Насчёт первой — не решил. Последнюю, слава богу, ещё не встретил. Тьфу-тьфу-тьфу чтоб не сглазить. Знаю свою «единственную». Ну, если по душе, то таки-да. Но она там осталась. В той жизни. «Другой не будет никогда». А здесь это не предполагается и не допускается. И дело не в особенностях анатомии туземок. С этим-то как раз… Но тащить своё единственное, самое дорогое, в сердце урагана по имени «Ванька»… Так что, душа, отойди в сторонку и займись самокопанием, самоковырянием и самоедством. Или ещё чем самой захочется. Пока не позовут.
А вот тело… А у тела — свои специфические запросы. Ярко выраженные. Ух, как ярко. Выражений не хватает. Вот же… спопадировал. Фиг с ней, с эпохой, но возраст… Ну просто мозги сносит. Все мысли — как юмор на телеэкране — уровня ниже пояса. Ну и? Тут, вроде бы, и карты в руки. Или куда ещё там. Статус-то у меня в этом угрянском болотишке у-какой! Ублюдок недо-боярина родителем выгнанный. Все бабы мои. Ага. Все. Из одной. Единственная живьём наблюдаемая — бывшая Кудряшкова жёнка. Бывшая — потому что я так решил. А так-то — церковный брак. «Заключение на небесах». Прямо по УК имени Сперанского — «отбывать в местах наиболее отдалённых».
Единственная бабёнка на всю компанию. В принципе… она так… ничего. Бледненькая только очень. Еле ходит. Понятно, конечно: выкидыш, побои, порка. Теперь эта её… сексуальная жизнь. Активная до безальтернативности. Мне её даже где-то жалко. Даже сочувствую где-то. Даже чувствую — где именно. Ну так как, вперёд? Я же тут самый главный. Как сказал — так и будет. И… и фиг. Воспользоваться после всех — занять последнее место. «Потеря лица». Выбирай, Ванёк, или «лицо потерять» или мозги вышибет.
Это у французов весёленький такой слоган «А ля гер ком а ля гер», а у нас — сплошной реал. Как в кино «На войне как на войне».
«Самоходку танк любилВ лес гулять её водил.От такого романаВся роща переломана».
В том фильме умный человек чётко объясняет молодому командиру самоходного орудия: «С подчинёнными вместе — не пей. Уважать перестанут». Соответственно — не… не блуди. То есть, конечно, можно и нужно. И — почаще. Иначе — не мужик. Но — сепаратно, дистанционно и приватно. Как арт-огонь с закрытой позиции. Ванька, блин! Кому говорю! Про «позиции» — ни слова!
Вот же, итить их ять, этология с социологией! Специально отдельный сортир для комсостава копать? Это, кстати, тоже из того же фильма.
А что говорит фольк? А городской фольк начала третьего тысячелетия даёт двунаправленную рекомендацию. Причём сразу в одном анекдоте:
«Пора кончать этот бордель. Пора закапывать стюардессу» и «Пора кончать этот бордель. Пора откапывать стюардессу».
Ну и где я тут, в этой «Святой Руси», стюардессу найду? Хоть — откопанную, хоть — закопанную.
Спокойно, Ванюха, не бывает безвыходных положений. И безвходных — тоже. Молчать! Насчёт входа-выхода или ввода-вывода, или там, введения-извлечения… Во, полведра холодной воды ещё осталось. На голову. И уши промыть. И по спинке. Ох, хорошо. И прополоскать… то, чем ты нынче думаешь. Помогает, но мало. Вода недостаточно холодная. Так вот почему великий русский полководец Александр Васильевич Суворов до глубокой старости каждое утро обливался ледяной водой! Потому как ему поутру русскую армию надо было на ворогов вести. А не на врагинь. А без ведра колодезной с утра — целеуказатель у фельдмаршала того… шалил. Стоять! Точнее — лежать! Или — висеть? И ни слова про шалости. «Шалунишка»… Тьфу, блин.
Вчера, как покойную ведьму утопили и сюда пришли, так «птицы» с нашей бабёнки глаз не сводили. Я-то думал, что им «цапли» будет достаточно. Хоть на первые несколько дней. Обычно мужчины после длительного воздержания «работают кроликами». То есть поговорить-то мы все, конечно, всегда — «да», но вот делать часто и долго… Как у алкашей: либидо — растёт, а потенция — падает.
«Во всём нужна сноровкаЗакалка, тренировка».
А при отсутствии тренировки, да целых 12 лет… Или оно у них было? «Дупло на ёлке»? Или я не учёл, что это не крестьяне, а охотники — «лучшие люди», как они называются у племени алгонквинов? А может, дело в диете — более белковая? Мясо — витамин, для мужского организма весьма необходимый. Или у них такой душевный подъём от расставания с богомерзким птичьим культом и возвращения в лоно? Факеншит! Я же сказал — ни слова о сексе!
Может, просто — групповуха подействовала? Подражательство в хомосапиенсах развито настолько, что иной уже и не может, а лезет. «Что б как все». Но навык кое-какой мужики потеряли. Явно подзабыли, как это делается.
