Рейтинговые книги
Читем онлайн За святую обитель - Владимир Лебедев

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 44

Снаружи загремела воинская труба, загудела земля под сотнями конских копыт. Когда вышел Ананий на улицу — диву дался…

Сотни две иль более польских наездников, в красных доломанах и высоких железных шишаках, вытянулись вдоль улицы. Начальник сидел на черном коне. Лицо у знаменитого наездника, грабителя сел и городов русских — ротмистра Александра Лисовского — было смуглое, хмурое; глаза, словно молнии метали. Известен он был своей свирепостью, и сплелась с его именем страшная слава.

— Это хозяин! — закричал он при виде Анания по-русски чисто; успел научиться: не один год кружил Лисовский, как хищный ястреб, по русским пределам. — Поворачивайся! Хлеба, молока, живности!..

— Ничего у меня нет: все ваши взяли, — смело ответил Ананий.

— Вязать его! — закричал ротмистр. — Спешьтесь человек десять: обыскать избы!..

Мигом скрутили Анания толстыми веревками, ремнями коновязными… Не шелохнулся молодец, только усмехнулся, взглянув пану в грозные глаза. Разгневался Лисовский на такую дерзость.

— Над нами смеешься!..

— Не над вами, ляхи, а над вашими путами. Гляньте-ка… Передернул Ананий могучими плечами, повел локтями легонько — и с треском полопались веревки и ремни. Пошел глухой гул по польским рядам. Гордый ротмистр тоже подивился, да виду не подал.

— Станьте двое около него с пищалями; если бежать вздумает — стреляйте. Ну, что там нашли по избам? Несите живее, жолнеры!..

К Лисовскому подбежал толстый хорунжий с красным одутловатым лицом.

— Пан ротмистр, видно, этот русский медведь сказал правду: кто-нибудь из наших здесь был. Все ограблено, есть только черствый хлеб…

— Давайте черствый хлеб! — весело подхватил Лисовский, соскакивая с коня. — В походе не до нежностей. Подождем, пока раскинем лагерь у монастыря; как обоз наш с паном Сапегой подойдет — попируем. Глоток вина у вас найдется, пан Тышкевич?

Толстяк весело засмеялся по примеру ротмистра и отвязал от пояса объемистую флягу. Спесивые поляки не захотели войти в мужицкую избу; усевшись на конских попонах в тени забора, они начали наскоро подкреплять силы. Солдаты Лисовского, не расседлывая лошадей, привязали их к воткнутым в землю пикам или к плетням и торопливо ели свои дорожные припасы. Двое или трое стояли на карауле.

— Долго ли придется нам, пан ротмистр, биться с монахами? — спросил Тышкевич.

Лисовский самонадеянно махнул рукой.

— Недели две; много-много — месяц!.. До снегу еще пойдем отсюда с добычей.

— Куда же пойдем, ясновельможный пан?

— Я бы думал двинуться к "царику" тушинскому. Говорят, там весело, всего вдоволь: целые туши бычачьи по улицам валяются…

— Послужим царице Марине, — презрительно ударяя на слово "царице", молвил хорунжий.

— Ей?! — с неменьшим презрением воскликнул ротмистр. — Нет, пан хорунжий, послужим нашим карманам… Мне дела нет до пани Мнишковны. За исправную плату я готов служить хоть самим москалям. Я бился об заклад, что куплю себе в Литве замок не хуже сапегинского, вернувшись с московской войны, — и я это исполню!

— Пью за будущее пана Лисовского! — сказал, льстиво улыбаясь, хорунжий и опорожнил чарку.

— А вы правы, пан хорунжий, — заметил, помолчав, ротмистр, — не худо бы узнать, легко ли добыть этих седых воронов из-за монастырских стен. Разве допросить этого богатыря, который так легко порвал наши путы. Он наверное бывал в монастыре… Или вон тех других, которых ведут из избы? Глядите, глядите, пан Тышкевич: вон другой такой же великан!.. Удивительно, что за рослый народ в этом селении… Давайте допросим их…

— Мужики упрямы, — заметил хорунжий.

— Я тоже не очень уступчив… Гей, жолнеры!..

Тимофей Суета, которого вместе с Данилой и Осипом тоже связали крепко-накрепко, смотрел не больно-то кротко: не так, как Ананий. Все поглядывал Тимоха на старшего Селевина, словно подстрекая: "Грянем-ка на ляхов!" Но степенный Ананий только головой покачал: не побить с голыми руками столько врагов, да еще с пищалями, хотя бы и десятерым богатырям. Сзади вели стонавшую старуху-богомолку и бедную Грунюшку.

Подвели молоковских парней к Александру Лисовскому. Вынул пан кошелек с золотом, достал полновесный червонец.

— А кто из вас деньги любит? Кто золото видал?

Ни слова не ответили ему молодцы, словно не слыхали; только у Оськи Селевина вспыхнул огонек в глазах.

— А кто из вас пищальной пули отведывал? — спросил опять Лисовский, злобно посмеиваясь.

