Попрощавшись с Вестой ещё раз, ровно в час я уже сидела в карете и с каждой минутой отдалялась от пансионата. Кто бы мог подумать год назад, что все так обернется. Возвращаться мне некуда, жизнь придется начинать с нуля. Но всё же, мне очень повезло с таким предложением от лорда, хотя немного пугало наличие ворона на родовом знаке. Но с другой стороны, какая разница кто он. За пятьдесят фуций я готова работать хоть с черным магом, хоть с орком степным. Общаться непосредственно с хозяином поместья мне все равно не придется.
С этими мыслями я успокоилась и задремала под равномерный цокот копыт.
Поездка мне далась крайне тяжело. Карета была ужасно неудобная с жесткими сидениями. На каждой кочке её швыряло из стороны в сторону. Уже через десять часов пути, я отбила себе все, что только можно. Хотелось выйти и хоть немного размяться, но такой возможности никто не предоставил. Видимо наш ректор поскупился и заказал самую дешевенькую карету, которую давно уже должны были списать. Но в принципе, я ожидала чего-то подобного.
За окном мелькали разные пейзажи, непроглядные леса или пустынные поля, маленькие поселения и заброшенные хижины. Я с живым интересом рассматривала все, что попадалось на пути. Из родного городка Клиртона мы с родителями выезжали только в моем детстве, но я уже ничего не помню.
Когда в соседний от пансионата город приехала большая ярмарка, мы с Вестой тайком убежали из Оксдейла и пешком добирались до нее целых семь часов. Усталые, но довольные, закупились всякой мелочевкой, причем потратили не больше десяти фуций. Тогда-то я и купила себе платьице, в котором сейчас еду на новое место, черное, чуть ниже колен с длинными рукавами. Спереди небольшой вырез с белой кружевной оборкой. Оно очень неплохо смотрелось, облегая мою фигуру и подчеркивая основные достоинства, хотя, если оценивать адекватно, фигура у меня не особо выдающаяся.
Ростом я вышла чуть выше среднего, но очень худющая. Всё-таки сказывались постоянные недоедания и утомительный образ жизни, за этот год я похудела, щеки впали, то и дело появлялись синяки под глазами. В пансионе некоторые девчонки, сравнивали меня с цаплей, что ужасно обижало. Причем это не из-за роста, а из-за тонких ног, да и бедра узкие, еле выраженные. Зато моей гордостью были волосы, черные, как смоль и очень густые. Они были не очень длинные, чуть ниже груди. Бывшая наставница, при всем курсе, порицала меня за дьявольскую кровь, ведь только у темных людей могут быть черные волосы и зелёные глаза. Один раз, меня серьезно собирались обстричь, слава богу, тогда вмешался ректор и все обошлось.
Ближе к вечеру я задремала, дорога выровнялась, и мы поехали значительно быстрее, оставляя позади километры дорог. С утра меня разбудили голоса людей, открыв глаза, стало понятно, мы остановились. Выглянув в окошко, осмотрелась. Карета остановилась на мостовой, кучер разговаривает с мужчиной, на вид которому за сорок, с проседью темных волос. Рядом с этим мужчиной стоит ещё одна карета, запряженная лошадьми, они значительно отличались от полудохлых кобылок, что нанял ректор. Высоченные гнедые, то и дело, били копытом о брусчатку, и явно, были недовольны остановкой.
Я отпрянула от окна и облокотилась на сидения, в этот момент дверца в карете распахнулась, являя собой того мужчину за сорок. От неожиданности подскочила и ударилась головой. Да что же это такое, вся в синяках буду.
— Мисс Торнот, прошу прощения, если вас напугал. Вы не ушиблись? — Он дружелюбно улыбнулся, хотя глаза оставались серьёзными и отстраненными.
— Н. нет, не ушиблась, — соврала я, что-то не нравится мне этот тип, вон как пристально разглядывает. Так стоп, а вообще кто это? — Я могу узнать кто вы?
— Ах да, извините за мою бестактность. Меня зовут Гамильтон Джефри, я дворецкий господина лорда Вальтера. Я приехал забрать вас и доставить в поместье, а то боюсь, на этой колымаге вы долго не проедете.
Он бросил красноречивый взгляд на кучера, тот отвел глаза. А у меня созрел новый вопрос, который меня немного беспокоил.
— Господин Джефри, за обычной прислугой теперь отправляют экипаж с провожатым?
Он раздраженно посмотрел на меня, но через секунду снова принял добродушный вид. Но мне хватило этой секунды, чтобы понять. Этот Джефри только притворяется добродушным дядечкой, на самом деле, с ним что-то не так.
