Проведя рукой по верхушке, Рузвельт удивился, насколько гладкой, почти скользкой, была поверхность. Как маслянистый шелк, но на пальцах не оставалось следов.
- Как она открывается? - спросил он.
Стивенс передал лампу Рузвельту и взял висящую рядом с дверью выколотку. Простым поворотом почти невидимого шва вся верхняя половина капсулы открылась на скрытых петлях, как гроб.
- Боже мой небесный, - вздохнул президент.
То, что находилось в капсуле, было ужасно до невозможности.
- Именно так я и подумал, - прошептал Стивенс.
- И оно... живое?
- Насколько я могу судить, да. В спящем состоянии, но живое.
Рузвельт хотел прикоснуться к нему, но не рискнул.
- Даже будучи осведомленный об этом, я все равно не могу поверить в то, что вижу.
Президент боролся со своим отвращением, удушливая жара усиливала мрачность момента. Рузвельт обнаружил, что из капсулы исходит резкий животный запах, почти как мускус.
Запах этого... существа.
Он оглядел его с головы до ног, не в силах отвернуться. Образ впечатался в его сознание и впоследствии стал источником частых кошмаров на всю оставшуюся жизнь.
- Каков порядок действий, господин Президент? Уничтожить его?
- Как мы можем? Разве это наше право? Подумайте, что это значит.
- Но что, если оно пробудится? Сможем ли мы сдержать его?
- Почему бы и нет? Сейчас двадцатый век. Мы ежедневно добиваемся технологического прогресса.
- Вы считаете, что общество готово к этому?
- Нет, - без колебаний ответил Рузвельт. - Я не думаю, что Соединенные Штаты и весь мир, даже в наш просвещенный век, смогут принять открытие такого масштаба.
Стивенс нахмурился. Он не верил, что из этого может выйти что-то хорошее, но, как обычно, ему было трудно идти нога в ногу с Рузвельтом.
- Говорите как есть, Джон. Вы живете с этим уже месяц, - сказал президент, видя его колебания.
- Я считаю, что мы должны сжечь его, господин Президент. А потом утопить пепел в море.
- Вы боитесь.
- Даже человек вашего положения, сэр, должен признать, что испытывает некоторый страх, глядя на эту штуку.
- Да, я могу признать, что опасаюсь это существо. Но это потому, что мы боимся того, чего не понимаем. Возможно, с пониманием...
Рузвельт принял решение. Это будет доставлено в Штаты. Он спрячет существо в каком-нибудь секретном месте и привлечет к его изучению лучшие умы мира. Он приказал Стивенсу сделать ящик, упаковать его и погрузить на судно "Луизиана". Нет, лучше "Теннесси". Если жена узнает, что находится на борту их корабля, то закатит истерику.
- Но если мир увидит это...
- Мир не увидит. Заплатите рабочим, и пусть они работают по ночам без свидетелей. Ящик запереть, а ключ передать мне. Не беспокойтесь больше об этом, это больше не ваша забота.
- Да, господин Президент.
Рузвельт стиснул зубы и заставил себя протянуть руку, чтобы дотронуться до существа; это короткое прикосновение он всегда будет вспоминать как самый пугающий опыт в своей жизни. Он скрыл страх, хмыкнув, и скомандовал:
- Теперь давайте закроем капсулу, и вы устроите мне экскурсию по строительству канала.
Стивенс закрыл крышку, но запах остался.
Двадцать шестой президент Соединенных Штатов вышел из сарая под дождь. Его руки дрожали. Он сжал ладони в кулаки и засунул их в карманы. Капли дождя вновь стали оседать на линзах его очков, но он не предпринял никаких усилий, чтобы очистить их. Все его усилия были направлены на безмолвную молитву Богу о том, чтобы его решение было правильным.
Глава 1
Наши дни.
- Вы позвонили во Всемирную службу переводов. Для английского языка нажмите один. Для испанского...
ПИП.
- Добро пожаловать в ВТП, компанию, которая поможет вам в любом письменном и устном переводе. Наши опытные лингвисты могут говорить на более чем двух десятках языков, и мы специализируемся на сопровождении, телефонном, последовательном, синхронном, конференц, зрительном и письменном переводах. Для получения списка языков, на которые мы можем переводить, нажмите кнопку один. Для соединения с Эндрю Деннисоном нажмите два. Для...
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
СОЕДИНЕНИЕ С ЭНДРЮ ДЕННИСОНОМ.
Зазвонил служебный телефон. Энди взглянул на часы рядом с кроватью. Близилось три часа ночи по чикагскому времени. Но в других странах мира уже обедали.
