— Водка? — спросила я.
— Помилуйте, мадам, — наиграно удивился Костик, явно пытаясь скопировать кота Бегемота. — Это чистый медицинский спирт. Фреш для Гражины Эдуардовны.
Теперь стали понятны способы усмирения мамы-дракона.
А я хочу домой. Утром выпил — день свободен. Надеюсь, бар здесь работает, потому что мне нужен кофе. Двойной эспрессо.
Я вернулась в ресторан и, не глядя в сторону банкетного зала, свернула направо. Людей здесь не было, но бармен за стойкой натирал бокалы. Устроившись напротив него на высоком стуле, я попросила:
— Кофе, пожалуйста.
Он посмотрел на меня и ответил:
— Но мы сегодня не работаем.
— У вас открыто — раз. Вы на рабочем месте — два, — начала я загибать пальцы, придумывая дальнейшие аргументы.
— Минуту.
Парень отставил бокал, и я увидела бейдж с именем.
— Спасибо, Никита.
— А вы умеете быть вежливой, в отличие от… — ответил бармен тихо, уже отвернувшись к кофемашине, но я услышала.
— Извините?
— Что?
Выглядел парень как сама невинность, но я уже вцепилась в него. Только его взгляд вверх, на камеру, остановил меня от допроса. Я открыла клатч и положила на стойку визитку, одним глотком выпив кофе.
— Позвоните мне.
Видимо, этот Никита приходил в мою фирму, раз уж узнал меня. Интернет, конечно, тут ему был в помощь. Но кто же из моих юристов его разочаровал?
Пора вернуться и навести на работе порядок. Папа отчалил в Чехию, а Ботаник в предсвадебном мандраже все пустил на самотек, пока я вроде как в медовом месяце была, хотя, по сути, просто не вылезала из постели.
— Ивонна, — перехватил меня Костик. — Тамада приехал, только не убей его. И молодожены уже на подъезде.
— Мама ликвидирована?
— Уже пускает слезу в обнимку с Татьяной.
Я стойко перетерпела плоские шутки тамады и, когда пришло время поздравлений, обрадовалась появлению Леши. Даже старалась не думать о том, что за то время, пока он отсутствовал, можно съездить до Питера и обратно.
— Главное, чтобы вы ценили внутренний мир друг друга… — донеслась до меня часть поздравления Костика.
Внутренний мир в устах патологоанатома? Можно же громко смеяться? Костик каждый день его ценит, только у незнакомых людей.
Гражина Эдуардовна целый вечер обнимала Инессу и называла дочкой — конечно, все это благодаря стараниям Клементьева, который в итоге запер тамаду в туалете, потому что тот был недостаточно веселым.
В принципе, Константина Ивановича я за это не осуждала. Будь моя воля, даже сбегала бы за амбарным замком в ближайший магазин.
Вот только мне совсем не нравилось настроение Леши. Он даже ни разу за весь вечер не намекнул мне на секс в туалете, в подворотне или еще где-нибудь, хотя мы не виделись почти двенадцать часов. Я не задавала вопросов, пусть и очень хотелось. Вытерпела до конца вечера. Молчала в такси.
Да, я понимала, что сейчас будет какое-то дерьмо, но такое…
В квартире сразу обратила внимание на две сумки в коридоре и обернулась, посмотрев на Лешу, который так и не закрыл дверь.
Этим все сказано. Я уже поняла, но ждала.
Он тоже смотрел на меня. Долго, невыносимо долго.
— Ивонна, сегодня в ЗАГСе я подал на развод. У нас ничего общего нет, детей нет — нас разведут без суда.
Что мне сделать? Закатить истерику?
Нет, я молча смотрела, как Леша забирает вещи и уходит. Ну что поделать… Которая по счету попытка не удалась? Третья или четвертая? Я сама со счета сбилась.
Значит, к лучшему.
А может, потому, что я растолстела?
Я истерически рассмеялась, опустившись на пол.
Ничего, и не с таким справлялись. А не в первый раз уже не так больно.
Глава 2
— Ванька, может, шоколадку? Говорят, от депрессии помогает, — посмотрела на меня сестрица такими глазами, как будто я не развелась, а умираю от неизвестной болезни.
— Нет у меня никакой депрессии, — отмахнулась от Таньки.
