– Да так, случилось… кое-что…
– Ты не тяни. Мне к девяти на тренировку ехать.
Из динамика послышался протяжный вздох.
– Зря я тебе позвонил. Не телефонный это разговор.
– Тогда до завтра.
– Андрей, погоди. Я у тебя спросить хотел.
– Ну?
– Ты вчера вечером никуда не ездил?
– Ездил, конечно. Я каждый день куда-нибудь езжу.
– Ты на Первой Советской вчера вечером был?
– Был.
– Ах ты, черт, как же тебя туда занесло?
– В Пивовариху ездил. Консультировал местных ребят. У них там секция намечается, я давно обещал к ним приехать, да всё никак.
– И надо было тебе ввязываться!
– Куда ввязываться? Слушай, Виктор, говори толком, у меня голова плохо соображает, я спать хочу.
– Ты зачем парня изуродовал?
– А-а, вот ты о чём. Из-за этого придурка ты меня будишь среди ночи?
– Зачем ты его ударил, да еще так сильно? Он в больнице, в критическом состоянии. Ты ему трахею сломал.
– А что мне оставалось делать? – воскликнул Андрей. – Он на меня ствол навёл!
– Ну и что?
– Как это что? Мне что, нужно было подождать, когда он выстрелит?
– Почем ты знаешь, что он выстрелил бы?
– По глазам увидел.
– По глазам он увидел…Тоже мне психолог. А чего ты к нему прицепился?
– Он женщину оскорбил. Вёл себя по-хамски.
– И ты не утерпел…
– А почему я должен терпеть? Если тебе нравится, терпи. А я не буду.
– Эх, Андрюша, зря ты встрял. Теперь заварится каша.
– Пусть заваривается, мне всё равно. – Андрей перехватил смартфон другой рукой, сел на кровати. – Погоди, а ты откуда узнал?
– Узнаешь тут. Братва полгорода на уши поставила. Ищут человека, по приметам, похожего на тебя. Мне как сказали про это дело, я сразу догадался, что это ты. Потому как больше некому.
– Братва, говоришь, зашевелилась. Это хорошо.
– Андрей, ты что, не понимаешь? Они убьют тебя!
– Кишка тонка! Да и пусть сперва разыщут.
– Андрей, Иркутск город маленький, это тебе не Москва. Здесь негде прятаться.
– А я и не собираюсь.
– А что ты собираешься делать?
– Утром поеду на тренировку. Вечером – тоже тренировки. У меня весь день расписан. В театр сходить некогда.
Собеседник снова протяжно вздохнул.
– Будет тебе театр. Прямо на дому. – Последовала пауза. – Так ты его рукой ударил? У тебя ничего не было?
– Нет, конечно. Обычное нуките. Ты должен знать, сам недавно экзамен сдавал.
Снова послышались вздохи…
– Через неделю они тебя вычислят. Думаешь, не догадаются, что ты – каратист? У нас не так уж много спортивных школ. Они обойдут их за три дня.
– Это их проблема.
– Это теперь твоя проблема, Андрюша! Я тебе добра желаю. Они тебя застрелят, и никакое карате тебе не поможет.
– Это мы еще посмотрим.
– Уезжай из города. Прямо сейчас!
– А на кого я ребят оставлю?
– Поручи кому-нибудь. У тебя же есть в секции чёрные пояса.
– Да почему я должен уезжать из своего города? Я в нем сорок лет прожил. Пусть они уезжают. А я – останусь. Всё, до свидания.
– Погоди, не отключайся. У тебя хоть есть оружие?
– Теперь есть.
– Какое?
– «Айсберг», кажись.
– Это который ты у парня отобрал? Выброси его, слышишь! Ствол наверняка паленый. И приезжай утром ко мне.
– Хорошо, я приеду. Но утром не получится. После обеда смогу.
– Во сколько?
– В два.
– Хорошо, я буду ждать.
Андрей отключил связь и несколько секунд сидел, крепко задумавшись, потом выключил лампу и лег на спину, подложив руки под голову и устремив неподвижный взгляд в потолок.
