«Мало ли, — подумал Волков, — может ещё чего-нибудь обнаружу.»
Через полтора часа, так ничего интересного больше не найдя, капитан Волков вышел к металлическим прижавшимся к лесу заброшенным гаражам с обрушившимися погребами внутри. Как раз за этими гаражами на самом краю посёлка, стоял двухэтажный, изрядно покосившейся от времени двух подъездный деревянный барак, в одной из квартир которого и проживала самогонщица баба Зина.
Волков по скрипучей лестнице поднялся на второй этаж и постучал в обитую потрепанным дерматином дверь.
— Входи мент, коли уж приперся, чего топчешься в дверях, — раздался скрипучий прокуренный голос бабы Зины. — Я чай не слепая ещё, видала как ты из леса, словно волчище крался.
— Здорово баба Зина, — поздоровался Волков и выложил на застеленный опрятной скатертью стол, большую плитку шоколада. — Не померла ещё?
— Не дождёшься. Тебя ещё переживу, — огрызнулась старуха пряча шоколадку в ящик комода. — Ты Колька, ведь знаешь зараза, чем бабу Зину ублажить. Люблю шоколад сызмальства, а ты и пользуешься, гад, — беззлобно бранилась старуха.
Бабе Зине было уже давно за девяносто, но у неё как-то сохранились отменный слух, молодое зрение и все до единого зубы. Помотала её жизнь в молодости и по пятьдесят восьмой десятку от звонка до звонка на Колыме отмотала, а не озлобилась на людей и за это Волков, бабу Зину шибко уважал. Уж кто-кто, а он то знал, как могут люди озлобиться и за реальную вину, срок положенный отсидев.
— Спрашивай чего надо Колька, а я пока самовар поставлю. Ко мне ведь мало кто из нормальных людей заходит. Да почитай, как завод закрылся, так и нет уже тут никого, одни забулдыги. Да и как не пить-то, коли жизнь под откос пошла? — сокрушалась старуха над людской бедой, наливая в фарфоровые пиалки ароматный чай.
— Да я по человеку тому, что Мишка в лесу нашёл. Может знаешь чего? — спросил Волков отхлебывая из пиалки чай и закусывая его кусковым сахаром с сушками.
— А чего тут знать-то? Не наш это человек, не заводской. Да и не со склада.
Волков знал, что завод продали какому-то ушлому коммерсанту, который все оборудование сдал на металл, а заводские цеха приспособил под склады. Да только и у него дело не заладилось и стоят сейчас эти склады пустые. Но пара сторожей из местных, на всякий случай все же имеется.
— А не случалось ли в последнее время в посёлке чего-либо необычного? Может кто-то тебе вещи явно не свои приносил? — поинтересовался капитан.
— Вещи мне только Мишка таскает, — усмехнулась старуха, — так я знаю чьи это вещи. Соседа моего, что напротив меня дверь в дверь жил.
— А почему жил? — удивился Волков. — Это ж Сергея Матвеева квартира, наладчика с бывшего консервного?
— Его родимого, его квартирка была. Да только он свою квартиру со всей мебелью, на Мишкину лодку обменял. А сам сел в лодочку ту сердешный, да и уплыл куда глаза глядят.
— Как это? — удивился Волков такому необычному известию.
— Он ведь как завод то закрыли, в город на заработки подался. Работал там где-то на стройке, работал. Он ведь мужик то не пьющий, работящий, хоть и бобыль. Ну так, работал он значит, а денег ему так и не заплатили. Он и уволился, а расчёт не получил. Обещали недавно всё выплатить. Поехал Серега в контору, а ему отказали. Пришёл он с конторы поздно вечером, видимо пешком, через лес шёл, потому как маршрутка то последняя пустая пришла, мне из окна всё видать. Денег у него бедного наверное на маршрутку не было. Обиделся Серега шибко. Всю ночь по квартире ходил, шараборился. У нас стены то дырявые, и мне слышно всё. Всю ноченьку не уснул, свет не гасил. А утром зашёл ко мне, на последнюю мелочишку купил пол-литра самогонки и к Мишке пошёл.
«Так, мол, и так друг мой Михаил, выручай, — говорит, — кореша своего, давай меняться. Я тебе хату мою со всей мебелью, что там стоит, а ты мне лодочку свою старенькую без мотора. И поеду я, — говорит, — в деревню Карагач к невесте своей век доживать, да горе мыкать.»