Даже в выходной день не дают поваляться на диване, как будто боятся оставлять меня одну. Еще и своего пушистого монстра сестрица притащила с собой.
— Ну тогда пообнимайся с Тимошей. Говорят, что коты помогают.
Я закатила глаза. Сейчас наплюю на гостеприимство и выставлю Таньку с этим мохнатым на лестницу.
— Таня, отвали, а? Я за неделю так устала, что даже нет сил с тобой спорить.
— Видишь! — подняла она указательный палец вверх. — Ты уходишь в работу, потому что страдаешь. Это называется сум… суни… Блин, забыла.
— Сублимация, — подсказала я. — Ладно, сделай кофе, раз не отцепишься.
— Конечно, Ванька!
Ну хоть какой-то плюс в ситуации. Все такие милые вокруг. Танька прыгает вокруг меня, Ботаник, перед тем как уехать на Мальдивы, все дела закончил, еще и моих половину забрал, даже сосед Эд сказал, что я могу безвозмездно пользоваться его интернетом. Хотя зачем, спрашивается? У меня свой есть.
Таня принесла чашку кофе и заботливо спросила:
— Пледик дать?
— Ты ненормальная? На улице плюс двадцать.
— Жаркий сентябрь. Даже не верится, что уже месяц прошел. Вот козел! — повысила сестрица голос, что я чуть не расплескала кофе.
— Кто?
— Леша.
Ох, эта песня хороша — начинай сначала.
Развить тему «Все мужики — козлы» не дал мой телефон. Таня посмотрела на экран и сказала:
— Это Клементьев.
Вот, кстати, Костик, пожалуй, был единственным адекватным человеком в моем окружении за последний месяц. Лешу козлом не называл, в душу не лез, предлагал не пледик, а коньяк.
— Ответь, — кивнула я на телефон, который лежал ближе к сестрице.
Танька кивнула и, сдвинув слайдер, сразу включила громкую связь. И, конечно, завела любимую пластинку:
— Константин Иванович, вот вы как врач скажите, как Ваньку из депрессии-то вывести?
— Нет у меня никакой депрессии, — я уже устала это повторять. — И как-то рановато мне для советов патологоанатома.
— Записывайте, дамы, — совершенно серьезно сказал Клементьев. — Берете бутылку вискаря, смешиваете с жестким сексом, можно даже добавить щепотку садомазо и украсить весь этот коктейль никотиновой палочкой.
— Ты барменом на полставки пошел работать, что ли? — удивилась я.
— Я универсален. Хоть бармен, хоть повар.
— Хм… Костик, повар-патологоанатом — это немного пугает.
— Сарказм не растеряла, — диагностировал Константин Иванович. — Значит, все в порядке.
Ну говорю же! Единственный адекватный человек.
— А ты чего звонишь-то? — наконец-то закончила я прелюдию, начатую Танькой, и перешла, собственно, к самому процессу.
— Хотел пригласить тебя в мрачные стены своей обители.
— В морг, что ли? Уже еду! — обрадовалась я так, словно меня пригласили в круиз по Средиземноморью.
Но лучше уж морг и компания Клементьева, чем Танька, которая готова укутать меня в плед и поить какао, попутно делая фотки для грустных статусов в соцсетях. Ну ведь так, по мнению всех, выглядят страдашки?
Собралась я быстро, несмотря на путающегося под ногами кота. Таня снова посмотрела на меня так, что я всерьез решила: она сейчас еще перекрестит меня на пороге. Но сестрица только сказала:
— Я тебя дождусь.
Махнув рукой, мол, пусть делает, что хочет, я взяла ключи от машины и выскочила в подъезд. Ну вот, даже из собственной квартиры сбегаю. Нигде покоя не дают. Хорошо, что хоть Ботаник с Инессой уехали.
Но радость моя была преждевременной. Не успела я завести двигатель, как снова раздался звонок. Посмотрев на экран, я даже не мысленно, а вслух и с чувством застонала. Вот только папы не хватало. Но не ответить нельзя — отец всегда добивается своего.
— Алло!
— Чем занимаешь? — подозрительно ласково спросил папа, но потом привычно добавил: — Бухаешь? Танцуешь на барной стойке? Завела парочку котов? Сменила прическу? Сделала тату?
— Очень смешно.
— А я предупреждал насчет твоего мента.
— Пап, поздно пить «Боржоми», когда почки отказали.
