— Кто вы, милорд? Я не вижу на ваших доспехах знакомого герба. Из какого вы дома?
— Я не лорд, — заговорил незнакомец спокойным, чуть хрипловатым голосом. — Мое имя Геральт. Но когда-то меня звали Деймон Таргариен.
По залу пробежал громкий смех, но Геральт и ухом не повел. На его лице застыло выражение смертельной скуки и полное безразличие ко всему. Казалось, что еще мгновение и он начнет зевать.
— Деймон Таргариен? Это что, очередная дурацкая шутка? — усмехнулась Серсея. — Тогда вам сейчас должно быть…
Она повернула голову к великому мейстеру и спросила:
— Мейстер Пицель, напомните мне, в каком году скончался Деймон Таргариен?
— Я не скончался, — резко прервал королеву незнакомец. — Я исчез, и все считали меня пропавшим без вести. С тех самых пор я находился в странствиях, пока не встретил чародеев из Ривии, древней страны, которая находится за Краем Теней.
— Деймон Таргариен пропал в сто тридцатом году от Завоевания Эйгона, Ваше величество, — проговорил Пицель, обращаясь к королеве. — Дальнейшая его судьба, увы, неизвестна.
— Тогда вам сейчас должно быть… двести двадцать три года! — насмешливо скривила губы Серсея. — Для глубокого старца вы неплохо сохранились. Вы всерьез считаете, что мы поверим в эту ересь? Вы или сумасшедший, или лжец. Если лжете — то с какой целью? И, кстати, мы никогда не слышали про… как вы сказали? Про Ривию.
Геральт не ответил. Он тяжело вздохнул и медленно осмотрел тронный зал. Сделав несколько шагов, отозвавшихся эхом от мраморных колонн, он склонил голову набок и внимательно посмотрел на Железный трон.
— Легендарный трон моих предков. Полагаю, очень неудобный?
— А вы уже думаете о том, как будете на нем сидеть? — насмешливо спросила Серсея, изогнув брови. — Я законная правительница Семи Королевств…
— Да мне все равно, кто вы, — спокойно ответил Геральт, откидывая со лба серебристые пряди.
— Как вы смеете грубить королеве? — голосом, в котором сквозил холод, спросила Серсея, прищурив глаза. Ей следовало немедленно отдать приказ страже, но она отчего-то медлила.
— Грубить? — удивленно переспросил Геральт. — По-моему, это пока что вы мне грубите. Назвали сумасшедшим или лжецом, или сумасшедшим лжецом.
В зале воцарилась тишина. Все глаза устремились на королеву, лицо которой исказилось от гнева. Сир Джейме и его гвардейцы держали руки на мечах, готовые в случае чего ринуться на защиту своей королевы.
— Возможно, вы и впрямь потомок дома Таргариенов, — взяв себя в руки, проговорила королева, — но как вы можете это доказать?
— Доказать? — удивленно переспросил мужчина. В отличие от всех присутствующих, он оставался спокойным и невозмутимым, словно скала. — Я здесь не для того, чтобы что-то доказывать.
— Вы же понимаете, что я могу отдать приказ страже убить вас? — подавшись вперед и подперев рукой подбородок, задала вопрос львица.
— Убить меня? — губы Геральта чуть заметно дернулись, и Серсее показалось, что в его глазах полыхнуло нечто темное. — Вы, конечно, можете отдать приказ, но у ваших людей не получится меня убить, а вот они пострадают наверняка.
При этом он посмотрел на Джейме Ланнистера, плотно сжавшего зубы и с ненавистью смотревшего на него. Казалось, что еще мгновение, и Джейме, обнажив меч, кинется на Геральта. Напряжение в зале сгущалось.
Внезапно раздался громкий, раскатистый смех, который наполнил Тронный зал гулом. Это смеялся Оберин Мартелл. Серсея недоуменно взглянула на принца, но ничего не сказала.
— А мне определенно нравится этот парень, будь он хоть жрецом из Кварта, упившимся вечерней тени, хоть шутом, отставшим от своей труппы, — заложив руки за позолоченный пояс, сказал Оберин, не спеша прохаживаясь по возвышению, на котором стоял трон. В его черных глазах блестели лукавые искорки. — Геральт, ведь так? Так вот, Геральт, ты сказал, что явился сюда не для того, чтобы что-то доказывать. Тогда, будь добр, объясни, наконец, цель своего визита, а то мы никак не поймем твоих намерений.