Если он не возьмет трубку, звонок будет переадресован на голосовую почту.
К сожалению, голосовая почта не оплачивала его счета.
- ВТП, это Эндрю Деннисон.
- Мистер Деннисон, это президент Соединенных Штатов. Вы нужны своей стране.
Энди повесил трубку. Он вспомнил детство, ночевки в доме друзей, звонки с розыгрышами. Тогда это казалось таким забавным.
Он закрыл глаза и попытался вернуться в сон, который ему снился. Что-то связанное с Сьюзан, его бывшей девушкой, которая умоляла его вернуться. Она сказала ему, что такое ему будет только сниться, и оказалась права.
Телефон зазвонил снова.
- Послушай, парень. У меня есть твой номер на определителе, так что я знаю, что ты звонишь из... - Эндрю прищурился, увидев на дисплее телефона надпись "БЕЛЫЙ ДОМ".
- Мистер Деннисон, ровно через пять секунд два сотрудника Секретной службы постучат в вашу дверь.
В дверь постучали.
Энди подскочил на матрасе.
- Это агенты Смит и Джонс. Они проводят вас к лимузину, ожидающему внизу, - продолжил голос в телефонной трубке.
Энди подошел к своей входной двери и посмотрел в глазок. В коридоре стояли двое мужчин в черных костюмах.
- Послушайте, господин Президент, если это насчет налогов...
- Ваши особые навыки необходимы в деле национальной безопасности, мистер Деннисон. Я проинформирую вас в Нью-Мексико.
- Это работа переводчика?
- Я не могу говорить об этом больше в данный момент, но вы должны немедленно выехать. Вам заплатят в три раза больше вашей обычной ставки, плюс расходы. Мои агенты могут объяснить более подробно. Мы поговорим, когда вы приедете на место.
Связь прервалась. Энди снова посмотрел в глазок. Мужчины выглядели как сотрудники секретной службы, безупречно одетые и с пустым взглядом в глазах.
- У вас есть документы? - спросил он через дверь.
Они показали свои удостоверения.
Энди сглотнул. И снова сглотнул. Он обдумал свои варианты и понял, что у него нет выбора.
Он открыл дверь.
- Как только вы оденетесь, мистер Деннисон, мы можем отвезти вас в аэропорт.
- На сколько дней я должен собрать вещи?
- Нет необходимости собирать вещи, сэр. Ваши вещи будут пересланы вам.
- Вы знаете, с каким языком мне придется работать? У меня есть книги, компьютерные программы...
- Ваши вещи будут пересланы.
У Энди были еще вопросы, но он не думал, что задавая их, получит ответы. Он молча оделся.
Лимузин, хотя и был большим, не отличался роскошью. Никакого бара. Ни телевизора. Ни телефона. И кнопки на окнах не работали.
Энди надел свой лучший костюм от Brooks Brothers из серой шерсти, галстук от Гарварда и пару кожаных туфель от какого-то итальянского дизайнера, которые стоили триста долларов и жали ему пальцы ног.
- Так куда же в Нью-Мексико я еду? - спросил Энди у агентов, оба из которых ехали на передних сиденьях.
Они не ответили.
- Мы летим в О'Хара или Мидуэй?
Снова его проигнорировали.
- Ребята, вы можете хотя бы включить радио?
Радио включилось. Старые песни. Энди откинулся на сиденье, слушая песню Мика Джаггера.
Чикаго проносился мимо него с обеих сторон, улицы были полны людей даже в столь поздний час. Лето в городе длилось круглые сутки. Машина остановилась на светофоре, и три девушки студенческого возраста, пьяные и хихикающие, постучали в затонированное окно и попытались заглянуть внутрь. Они были слишком молоды для него, по крайней мере, на десяток лет.
Местом назначения оказался Мидуэй, меньший из двух чикагских аэропортов. Вместо того чтобы войти в терминал, их пропустили через ограждение по периметру и позволили проехать прямо на взлетно-посадочную полосу. Они припарковались вдали от здания аэропорта. Энди вывели из лимузина и молча повели к самолету Lear. Он поднялся на борт без энтузиазма, хотя и сгорал от любопытства по поводу своей нынешней ситуации. Скорее всего, случилось что-то вроде международного скандала, типа пакистанский посол сбил кого-то пьяным за рулем. Как на хиндко[2] называется опьянение? Он не мог вспомнить, а поскольку ему не разрешили взять свои книги, у него не было возможности уточнить.
