В то время Рич был на пике популярности. По технике ему не было равных, и он колотил в свои барабаны, срывая баснословные гонорары. Несколько вычурный стиль Монка, напротив, не был воспринят массами, поэтому никому не нужный Монк играл как бог на душу положит. Нетрудно догадаться, что стиль игры обоих музыкантов был далек от компромисса. Грубо говоря, каждый дул в свою дуду, делая вид, что не замечает дисгармонии.
Порой я с интересом думаю, о чем же все-таки разговаривали эти два человека, встретившись в тот день в студии. Это всего лишь предположение, но мне кажется, что характеры у них тоже были разные. По крайней мере, насколько мне известно, после этой записи Рич и Монк больше ни разу не встречались.
Услышав в первый раз «Bird and Diz», я с сожалением подумал: «Эх! Если бы на ударных был Макс Роуч или, скажем, Кении Кларк…» Монк грохотал, словно сваи заколачивал (соло вышло откровенно слабым, а вот фон был великолепен). Как бы говоря: «Смотрите, как я его сейчас сделаю», — ему вторил Рич, чьи яркие, с откровенным намеком на свинг, партии ударных произвели тогда на меня неоднозначное впечатление.
Как ни странно, слушая «Bird and Diz» сейчас, мне так и хочется сказать: «А все-таки Бадди Рич чертовски хорошо работает на ударных». Ощущение яркости и некоторого перегиба по-прежнему присутствует, но — может, потому, что я стал старше, — мне вдруг стала понятна особая прелесть «избыточных» экзерсисов Рича. Решительная игра Рича явно придает некий шарм монотонному звучанию Монка. Возможно, «консерваторы» Роуч и Кларк заметили бы еще один «косяк», сказав: «А ведь кое-кто сыграл бы получше Паркера».
Не спорю, ударные Рича здорово бьют по ушам. Но вслушайтесь и поймете, что никоим образом не перекрывают они звучания в целом. Каждый шаг выверен до мелочей. Рич был настоящий мастер, виртуоз. В этом смысле нужно отдать должное особому продюсерскому таланту Нормана Грэнца. Послушайте символичное вступление к заглавной композиции «Bloomdido», и я уверен — вам захочется улыбнуться.
…Ну вот! Собирался писать о Чарли Паркере, а написал о Бадди Риче.
Bird and Diz (Verve MGV-8006)
Чарли Паркер (1920–1955)
Родился в штате Канзас. В 1942-м с Диззи Гиллеспи провел первый джем-сейшн. Стоял у истоков нового в то время стиля «бибоп», впоследствии легшего в основу всего современного джаза. Гениальный альт-саксофонист, принесший в джаз массу новых идей, в частности — идею джазовой импровизации. Известен под прозвищем «Птица». Страдал от наркотической и алкогольной зависимости. О его недолгой жизни ходят легенды.
Фэтс Уоллер
Из наиболее удачных вещей Фэтса Уоллера хотелось бы особенно отметить «Jitterbug Waltz».
Эта достаточно старая композиция была написана в начале 40-х. Волнообразная, задевающая за живое мелодия и причудливое сочетание аккордов — слушая их, невольно перестаешь понимать, старая это вещь или нет, сложная или примитивная, глубокая или легкомысленная. Удивительно привязчивая штука. Как-то раз на кухне я поймал себя на том, что напеваю: «Пара-ра-ра-ра-ра-ра-рам…»
Может быть, таково только мое личное, далекое от общепринятого восприятие, но когда я слушаю «Jitterbug Waltz», я чувствую, как в глубине души будто из тумана вырастает дорогой и милый сердцу пейзаж, который я видел когда-то давным-давно. Эта беззаботная мелодия словно навевает далекие воспоминания детства.
Возможно, кому-то подобное сравнение покажется странным, но всякий раз, когда я слышу орган Рэя Манзарека из группы «Doors» в композиции «Light My Fire», невольно вспоминается «Jitterbug Waltz». He спорю, стоит хорошенько послушать — и сразу станет ясно, что в музыкальном плане это две абсолютно разные вещи. И тем не менее какое-то неясное и в то же время приятное чувство подсказывает мне, что где-то глубоко, в основе своей, в их мелодии есть что-то общее. Пожалуй, лучше назвать это «сходством формы». Клоунада под личиной серьезности. Серьезность, скрытая маской шута. Чем дольше об этом думаешь, тем сильнее чувствуешь, как тебя уносит куда-то в миры Эдгара Аллана По и Курта Вайля. Впрочем, это уже отдельный разговор.
Я много раз слышал «Jitterbug Waltz» в оригинале, с Уоллером за роялем, но мне нравится, как эту вещь исполняют и другие музыканты.
