Самое прискорбное во всем этом веровании было то, что одна и та же безрадостная участь жалкого призрачного существования в Аиде ждала всех людей, – добродетельных и порочных, знатных и простых, богатых и бедных. Эта обреченность печалила и страшила древних греков и римлян. Поэтому различные философские школы пытались найти свои концептуальные решения для победы над страхом смерти, делающим жизнь на земле бессмысленной и безнадежной. Эпикур, например, доказывал, что со смертью уничтожается не только тело, но и душа человека, которая распадается на атомы и рассеивается в пустоте, поэтому и нет никакого загробного мира. Вот вам один из первых атеистов древности!
Более оптимистичное решение, кажущееся более справедливым, проблема смерти получила в учениях орфиков и пифагорейцев, а затем у Платона. По их представлениям, смерть есть отделение бессмертной души от смертного тела. В диалоге «Федон» Платон пишет:
Если бы смерть была концом всему, она была бы счастливой находкой для дурных людей: скончавшись, они разом избавлялись бы и от тела, и – вместе с душой – от собственной порочности[4].
После смерти душа человека, вобравшая в себя весь земной опыт добродетелей и пороков, предстает перед судом. Посмертная участь человеческих душ различна: заклятые преступники ввергаются в Тартар, откуда им нет возврата, если их жертвы не даруют им прощения; души обычных людей после некоторого пребывания в Аиде переселяются в другие тела; наконец, души мудрецов вечно живут совершенно бестелесно в божественном мире эйдосов (идей) вне времени и пространства.
Человек, посвятивший свою жизнь философии, живет разумом, а не телесными вожделениями, то есть при жизни он отделяет душу от тела и потому перед смертью полон бодрости и надежды обрести за могилой блаженство. В этой связи становится понятным смысл знаменитого высказывания Сократа:
Те, кто подлинно предан философии, заняты на самом деле только одним – умиранием и смертью[5].
Итак, страх смерти, который оценивается как проявление малодушия и неразумности, с точки зрения античных мыслителей, может быть преодолен при помощи разума, точнее, философских рассуждений.
Главная идея античной философии и морали состоит в том, чтобы выработать презрение к смерти. «Презирай смерть! – проповедовал Сенека. – Кто ушел от страха смерти, тому ничто не печалит душу»[6].
Но античная философия не смогла разрешить проблему смерти, поскольку слишком уповала на разум человека, рассматривая его прежде всего как философа, способного своими силами духовно победить смерть. Наиболее красноречивыми иллюстрациями этого тезиса служат пессимизм, в который впал к концу жизни Платон, и предполагаемое самоубийство Аристотеля, также разочаровавшегося в жизни.
За все последующие столетия человечество придумало много различных обходных путей для преодоления страха смерти и разрешения самой проблемы смертности, но все безуспешно. Люди как умирали, так и продолжают умирать. Каждые две секунды не менее трех людей уходит в мир иной. Поэтому человечество продолжает бороться как с концепцией, так и самой реальностью смерти. Основной мотив этой борьбы не изменился – это желание победить страх небытия. Об этом свидетельствуют слова знаменитого французского писателя и философа эпохи Возрождения Мишеля Монтеня:
Вся мудрость и все рассуждения в нашем мире сводятся, в конечном итоге, к тому, чтобы научить нас не бояться смерти[7].
В статье[8] одного московского психотерапевта мне довелось прочитать об основных источниках страха смерти, которые я кратко прокомментирую.
АНТИЧНАЯ ФИЛОСОФИЯ НЕ СМОГЛА РАЗРЕШИТЬ ПРОБЛЕМУ СМЕРТИ, ПОСКОЛЬКУ СЛИШКОМ УПОВАЛА НА РАЗУМ ЧЕЛОВЕКА, РАССМАТРИВАЯ ЕГО ПРЕЖДЕ ВСЕГО КАК ФИЛОСОФА, СПОСОБНОГО СВОИМИ СИЛАМИ ДУХОВНО ПОБЕДИТЬ СМЕРТЬ.
Нарциссизм. Человек убеждает себя, что он исключительный, особенный, именно поэтому смерть не относится к нему. Эта идея постоянно культивируется и развивается современной развлекательной культурой.
Навязчивая потребность в контроле. Другими словами, это одержимость идеей полного контроля над всем, а значит, и над смертью. Неудивительно, что одним из самых растущих бизнесов, наряду с пластической хирургией и омоложением, является продажа специальных капсул для замораживания тел, выражающая надежду на последующее воскрешение.