Медленно повернув голову в сторону Красного Змея, Геральт негромко произнес:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Я прибыл сюда для того, чтобы предупредить — с Севера надвигается буря, которая превратит весь ваш мир в царство холода и льда. Я покинул Ривию для того, чтобы помочь людям в этой войне.
По залу пробежал легкий смешок. Это не удержался великий мейстер, который не желал верить в появление Иных, и доказывал всем, что это невозможно.
— Вы, видимо, наслушались людей, когда двигались по Королевскому тракту, — обратился он к незнакомцу снисходительным тоном. — Но мы не можем с полной уверенностью сказать, что угроза с Севера реальна. Возможно, эти слухи распускают дезертиры из Ночного Дозора, оправдывая тем самым свой недостойный поступок.
Геральт в первый раз за все это время посмотрел прямо на Серсею. Зеленые глаза встретились с глазами цвета жидкого золота, похожими на кошачьи, и внутри Серсеи все перевернулось. Тугой ком образовался в низу ее живота, и королева едва удержала судорожный вздох.
— Король Ночи не выдумка и не шутка, это чистая правда, — громко и уверенно произнес Геральт, и в Тронном зале вновь воцарилась полнейшая тишина, нарушаемая лишь негромким пением птиц за окном.
— Но этого не может быть! — проговорил Мизинец, который все это время сохранял полное молчание. Он стоял возле высокой мраморной колонны, прислонившись к ней плечом, и с легкой ухмылкой наблюдал за незнакомцем с серебристыми волосами Таргариенов. — Даже если вы говорите правду, мертвецам не пройти Стену. Если мне не изменяет память, Стена — это не только груда льда. На ней лежат мощные магические чары, удерживающие Иных от проникновения в наш мир.
— Так было, — согласно кивнул Геральт. — Но теперь Король Ночи отыскал способ обойти защитную магию, и прямо сейчас он движется к Стене со своей армией мертвецов. Именно поэтому я здесь.
Прошлое и настоящее
— Ты понимаешь, на что ты идешь? — говорила она ему, стараясь не выдать страха и волнения, но голос предательски дрожал. Она всегда за него переживала, с самого момента их знакомства, словно мать за дитя, или влюбленная девица.
— Да, понимаю, — как можно мягче ответил он, пытаясь взять её за руку, но она отшатнулась от него. — Я должен помочь людям, Трисс. Я должен искупить свою вину.
— Зачем? То что было, уже нельзя изменить. А это не наша война. Геральт, если ты сейчас примешь решение уйти, то станешь смертным. Весемир совершенно ясно высказался по этому поводу.
Геральт тяжело вздохнул и вновь протянул к ней руку, но ее образ вдруг затянуло белоснежной дымкой. Теперь он видел лишь ее глаза, наполненные болью, да грустную улыбку.
— Береги себя, Геральт, — тихо произнесла Трисс. Ее голос звучал словно бы издалека, а образ ускользал от него, делаясь прозрачным.
— Трисс, прошу, не уходи. Трисс!
Геральт резко открыл глаза и уставился в потолок, не сразу сообразив, где находится. Тряхнув головой, он отогнал от себя обрывки сновидения и откинул со лба налипшие волосы. Дыхание постепенно выровнялось, и он успокоился.
В окно лился яркий солнечный свет, слышались крики чаек, кружащих над рекой, легкий ветерок трепал шелковые занавески. Теперь он вспомнил все. В комнате было нестерпимо жарко, несмотря на то, что огонь в камине давно погас. Геральт откинул одеяло, намереваясь встать, но в этот самый момент в дверь постучали.
— Войдите, — прорычал он, даже не поворачивая головы.
Дверь с легким скрипом отворилась и на пороге показалась совсем молодая служанка королевы Серсеи. Взглянув на обнаженный торс Геральта, она густо покраснела, опустила глаза в пол и, заикаясь, выдавила из себя:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Сир… Милорд… Королева ожидает вас в своих покоях к завтраку.
Подняв голову, девчонка робко улыбнулась, снова мазнула взглядом по мужскому телу и, путаясь в юбках, вылетела прочь. Геральт усмехнулся и вновь откинулся на подушки, сладко потягиваясь.