Очень неплохо, например, справился с этим виртуоз Мишель Легран. Необыкновенно спокойное, мелодичное звучание «Jitterbug Waltz» в его исполнении можно услышать на пластинке «Legrand Jazz». Впрочем, мне больше по душе игра белого альт-саксофониста Херба Геллера с достаточно редкой пластинки «Fire in the West» (под лейблом «Джубили»). Он сыграл эту вещь вместе с Кении Дорэмом и Рэем Брауном — звездами Восточного побережья, частенько мелькавшими в западной музыкальной тусовке. Особенно отличился Дорэм, игра которого, на первый взгляд, кажется вполне заурядной. Но вслушайтесь внимательнее, и, уверяю, вы почувствуете настоящий вкус «черного джаза». Наверное, музыкальный дар был дан Дорэму от бога. В каком-то смысле его можно сравнить с игроком второй базы в бейсболе, легко берущим мяч с внезапной подачи.
Расслабленное веселье в сочетании с мастерскими соло, чрезвычайно остро передающими саму суть джаза. Одним словом, вышло ничуть не хуже оригинала.
Herb Heller FIRE IN THE WEST (Jubilee 1044)
Фэтс Уоллер (1904–1943)
Родился в Нью-Йорке. В шесть лет начал играть на пианино. В пятнадцать занял первое место на любительском конкурсе. Далее учился у Джеймса П. Джонсона — великого пианиста из Гарлема. Первая пластинка вышла в 1922-м. Оказал большое влияние на джазовую музыку не только как талантливый пианист «страйда», но и как незаурядный композитор, написавший с поэтом Энди Рэзафом «Honeysuckle Rose» и много других известных вещей.
Арт Блэйки
Впервые я услышал современный джаз в 1963 году на концерте ансамбля Арта Блэйки «Jazz Messengers». Это было в Кобэ. Тогда я еще учился в школе и о джазе ничего не знал, но, несмотря на это, почему-то купил билет на концерт. В те времена иностранные музыкальные знаменитости крайне редко приезжали в Японию, поэтому любой концерт такого уровня был настоящим событием. Короче говоря, я решил не упускать уникальной возможности. Как сейчас помню: то был холодный январский день.
Ансамбль представлял собой модный в те времена секстет с тремя трубами. В авангарде выступали молодые «звезды» — Фредди Хаббард, Уэйн Шортер и Кёртис Фуллер. Классический состав, замечательно передающий дух того времени. Впрочем, тогда я об этом не задумывался. Ритм-секцию представляли Блэйки, Седар Уолтон и Регги Уоркман. Вокалистом был Джонни Хартман.
Если меня спросят, понял ли я что-нибудь из услышанного тем вечером, я отвечу, что пытался, но не смог — это оказалось слишком сложно. Я ведь тогда слушал в основном рок-н-ролл по радио. Самое большее — Нэта «Кинга» Коула. В общем, находился на совершенно ином музыкальном уровне. В тот вечер играли «It's Only a Paper Moon» и «Three Blind Mice». Обе вещи хорошо известные, но то, что я услышал в живом исполнении, лишь отдаленно напоминало оригинал. Я не мог понять, зачем надо было так коверкать мелодию, так издеваться над ней. Увы, тогда я не был знаком с понятием импровизации в музыке.
Тем не менее в тот вечер что-то тронуло мою душу, и я инстинктивно почувствовал: «Пусть то, что я слышу сегодня, кажется непонятным, но это что-то определенно несет в себе потенциал для меня самого». По-видимому, полное оптимизма, волнующее звучание возымело свое действие.
Думаю, тогда меня сильнее всего поразила тональность выступления. Звук, рождаемый шестерыми энергичными музыкантами, был одновременно массивным, провоцирующим, мистическим и… черным. Не знаю почему, но звучавшая со сцены музыка ассоциировалась у меня исключительно с черным. Бесспорно, с визуальной точки зрения оно так и было, поскольку все музыканты были темнокожими. Но присутствовало и что-то еще. Я ясно чувствовал: тон игры — черный. Причем это был не просто черный цвет, а какой-то его глубокий оттенок, возможно, черный с примесью шоколада. В таком вот черном настроении и растрепанных чувствах я тогда вернулся домой.
Спустя некоторое время я купил один из ранних дисков Блэйки и в итоге заслушал его до дыр. Это был «Les Liaisons Dangereuses», вышедший под лейблом «Фонтана Рекордз». Когда я слышу такую музыку, я живо представляю конкретный эпизод совершенно конкретной эпохи. И фон ее, разумеется, — черный.
LES LIAISONS DANGEREUSES (Epic LA-16022)
Арт Блэйки (1919–1990)
Родился в Питтсбурге. В 40–50-е годы оттачивал мастерство, выступая вместе с Билли Экстайном и Чарли Паркером. В феврале 1954-го принял участие в записи «живой» пластинки «Birdland» в составе квинтета Хорэса Силвера. В 1955-м организовал ансамбль «Jazz Messengers». Неоднократно менял состав ансамбля, оставаясь его руководителем до самой смерти. Барабанщик с широкой душой и превосходным чувством меры. Прирожденный бэндлидер, воспитавший много юных талантов.