Не сказать, чтобы новость сильно его встревожила, но и нельзя было её вовсе проигнорировать. Страха не было – он давно уже ничего не боялся, однако появилось чувство некоего неудобства, словно натянул на себя тесную одежду – хорошо бы снять, да лень шевелиться. Он повернул голову к окну – за окном тишина, неподвижность зимней ночи. Не верилось, что кто-то в это время «стоит на ушах». А хоть бы и так. Пускай! Здесь, за толстыми стенами дома сталинской постройки, его не достанут. Или достанут? Всё равно. Пусть попробуют…
Глаза его закрылись, дыхание замедлилось и стало глубже; через минуту он спал. Руки так и остались сцепленными за головой. Левая нога – поверх одеяла, правая свесилась на пол. Не каждый способен заснуть в такой позе. Не каждый спокойно уснет после подобного сообщения. Но и не каждый способен коротким ударом вытянутых пальцев сломать человеку шею. Это даётся жесточайшими тренировками, которые выдерживает один человек из миллиона.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})* * *
Без пяти девять Андрей припарковал машину возле двухэтажного каменного здания на улице Дзержинского. Открыл высокую деревянную дверь и вошёл внутрь. Получил у дежурного полицейского ключи от спортзала и быстро поднялся на второй этаж, где в холле уже переминались с ноги на ногу молодые крепкие ребята – охранники частной фирмы. Всего десять человек, все рослые, крепкие, с короткими стрижками.
– Здравствуйте, Андрей Викторович, здравствуйте, здрассьте! – слышалось со всех сторон.
– Здравствуйте, – с невозмутимым видом отвечал Андрей, проворачивая ключ в замке, – заходите! – и первый шагнул в спортивный зал. Остановился на секунду, последовал ритуальный поклон: – Осс…
И все входившие следом также останавливались на секунду и кланялись неизвестному божеству:
– Осс! Осс! Осс!..
Торопливо переоделись на скамейке у крашеной стены – кто-то кимоно надел, кто-то трико с футболкой натянул, а кто-то в любимый камуфляж нарядился. Что особенно приятно – все были босиком.
Десять человек построились вдоль стены. Тренер встал перед ними – белоснежное кимоно, черный пояс. Обвел взглядом шеренгу. Взгляд был пронзительный, твердый. Не каждый этот взгляд способен был выдержать.
– Сейдза. Рэй! Осс! – произнёс отрывисто.
Все десять человек опустилась на колени, сделали поклон до самого пола, выдохнули:
– Осс!
Тренер уже стоял на ногах.
– Быстро поднялись, побежали по кругу.
Все бодро вскочили и, в затылок друг другу, побежали по периметру небольшого уютного зала, опоясанного зеркалами.
Тренировка, как всегда, начиналась с разминки: лёгкий бег, махи руками и ногами, вращения головой, прыжки, наклоны, отжимания на кулаках, кувырки прямо на бегу и всё в таком духе. Ребята еще толком не проснулись. Кто-то ночью вовсе не спал – приехал прямо с дежурства. Бежали тяжело, на негнущихся ногах, бухая пятками в пол. Но – круг за кругом, минута за минутой – в движениях появилась плавность, все задышали ровнее, глубже – и через пятнадцать минут проснулись окончательно. Майки уже были мокры, лица блестели от пота, глаза прояснились.
После разминки отрабатывали джийу иппон кумите, затем была работа по снарядам, потом повторили базовые ката, последовали: легкий спарринг с тяжелыми ударами, защита от нападения вооружённого противника – ката-гаеши, шихо-наге, хиджи и проч., затем дыхательная гимнастика, отжимания на кулаках и на пальцах, и долгожданное:
– Осс… Тренировка закончена!
Андрей отошел в угол и сел на стул – единственный в этом зале. Посмотрел в окно на заснеженные крыши, на голые ветки деревьев. Внезапно до слуха долетело слово: пожар.
Поднялся и подошел к ребятам. Те сразу стихли.
– Что за пожар?
Ответил Дима Королёв – рослый, плечистый, обладатель коричневого пояса.
– Русиновский рынок горел ночью. Весь центр города оцепили, машин пожарных штук двадцать понаехало.
– Много сгорело?
– Да почти всё – склады, павильоны. Мороз ведь – под сорок, вода на лету застывает. Да и приехали не сразу.
– А что так?
– Да проспали, как всегда. Подожгли под утро, часа в четыре, сразу со всех сторон.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– Откуда известно, что подожгли?
– Канистру с бензином нашли и тряпки.
– А ещё охранника застрелили в кафе возле шанхайки, – добавил Серега Куницын – крепыш с синим припухшим лицом, словно бы разъярённые женщины надавали ему пощёчин с обеих рук.
