сомнительным участком или круто вилял рулем, объезжая ухаб или наледь. Иногда это приводило к заносу, с которым, впрочем, мужчина ловко справлялся, мастерски маневрируя и снова выводя машину на прямолинейную траекторию. Словом, эта поездка вряд ли являлась комфортной для человека, сидящего за рулем или для пассажирки, занимавшей переднее сиденье.
Женщина сидела рядом и с отрешенным равнодушием глядела перед собой. Ее лицо с легкой презрительной улыбкой на красивых и полных губах выражало философское отношение к происходящему. Она сложила руки на большой груди, обтянутой белым свитером и слегка прикрыла огромные синие глаза, опустив вниз шикарные длинные ресницы. Стройные ноги в светлых брюках слегка подрагивали, выдавая волнение, а тонкие аристократичные пальцы с богатым маникюром нервно барабанили по плечам. Иногда она резким движением убирала с глаз непослушную прядь очень светлых длинных волос и снова возвращалась в прежнее состояние.
Алина была женой Виктора и сейчас ее очень раздражало его поведение. Однако пока она молчала.
– Ну и где этот проклятый дом? – в очередной раз взревел крупный и лысый мужчина, энергично выкручивая руль. – Навигатор не знает такого адреса, а на телефон никто не отвечает! Может все же ты сама позвонишь своей великолепной и загадочной подруге?
Алина пожала плечами и хмыкнув ничего не ответила. Но теперь глаза ее сделались злыми.
– Ты не слышишь меня? – он совсем отвернулся от дороги, яростно глядя на супругу. – Звони ей немедленно!
– Я уже объясняла тебе, что мой телефон разряжен, – максимально сдерживаясь, наконец проговорила женщина, – поэтому я не могу позвонить Виолетте! Набирай на своем телефоне. Я продиктую номер и возьму трубку, когда она ответит.
– Виолетта… Бог ты мой! – Виктор махнул головой и скривился. – Я должен был сразу догадаться! Бред! Даже имя бред! И места такого не существует! Тебя развели как дешевую простушку!
Алина покраснела и напряглась как готовый закипеть чайник, но опять сохранила контроль над собой и ничего не сказала.
– Чего молчишь? – продолжал настаивать Виктор. – Я прав? Конечно прав! Мы едем в никуда по прихоти какого-то шутника. Скорее всего это даже не женщина. Твоя Виолетта – старый толстый мужик, который таким образом развлекается! Он сейчас сидит где-нибудь перед компьютером и хохочет над двумя баранами, которые тащатся в такую даль по скользкой дороге, чтобы в итоге увидеть чистое поле вместо того дома, куда их пригласили в гости! Только знаешь, если тебе нравится быть бараном, то ради Бога! А я не потерплю…
– Овцой! – мрачно произнесла пассажирка.
– Что?
– Овцой! – повторила она. – Баран – это самец. А я овца, не так ли?
Виктор замолчал, а его жена развернулась к нему всем корпусом насколько позволял пристегнутый ремень безопасности и горящими глазами стала смотреть прямо на напряженный профиль своего спутника жизни.
– Что ты несешь? – проворчал тот и в интонации его проскользнула опаска.
Алина моментально уловила это и перешла в атаку:
– Ты всегда меня считал именно овцой, так ведь?
– Ну знаешь…
– Да, да! Овцой и дурой! А еще бездельницей! Ну как же, я ведь живу и наслаждаюсь жизнью на твои деньги, а ты несчастный усердно работаешь на мои прихоти!
– Что здесь не верно? – он еще сильнее надавил на педаль газа так что машина сделала рывок вперед. – Ты все правильно описала!
Алина встрепенулась и замерла на вдохе как ныряльщик вынырнувший на поверхность. Несколько мгновений она переваривала сказанное, а потом поникла и сказала:
– Останови машину!
– Сиди! – отмахнулся ее муж.
Женщина повторила громче:
– Останови машину, я выйду!