— К поместью лорда Вальтера не так просто подъехать, и наша карета намного комфортней этой. Мисс Торнот, прошу вас. — Он протянул руку в приглашающем жесте и помог мне выбраться и пересесть в его карету. Сам же сел напротив меня, и мы тут же тронулись.
Карета и правда была удобнее, сидения и спинки были обшиты мягким и, безусловно, дорогим материалом. Пространства было много, даже для двух человек.
Меня нервировало присутствие дворецкого рядом, а он явно забавлялся моей реакцией и даже не думал скрывать ухмылку.
— Мисс Торнот…
— Зовите меня просто Алексией.
— Хорошо, Алексия. Через несколько часов мы уже будем на месте. Вам выделят комнатку, а так же составят лист обязанностей.
— Через несколько часов? Я думала до поместья лорда Вальтера два дня пути. А то и все три. А мы проехали меньше суток.
Дворецкий улыбнулся. Хищно. Неестественно.
— На вашей карете вы бы ехали месяц. Со мной мы доедем значительно быстрее.
Я фыркнула и отвела глаза, за долгое время меня никто так не раздражал, как этот человек. Надеюсь, в поместье мне не придется с ним часто видеться.
Следующие пару часов мы проехали в исключительном молчании, изредка обмениваясь взглядами. Первым молчание прервал дворецкий:
— Через полчаса будем на месте.
Я выглянула в окно, мы проезжали по незнакомому городу. Большие дома, много народа, всевозможные лавки с разными названиями. Меня завораживало это, что-то новое и необычное.
— Мы въехали в Гетбург — это всё владения лорда Вальтера.
От удивления у меня некультурно отвисла челюсть. Джефри лишь усмехнулся и продолжил:
— Лорд Вальтер владеет не только Гетбургом, но и раскопками на севере, рудниками в столице и небольшими поселениями к востоку от этого места.
Чем дальше говорил Джефри, тем больше у меня отвисала челюсть. Значит, лорд очень богат и весьма известен. Но это даже хорошо, значит, зарплата в пятьдесят фуций будет выдаваться каждый месяц без промедлений.
Мы выехали из города и поехали по небольшой аллее. Чем ближе мы подъезжали, тем я больше начинала нервничать. Вскоре на горизонте показалось поместье, но поместьем это строение было тяжело назвать. Огромный замок, стоящий на возвышенности, серые каменные стены, массивные кованые решетки на узких окнах, пугают и манят одновременно. По мере приближения я насчитала пять этажей и несколько маленьких башенок. Как только мы подъехали к массивным воротам нашу карету пропустили, и мы въехали на территорию поместья.
— Вот и приехали, — радостно сообщил Джефри. И протянул мне руку помогая выйти из кареты. — Пойдемте внутрь, мисс.
После утомительной поездки ноги не слушались, и я медленно поплелась за дворецким. Внутри замок был так же огромен, как и снаружи. Как только мы вошли, оказались в просторном холле с кучей маленьких дверей и огромной широкой лестницей наверх. Холл был богато украшен настенной живописью и гобеленами, необычайно насыщенными по цвету.
Но моё внимание привлекло другое. Вцепившись большими загнутыми когтями, на перилах сидел ворон. Иссиня-черный, с массивным клювом, он смотрел не мигающим взглядом прямо на меня. Стало жутко, и я невольно попятилась назад, стараясь увеличить дистанцию от этого хищного взгляда. Но от ворона меня отвлек ледяной голос, с металлическим отливом:
— Гамильтон! Распорядись подать мне лошадь!
Высокий мужчина спускался сверху лестницы, на ходу надевая на себя плащ. Когда до низа оставалось пару шагов, он заметил меня и затормозил.
— Это ещё кто? — он нахмурился, разглядывая меня.
Я подняла голову и попятилась назад с ещё большим энтузиазмом, и только наткнувшись на стену, стало понятно, путей к отступлению больше нет. Взгляд, прикованный ко мне, превратился в хищный прищур, и как только я наткнулась на преграду, его лицо исказила мрачная ухмылка. О господи, да по сравнению с какой-то жалкой птичкой этот человек вселял настоящую панику. Бледная, как снег кожа, смотрелась совершенно неестественно на фоне иссиня-черных волос. Возможно, его взгляд не был бы таким устрашающим, если бы не глубокий шрам, который рассекал бровь и кончался под глазом. С ума сойти, при таком ранении, человек не может сохранить глаз, он попросту бы его лишился. В голове пронеслись неутешительные мысли, «человек бы лишился, но кто сказал, что перед тобой человек»