Сосредоточенность на себе и озабоченность идеей превосходства. Такое замкнутое на себе существование, декларирующее, что «я есмь центр Вселенной», обостряет чувство конечности и хрупкости жизни, ощущение пустоты и изолированности от мира. Неудивительно, что все диктаторы были ужасно одиноки и несчастны.
Дефицит трансценденции или смысла, задающего какую-либо значимую социальную направленность и цель жизни. Он выражается в одержимости собой – своими чувствами, проблемами, конфликтами, в неспособности слушать и понимать другого, проявлять искренний интерес к чужой жизни, внутренне включаться в нее. Без смысла существования сама жизнь превращается в некотором смысле в смерть. Думаю, что такое состояние описал А. С. Пушкин в своем известном стихотворении от 26 мая 1828 года:
Дар напрасный, дар случайный,Жизнь, зачем ты мне дана?Иль зачем судьбою тайнойТы на казнь осуждена?Кто меня враждебной властьюИз ничтожества воззвал,Душу мне наполнил страстью,Ум сомненьем взволновал?…Цели нет передо мною:Сердце пусто, празден ум,И томит меня тоскоюОднозвучный жизни шум.
Наконец, неосмысленный опыт столкновения со смертью. Смерть почти полностью удалили из нашей повседневности, поэтому мы практически не готовы о ней рассуждать и размышлять, тем более не готовы встретиться с ней лично.
Этот последний подход, который придумало наше общество, наиболее популярен как раз сегодня. Современная культура вытеснила как концепцию, так и реальность смерти на задворки. Ее, как нищенку или непрошеную гостью, не пускают через парадный вход, но от этого она не исчезла и не изменилась. Мудрый царь Соломон, утопая в роскоши, всевластии и царском почитании, все же рассудил, что день смерти лучше дня рождения и
лучше ходить в дом плача об умершем, нежели ходить в дом пира; ибо таков конец всякого человека, и живой приложит это к своему сердцу (Екклесиаст 7:1–2).
БЕЗ СМЫСЛА СУЩЕСТВОВАНИЯ САМА ЖИЗНЬ ПРЕВРАЩАЕТСЯ В НЕКОТОРОМ СМЫСЛЕ В СМЕРТЬ
Глупо идти по жизни, нимало не готовя себя к тому, что неизбежно рано или поздно произойдет. В сущности, вся наша жизнь – это подготовка к смерти.
Страх смерти реален, как и сама смерть. Это естественная часть человеческой жизни, человеческой цивилизации в целом. Мы можем устраивать демонстрации, писать воззвания, придумывать компьютерных персонажей с многочисленными жизнями, но этот страх не растворится, равно как и вопросы, которые задает смерть каждому из нас: что будет после нашей смерти, что станет с нами. Мы не знаем, зачем нам жить и почему мы живем здесь такой короткий период. Безответность этих законных вопросов и является основным источником страха смерти.
В этой небольшой книге мы постараемся разобраться в этих вопросах через призму Библии и более конкретно в контексте описанного в ней важнейшего события цивилизации – Воскресения Христа.
Природа смерти
Библия говорит нам, что изначально, от создания мира, смерть не была присуща творению. Смерть противоречит замыслу Творца о человеке, потому что, как мы читаем в книге Бытие, посреди Эдемского сада Бог посадил особенное дерево с уникальным свойством поддерживать вечную жизнь Адама и Евы (Бытие 2:9). Примечательно, что подобное дерево жизни будет произрастать и на новой земле в вечности (Откровение 22:2). Наша душа загадочным образом догадывается о своем вечном бытии и воспринимает смерть как нечто чужеродное, неестественное. Ведь внутри нас мы ощущаем клокочущее желание жить вечно и никогда не умирать.
В книге мудрого Екклесиаста записаны такие слова:
И возвратится прах в землю, чем он и был; а дух возвратился к Богу, Который дал его (Екклесиаст 12:7).
Этот стих приоткрывает нам завесу тайны жизни и смерти, утверждая, что жизнь дает только Бог. И это не единственное утверждение Библии. В книге Бытие мы читаем:
И создал Господь Бог человека из праха земного, и вдунул в лице его дыхание жизни, и стал человек душею живою (Бытие 2:7).
Действительно, испустивший дух труп выглядит пустым, потому что душа покинула его. Там уже никого нет.
