– И где же правда, а где истина?
Храмов был спокоен.
– Ваше высокопревосходительство, – вздохнула я. – Как я могу быть уверена, что все сказанное мной останется между нами двумя?
– Мое слово.
– И нас не подслушивают?
Храмов улыбнулся.
– У нашей хозяйки много достоинств. В том числе и уважение к чужим секретам.
Почему мне в это плохо верилось? Чтобы уважать секреты, надо их знать – это как минимум.
– Я с радостью побеседую с вами, но в другом месте, – решилась я. – Уж простите, ваше высокопревосходительство.
Храмов вздохнул. Но как-то не слишком трагично.
– Мария Петровна, я могу пригласить вас в гости? Разумеется, ненадолго?
– Сочту за честь, ваше высокопревосходительство.
И опять какая-то искра проскользнула в серых глазах. Кажется мне – или Храмов доволен?
* * *
Беседа состоялась в доме генерал-губернатора. В его личном кабинете.
Арина была оставлена в гостиной, вместе с пирожными и чаем, а мы проследовали в кабинет.
– Итак… Мария…
– Ивановна, – вздохнула я. – Демидов не обманулся, ваше высокопревосходительство.
– Все же княжна Горская?
За время поездки у меня была возможность обдумать свои действия. И… получалось так, что выбора-то и нет. Ну и ладно, мне есть чем торговаться.
– Да, ваше…
– Сергей Никодимович. Раз уж так…
– Что ж, Сергей Никодимович, я действительно княжна Горская.
– А…
– Мария Синютина погибла. Не по моей воле, но на моих глазах. Помочь я ей ничем не могла, а потому пообещала выполнить ее просьбу.
– Вот даже как?
– Мария просила позаботиться о ее родных. Я это сделала.
– Хм… – Храмов понимал, что с этим сложно поспорить. – Иначе это никак нельзя было сделать?
– К сожалению. Но я искренне полюбила ребят. Они стали мне родными, и я не считаю, что обещание меня тяготит.
– А ваш ребенок?
– Он действительно найденыш, – безмятежно отозвалась я. – Могу поклясться на сфере истины…
– Которая, кстати говоря, не действует на магов.
– Что?
Я почувствовала себя дурой. А с другой стороны… где бы я о таком узнала? Объявлений-то в газете не давали!
Храмов улыбнулся иронически и чуточку лукаво.
– Вы не знали?
– Я раньше не сталкивалась с этой областью жизни, – попробовала отговориться я. – Расскажете? В двух словах, пожалуйста?
– Если у человека есть магические способности – проявленные, не латентные, сфера истины не будет на него действовать. Она показывает, верит ли человек в свои слова, а маг всегда может в них поверить.
Полиграф не сработал.
Хотя и в оставленном мной мире он тоже работал достаточно выборочно. Обмануть его было реально, мне даже рассказывали, как именно это можно сделать.
Значит, и здесь есть такое.
– Но вы показывали… вы – не маг?
– К сожалению.
Я опустила глаза.
– Простите, если задела ваши чувства, Сергей Никодимович.
– За столько лет я свыкся.
И все же грустил. Я видела это в его глазах.
Нельзя сказать, что обычные люди здесь неполноценны. Но знать, что есть вершина, которую ты никогда не покоришь, – обидно.
– Все равно – простите.
– Что ж. Если я правильно помню, княжна Горская – маг земли?
– Абсолютно верно.
– Тогда понятны и ваши успехи.
Я развела руками.
– Хотите верьте, хотите – не верьте, но магии там ровно половина.
– Допустим. Мария… Ивановна, а чего вы добивались?
Я хмыкнула.
– Понимаете, Сергей Никодимович, накануне свадьбы я узнала, что мой жених проклят.
И не солгала. Разве не так?
– Проклят?
– Ну да.
Кстати, проклятие и сейчас осталось. Во всяком случае, маноисточник у меня пульсировал рядом с Демидовым, как и в прошлый раз. Нита могла умереть, а вот ее слова – живы. Но так часто случается…
– Хм…
Я коротко изложила свои выводы о проклятии. Те же, что обсуждала и с отцом… то есть с князем Горским. Храмов задумался.
– Возможно, вполне возможно. И тогда об этом должен знать император… вот в чем дело!