– Сиди на месте я сказал! Не хватало еще здесь твоих истерик! – он угрюмо уставился на дорогу и сгорбился, нависая своим массивным телом над рулем и приборной панелью.
– Немедленно останови машину! – Алина уже кричала.
Виктор промолчал и нажал кнопку блокировки дверей.
Тогда его жена со всей силы толкнула его в правое плечо двумя руками, а потом попыталась достать его лицо с целью отвесить пощечину.
В результате машина вильнула влево, пересекла встречную полосу и на противоположной обочине уткнулась в нерастаявшую грязную гору льда и снега.
Ремни и сработавшие подушки безопасности спасли обоих. Однако толчок был чувствительным, и Алина задыхаясь схватилась за грудь, сдавленную лямкой ремня. Им повезло, что дорога была пустой в этот час и на встречу никто не ехал.
Мотор заглох и стало тихо. Но ненадолго. Вскоре водитель разразился отборнейшей бранью. Это была длинная тирада, с неожиданными лексическими конструкциями и деепричастными оборотами, и самыми безобидными словами в адрес жены были «овца» и «истеричка».
Алина не слушала, ловя ртом воздух и пытаясь разогнуться. Когда ей наконец удалось это, и она смогла дышать ровно, женщина прохрипела:
– Если я сломала ребро, то тебе конец!
– Так это я оказывается виноват?! – с непередаваемым возмущением откликнулся Виктор, который, казалось, совсем не пострадал в отличие от жены и далее продолжил изложение своей позиции на виртуозном матерном диалекте.
Алина слушала его внимательно и постепенно ярость на ее лице сменилась сначала восторгом, а потом иронией.
– Знаешь, Савельев, – сказала она, – единственное что ты научился делать идеально, занимаясь своим бизнесом так это ругаться как сапожник! Браво! – блондинка демонстративно похлопала в ладоши.
– Да иди ты! – Виктор начал резкими движениями избавляться от ремня и подушки, которые мешали выйти. Справившись с этим, он открыл дверь и вышел наружу.
Алина неуклюже попыталась сделать тоже самое, но у нее не получалось. Вскоре она уже двигала всеми конечностями в попытке выпутаться, но дергаясь таким образом, еще больше застревала.
– Витя! – снова перейдя на истеричный тон закричала дама. – Немедленно вытащи меня отсюда! Ты слышишь?
Высокий массивный мужчина тем временем начал ходить вокруг машины и что-то неразборчиво ворчать себе под нос, не слыша или игнорируя призывы своей супруги. Он нелепо смотрелся сквозь заляпанное ветровое стекло. Солидный джентльмен на обочине лесной дороги в дорогом пиджаке, белой рубахе и галстуке-бабочке. Ноги его то и дело проваливались в мягком и мокром снегу и приходилось делать усилия чтобы выкарабкаться.
«Ауди» передними колесами взгромоздилась на сугроб и теперь застыла с существенным креном на корму. Передняя подвеска похоже увязла в снежной грязи.
– Савельев, гад! Быстро вытащи меня! – продолжала голосить женщина. – Ко мне немедленно! Или пожалеешь! – потом она внезапно закашлялась и отплевываясь жалобно прохныкала: – Ну вот! Скорее всего ребро сломано и теперь меня запрут в больнице!
Тем временем ее муж, вернувшись, с трудом влез на свое место и включил зажигание. На жену он не обращал внимания. Немецкое авто послушно отозвалось легким почти беззвучным гулом и мощь сотен лошадиных сил завибрировала под капотом. Виктор включил заднюю передачу и попытался вернуться на дорогу. Однако из этого ничего не вышло. Задние колеса с визгом прокручивались, а передние оставались неподвижными. Повторив свою попытку несколько раз, злосчастный бизнесмен Савельев выключил двигатель и откинувшись на спинку прикрыл глаза.
– Зачем ты выключил? – снова заявила о себе, по-прежнему
