Служение как универсальную способность, свойственную не только людям, рассматривает Н.О.Лосский в работе «Условия абсолютного добра». Служение одних ступеней другим можно наблюдать и в природе, утверждает философ. В рамках классического дарвинизма или ламаркизма объяснить такого рода проявления служения одних живых существ другим невозможно. Факт служения обусловлен иерархическим строением отдельных организмов и биосферы в целом. «Как в растении лист, корень суть органы целого, как у животных сердце, глаз, мускулы подчинены всему организму, так, в свою очередь, все животные целиком входят в еще более сложное органическое целое нашей планеты Земли, которая есть единое живое существо, и вся биосфера (совокупность растений и животных) есть орган этого существа. Многие случаи служения одних существ другим могут быть объяснены не иначе как влиянием объемлющего их более высокого деятеля, побуждающего их согласовать свои действия друг с другом»7. Поддержу своим взглядам мыслитель находит в исследованиях философа Э. Бехера, который возможность объяснить такого рода феномен находил в допущении существования объединяющего животных и растений сверхиндивидуального психического существа.
Согласно Н. О. Лосскому, природный мир предстает как совокупность свободных и относительно самостоятельных субстанциальных деятелей. Входя в состав организма высшего деятеля, простейшие организмы подчиняются ему и служат его целям в той мере, в какой усваивают его стремления, приобщаются к реализуемым им ценностям. «Таким образом, – отмечает философ, – все случаи служения одних существ другим подтверждают основное положение, необходимое для разработки системы этики: все поступки всех существ обусловлены сложными стремлениями, в составе которых есть не только себялюбие, но и момент бескорыстного переживания объективных ценностей»8.
Восхождение низших существ по ступеням вверх не есть созерцание гармонического единства всех ценностей, а лишь плавное возрастание интенсивности стремления к ним и постепенное возрастание степени осуществления их. Из всей совокупности ценностей одни существа выделяют преимущественно одну их группу, а другие обращаются к другой, поэтому каждое существо дробит целостный идеал и, разрушая гармонию, реализует только ничтожный его аспект, постепенно усложняя свою жизнедеятельность приобщением к новым ценностным мирам.
Рассматривая социальное бытие с позиций иерархического персонализма, Н.О.Лосский указывает, что нация и государство суть личности, которые находятся на высокой ступени развития, а члены нации и граждане государства как отдельные люди подчинены социальной личности, состав которой они образуют. «Существуют некоторые черты сходства между подчинением и служением гражданина государству и служением органов тела человека человеческому „я“. Органы тела человека усваивают стремления и интересы целого до такой степени, что в борьбе за целое жертвуют иногда собой, подвергая свое строение опасности разрушения; так, кровяные шарики гибнут иногда, защищая тело человека от вредных микробов. Точно так же гражданин государства жертвует на войне своей жизнью, борясь за идеалы и интересы своего народа, как за свои собственные, самые дорогие, самые возвышенные цели»9.
С.Л.Франк в книге «Духовные основы общества» рассматривает начало служения как наиболее общее выражение онтологического существа человека и именно потому полагает его высшим нормативным началом общественной жизни. Подлинная жизнь человека состоит не в утверждении его собственной воли, не в пассивной подчиненности его собственным природным влечениям, а в исполнении должного и правды. Философ критикует, казалось бы, самоочевидное утверждение о том, что человек должен жить так, как хочет. Ложность такого рода утверждения обличается его совершенной неосуществимостью, поскольку, как только человек решает быть последовательно неограниченным хозяином своей жизни, то он оказывается рабом стихийных страстей, которые не развивают, а губят и разрушают его. Опыт якобинцев и большевиков сделать народ полновластным хозяином политической судьбы и экономической жизни оказался нежизнеспособным.
Любой человек является в таком же смысле и в такой же мере хозяином общественной жизни, в какой он способен управлять своей физической жизнью. В принципе он волен поступать как ему угодно, однако, чтобы утвердить и сохранить свою жизнь, он обязан подчинить свое поведение непререкаемым законам, онтологически управляющим его телесной природой. Для сохранения физического здоровья необходимо соблюдать правила гигиены, а для сохранения своего бытия и своей свободы в нравственной жизни необходимо подчинить свою волю закономерностям, управляющим духовной жизнью. Нельзя забывать, что человек является человеком именно по тому, что он есть нечто большее, чем биологический индивид. Как духовное существо он проникнут иным, сверхчеловеческим началом.
С.Л.Франк приходит к убеждению, что подлинно первичной и высшей категорией нравственной и общественной жизни человека является не право, а обязанность. Всякое право – лишь производное отражение обязанности. Это означает, что первичным образом ни общество не может ничего требовать от человека, ни человек первичным образом не может ничего требовать от общества. «Ни права человека, ни воля народа не священны сами по себе; священна первичным образом только сама правда, как таковая, само абсолютное, т.е. независимое от человека, добро; и потому ближайшим образом человеческое поведение – индивидуальное и коллективное – определено не правом, а обязанностью – именно обязанностью служения добру. Все человеческие права вытекают в конечном счете – прямо или косвенно – из одного-единственного „прирожденного“ ему права: из права требовать, чтобы ему была дана возможность исполнить его обязанность»10.
Можно утверждать, что вся структура прав и обязанностей, образующая общественный строй определяется именно моментом служения как верховным началом. Однако важно отметить, что общество может требовать от отдельного человека не служения обществу как таковому, а соучастия в служении правде, которая есть обязанность и отдельного человека, и общества как целого.
Общество и личность выступают в общественном бытии в качестве двух противостоящих друг другу инстанций, каждая из которых сознает себя абсолютным началом и притязает на абсолютное значение: святыня Родины и верховенство народной воли противостоят неотъемлемым и священным правам отдельной личности. Поскольку указанные инстанции воспринимаются как последние, между ними невозможно примирение. Социальная жизнь оказывается подвержена вечному колебанию между деспотизмом общественной воли и разлагающим хаосом индивидуальных устремлений. В общественном бытии фактически существует эклектический компромисс, свидетельствующий о том, что оба эти первичные начала общественности равно необходимы. «Противоборство между „я“ и „мы“ или между началом свободы и началом солидарности существует постольку, поскольку между ними идет борьба за власть, за собственное бытие каждого из них; оно сменяется согласованностью и гармоническим сотрудничеством, когда каждое из них воспринимает свое бытие как служение, когда каждое творит не свою, а высшую волю»11.
Достаточно очевидно, что общество основано на сотрудничестве, «совместном, расчлененном на отдельные функции, соучастии слоев и отдельных членов общества в деле служения». Однако, если понимать это служение как служение обществу, то служение окажется простым обменом услуг, взаимодействием с целью удовлетворения потребностей, а движущей силой сотрудничества будет личный эгоизм. Эти трудности снимаются лишь признанием служения как служения правде. «Сотрудничество отдельных классов, профессий и лиц в общем деле зиждется в конечном счете не на утилитарной его необходимости, а на нравственном сознании начала служения верховным принципам и на основном существе человеческой жизни. Таковы же смысл и нравственное основание связи между властью и подвластными: эта связь крепка лишь там, где она утверждена на идее совместного служения правде»12.
Из сказанного вытекает абсолютная неустранимость служения как верховного руководящего принципа общественной жизни. Идея служения получила всестороннее обоснование в религиозной традиции, но независимо от религиозных убеждений конкретных людей, следует признать, что именно обязанность нравственного служения является первоосновой и для индивидуального, и для общественного бытия. Субъектом служения выступает личность, а объектом – духовно-нравственное начало (Добро, Объективная ценность, Правда).