– Сергей Никодимович?
– Вы не задумывались, почему Демидов – простой дворянин?
– Я не так много о нем думала. Но с его деньгами он мог купить любой титул, разве нет?
– Нет. Если на человеке лежит проклятие, для него есть определенные ограничения.
Угу. Ну, это как у нас, никто не назначит на высокую должность сифилитика, к примеру. Или прокаженного.
Храмов улыбнулся в седые усы.
– Я не знал о проклятии, но согласен. Если Демидов проклят, это многое объясняет. Итак, вы узнали – и?
– Поговорила с отцом.
– Не помогло, верно?
– Вы читаете мои мысли, Сергей Никодимович, – ответила я иронией на иронию. – За нелюбимую дочь слишком много давали, чтобы отца обеспокоила ее дальнейшая судьба. А мне не хотелось, чтобы на моих детях лежало проклятье. И хоронить их тоже не хотелось.
Это Храмов мог понять. И глаза его стали серьезными.
– Что ж, вы сбежали.
– В дороге я встретилась с Марией Синютиной. Я ехала в поезде, который пытались ограбить… Помните? Весной?
Храмов кивнул.
– Да.
– Мария Синютина погибла на моих глазах. Мы ехали в одном купе, когда поезд сошел с рельсов, ее просто пришпилило к стене обломком оконной рамы. Она умерла… но не сразу.
– И вы заняли ее место.
– Я стала заботиться о ее братьях, сестре, матери. Кстати говоря, я даже деньги свои тратила, не ее. Из наследства Марии Синютиной я и копейки медной не взяла, я собиралась отдать его в приданое ее братьям и сестре.
– Не сомневаюсь. А что вы хотели делать дальше?
Я развела руками.
– Жить, Сергей Никодимович. Жить, а не служить лекарством от чужой глупости, знаете ли.
– Могу вас понять. Но почему именно Березовский?
– Это был первый поезд, подходящий по времени.
– Так просто… судьба?
– Кисмет, – согласилась я, вспоминая турок.
Храмов задумался.
– Вы понимаете, что надолго Демидов вас в покое не оставит? Наведет справки, и…
– А тут я уже надеюсь на вас, ваше высокопревосходительство.
– Да?
– Вам фамилия Бецкой о чем-то говорит?
Все лукавство с лица Храмова словно тряпкой стерли.
– Рассказывайте, Мария Ивановна.
Мне что? Я принялась за рассказ.
Храмов слушал, постукивал пальцами по столу, потом вообще налил себе коньяка. А мне не предложил… не очень-то и хотелось, но ведь мог бы? Жмот!
– Вот даже как…
Я развела руками. Мол, за что купила, за то и продаю.
– Мария Ивановна, а если я вам предложу свое гостеприимство?
Настала моя очередь поднимать брови.
– Вы – единственный свидетель. Но моей власти не хватит арестовать Демидова…
Я хмыкнула.
– Мало стоит это свидетельство. Доказательств-то никаких…
– Я рад, что вы все понимаете. Но мне бы и свидетеля лишаться не хотелось.
– К тому же Демидов… он проклят. А что до магии… на него сфера истины подействует?
– Не уверен.
– Дворян не пытают.
– В некоторых случаях, но тут… да, Мария Ивановна. Слово против слова.
Я вздохнула.
– Я понимаю это. И могу задержаться у вас в гостях, но при одном условии.
– Каком же?
– Мои родные.
– Ваш отец?
– Тьфу! Да нет, конечно! Синютины!
Храмов прищурился.
– Вы считаете их – родственниками?
– Да, считаю.
И я не лгала. Вот князя Горского я родным не считала. А Ваню, Петю, да даже маман, хоть она и дебилка, но жаль ведь! Пришибут же!
– Я прикажу доставить их в мой дом.
– Сегодня?
– Сейчас. И отвести вам комнаты. Думаю, мы поговорим завтра. Когда я наведу справки…
И подумаю, что с вами делать. Это мне было понятно.
– Я хотела стать полезной.
– И занялись фермерством?
– Вы недооцениваете это дело, – махнула я рукой. – Кушать надо всегда, хоть в войну, хоть в мирное время. И семенной фонд – важная и нужная вещь.
Храмов потер лоб.