Опять молча стоят парни, будто и не им говорят. Подумал Лисовский, что больно уж оробели; заговорил хитрый ротмистр ласково:

— Не бойтесь. Я вам худа не сделаю. А вы мне за то послужите. Ведомо мне, что монахи в вашем монастыре Сергиевском не хотят нашей силе покориться. А что хорошего выйдет с того? Стены их мы пушками да пищалями разобьем, многих неповинных да слабых людей перебьем, перераним… Вы в монастыре-то бывали? Разве ему устоять супротив нас?.. Стены-то, должно, обвалились, рвы-то осыпались?..

— Про то нам ничего не ведомо, — отвечал ровным голосом Ананий. — А ежели бы мы, пан, что и знали про монастырь, тебе бы не сказали…

— Как?! — грозно крикнул Лисовский, привставая с земли. — Вы мне противничать решили! Я вас!..

— Не грози, не грози, пан, — дерзко выступил вперед Суета и так руками тряхнул, что веревки затрещали.

Ротмистр сделал знак жолнерам. Десятка два пищалей уткнулись почти в самую грудь пленникам. Ананий, оглянувшись, увидел помертвевших от страха богомолок и громким окликом остановил Суету.

— Стой, Тимофей! К чему с собой слабых да неповинных губить? А ты, пан, не гневайся… Где же нам, темным, деревенским людям, про монастырскую оборону знать.

Разгневался пан Лисовский, ничего и слышать не хотел.

— Взять их! — крикнул он жолнерам.

Пан Тышкевич, слегка робея, подошел к начальнику:

— Успеем ли мы, ясновельможный ротмистр? Нам ведь надо спешить к сборному месту. А с этими упрямцами, пожалуй, долго провозимся…

— И то правда, — встрепенулся Лисовский, взглянув на солнце. — Как быть?.. Разве так сделать: оставайтесь с ними вы, пан хорунжий; возьмите десятка полтора жолнеров, да и выпытайте хоть что-нибудь у этих дерзких московитов. Я поспешу… На коней!

Быстро выстроились вышколенные солдаты, и вихрем унеслась из деревни их летучая, грозная ватага.

Пятнадцать поляков окружили четверых парней; у пищалей были зажжены фитили. Пан Тышкевич, почувствовав себя главным начальником, приосанился, нахмурился — даже побагровел еще более.

— Слушайте, негодные, — свирепо крикнул он. — Я шутить с вами не стану. Гей, взять вот этого толстого и привязать к воротам…

Но Тимофей Суета не захотел по вольной воле покориться. Кое-как вырвал он одну руку из пут и такие удары двум жолнерам отвесил, что те на землю покатились. Зашумели поляки; но стрелять не решались, чтобы своих не задеть. А тут Ананий свою стражу ловким толчком повалил.

— А, бежать?! — заревел пан Тышкевич и выпалил из пистоли в Данилу, который отскочил одним прыжком к брату Ананию, благо ноги свободны были. Чуть не задела его пуля, но все же промахнулся пан.

— Держись, ребята, выручим! — загремело множество голосов с поля, с дороги Сергиевской. Остановились все…

К деревне скакало человек двадцать конных царских стрельцов. Загромыхали пищали, секиры заблистали, и мигом полегло с десяток поляков. Остальные с хорунжим прорвались и ускакали на легконогих конях.

— Слава Богу, — говорил пятидесятник стрелецкий, отирая пот с лица. — Выручил я вас, братцы… На шум прискакал, да пока поляков много было, хоронился вон в той рощице. От монастырского воеводы Голохвастова я в объезд послан…

Долго благодарили парни стрельцов-молодцов.

— Живо, ребята, в обитель! — торопил их пятидесятник. — А то на выстрелы ляхи вернутся.

Посадили стрельцы парней за собою на лошадей, прихватили и богомолок и спешно направились по Сергиевской дороге.

За Святого Сергия!

Издавна в конце сентября, в праздник преподобного Сергия Чудотворца, сотнями и тысячами сбирался народ православный в многочтимую и много любимую обитель. Шли туда богомольцы и из окрестных сел, и из дальних деревень и городов: шли больные и убогие, шли богатые и бедные… Каждый нес свою лепту в казну обительскую, каждый шептал горячую молитву. Далеко, далеко молва шла про архимандрита Иоасафа, про келаря Авраамия, про старца Корнилия и про остальных соборных старцев, подвижников монастырских. Печальниками и молитвенниками земли русской были сергиевские отцы, а в ту годину тяжелую, в скорби и шатании всеобщем, где же и было русскому многострадальному люду искать прибежища, надежды и утешения, как не в святой обители?..

На этот раз к Сергиеву дню богомольцев собралось в обители еще более, чем в прошлые года. Одни шли постоять грудью за великую святыню русскую, другие — укрыться за могучими стенами, благо царь Василий Иоаннович догадлив был: укрепил ограду обители и высокие башни, прислал пушек и пищалей, наряду воинского и верных людей.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 44
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу За святую обитель - Владимир Лебедев бесплатно.

Оставить комментарий