! Он подвел коня молчаливому господину будущему учителю, тот впрыгнул в седло и принял поводья.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