«А лез — такой загадочный.А слез — такой задумчивый».
Задумались, начали вспоминать. Коллективно. Как всегда: «победил колхозный строй». Хотя какой тут «строй»? Тут, скорее «ляг». Вот так и скажем: «победил колхозный ляг». Ну, и полный набор комментариев всех присутствующих. Народная совокупная мудрость. Опять!? Я же сказал — про совокупление — не думать! А про мудрость можно? Которая с проявлением неисчерпаемого остроумия. Как на интернет-форумах. «Остроумие» — двукоренное слово, где оба корня — неправда.
В части установления порядка следования — чуть до драки дело не дошло. Пришлось спортивную систему применять. С жеребьёвкой. Кому первым жеребировать. И Ивашку — главным судьёй на… на поле. Ну, не за «воротами» же. Эти же… как прыгуны в… в длину. Не скажу в длину чего. По три попытки исполняют. После двух первых неудачных — третья. Такая же. Или как те, которые на конях, но не наездники. Подход к снаряду, запрыг, тыр-пыр, правильный соскок и — руки в стороны. Устроили мне тут, понимаешь, Олимпиаду. С русским народным многоборьем. Типа: «мужичка бы да похилее. Да побороться». Только тут — наоборот. Бабёнка чуть шевелится. Нанайская народная борьба — «бой с матрасом». «Очередной соискатель победил и… и соискал».
Мне это надоело быстро. Не так — с самого начала надоело. Как Александру Македонскому. Он тоже очень на своих солдат ругался: «эти грязные немытые скоты, которые во всякое время готовы публично возлечь с женщиной». Этот конкретный Македонский — конкретно про знаменитую македонскую фалангу. Но ему деваться некуда, пришлось терпеть — полководцев без солдат не бывает.
А я — ценных указаний выдал, Ивашку за старшего назначил и… да чего там — честно надо сказать — сбежал. Не сколько от того, что вижу, сколько от того, чего не вижу, но сильно в штанах чувствую. Сбежал на покос. Ну и правда — куча здоровых мужиков. Опыта сельской жизни и житья вообще — у них за глаза по-более моего. Не дети — разберутся. Разобрались.
Мы с Суханом как встали на косу, так и до полной темноты. Славно рванули. Как-то даже по коммунистически. На орден не хватит, но грамоту — выдать можно. Ну, а как уже совсем невидно стало — пришлось на заимку идти.
Как вошли, так я в воротах и остановился. Ошизел. Костерок возле ворот горит, нет никого и видно: вся середина двора завалена древесным мусором. Щепки, поленца, обрубки, сколы, куски коры… Разлетелись по всему пространству аж от одного забора до другого. В центре — просто кучей валяются. Ага. Утром у забора справа аккуратненько лежала стопка из двух десятков сухих брёвен. А теперь там просто сырое место. С лагами, на которых прежде бревна лежали. А брёвен нет. И что я могу подумать? Пришёл динозавр и, в неописуемой ярости, погрыз брёвнышки в мусор? Или сюда щеподелательная машина типа «Сибирский цирюльник» закатилась? После «казуаров России» я ни тираннозавру угрянскому, ни самоходному лесодробительному — не удивлюсь. А люди-то мои где? Разбежались? Хорошо бы. Может, кто живой остался…
– Во! А господин — уже. А мы только кончили. Вот, присели с устатку пивка малость…
В проёме поварни появился Ивашка с кружкой пива. Уже… вполне довольный. Он же обещал что ни капли…
– Много принял?
– Я-то? Я ж тока пивусика. Во, первая ещё полная. Почти. Это мужики там до бражки добрались…
– До «вымороженной»!?
– Да не! Чего я, не понимаю, что ли? Которая «с пчелой» — она ж отрава. Не, Звяга с Рябиновки притащил. А тут, ну сам глянь — народ поработал. Так… Ну… От души. Ну я и позволил. За труд.
Ивашко широко и горделиво обвёл рукой с кружкой заваленный продуктами сильно дробильной деревообработки двор. Похоже, что они сначала приняли, а уж потом…
– Нафига нафигачили до фига? Фигни фигуватерной. Расфигачивайте нафиг! Фигуисты фигуёвые! Быстро.
Да, Ванюша, это твой народ. Плоть от плоти, кровь от крови, слово от Даля. А ведь я же ещё в прошлой жизни зарекался: на мате не разговаривать. Только ругаться. Но народ понял всё. И даже последнее слово.
Уж не знаю, что им Ивашка про меня рассказывал, но кинулись работать дружно. Собрали и сложили. Как-то… где-то… поленницу у забора. Как можно сложить поленницу из разноформатных обрубков? Да с пьяных глаз, да ещё и в темноте? Ну, предположим. Попутно разъяснили малолетке недоразвитому, что они же «хотели как лучше». Понятно, что «получилось как всегда» Но — «от чистого сердца». «Не корысти ради, а пользы для».