— А я ведь и удивилась, когда мне Мишка про невесту-то рассказал. Сорок годков Сереге-то, а всё не женился, а сейчас вдруг надумал. Ну да Бог с ним, может ещё и поживет по-человечески с хозяйством, да с бабенкой, глядишь, ещё и деток заделает, — прослезилась бабка Зина.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Волков допил чай и попрощавшись с бабой Зиной побрел на остановку. Эта остановка была конечной и дорога здесь тоже упиралась в закрытые ворота бывшего консервного завода и здесь же и заканчивалась. Дальше этого посёлка, пути не было.
Волков дождался маршрутку, и сев на переднее сиденье задал водителю вопрос.
— Кто из водителей выполнял последние рейсы в последние две недели?
— Так я и ездил, — ответил водитель. — У меня напарник всегда в первую смену работает, а я стало быть во вторую, а кроме нас двоих сюда больше ни кто и не ездит.
— Много пассажиров на последних рейсах до конечной едут?
— Не, немного. Один, когда два человека. Они одни и те же, я их все знаю, они в городе работают.
— А Сергей Матвеев когда на последний рейс садился?
— Так мой напарник говорил, что Серега в среду за деньгами в контору в обед уехал, а вечером у меня машина забарахлила и я задержался, а когда поехал, вообще никого не было. Стало быть и Сереги тоже.
Волков доехал на маршрутке до отдела и узнал результаты экспертизы по найденному в лесу трупу.
— Да нормально всё, — сказал в трубку эксперт. — В смысле не криминальный это труп. Больной был твой покойник, рак легких в последней стадии. У него повсюду метастазы, вот и умер в дороге своей смертью. Я следаку заключение уже выслал. Там все сам увидишь.
Когда Волков зашёл к следователю, тот уже подшивал дело в архив.
— Всё капитан. Закрыл я это дело. Ну если найдёшь кто это был, я подошью. Несчастный случай и никакого криминала.
— А можно мне заключение посмотреть? — попросил Волков.
— На, смотри, — сунул следак папку Волкову, — только не забудь занести потом, а то знаю я вас.
Волков внимательно прочитал заключение эксперта акцентируя внимание на особые приметы покойного. Стоматологическая карта имеется. Давний перелом берцовой кости и правой лодыжки. Рак легких в последней стадии.
Волков вернул следователю папку и сделал запрос на всех потеряшек за последние полгода.
По базе выяснилось, что да, люди конечно полгода назад пропадали, но не в Кыргыте, а очень далеко отсюда. И только один из пропавших, действительно имел подобный диагноз. Только, жил он уж очень далеко от их забытого Богом посёлка.
Черепанов Артем Матвеевич, родился в 1959 году и жил в городе Армавире. Владелец крупной торговой компании занимающейся продажей компьютеров. Правда, примерно полгода тому назад, он выехал на лечение в частную клинику гипотермии которая находится в городе Искитим, что под Новосибирском. Это конечно уже ближе к Кыргыту, чем Армавир, но не настолько, чтобы бродить здесь без дела зимой по заснеженной лесной тропинке.
Однако для очистки совести, Волков связался с Армавиром и попросил местных оперов узнать, есть ли у Черепанова родственники которые могут ему позвонить?
Дождь прекратился ещё ночью, но зато резко похолодало и вот-вот мог пойти снег.
Через полчаса ему перезвонили из Армавира и сообщили номер телефона жены Черепанова, которая и подавала заявление на розыск пропавшего в Новосибирске мужа.
— Алло. Могу я поговорить с Верой Даниловной Черепановой? — спросил Волков, когда на том конце провода взяли трубку.
— Да это я, — ответил приятный женский голос. — А кто это?
— Оперуполномоченный капитан Волков с вами говорит, Вера Даниловна, из посёлка Кыргыт. Скажите, у вашего мужа не было когда-либо переломов берцовой кости и правой лодыжки?
— Да, он ещё в молодости на мотоцикле упал. А что случилось, вы его нашли? — закричала в трубку Вера Даниловна.
— Скажите, а какой марки часы были у вашего мужа? — спросил Волков не обращая внимание на её крик.
— Я точно не знаю какие именно часы мой муж носил когда, поехал в Новосибирск. Но часы очень дорогие. Да скажете вы мне наконец, нашли вы моего мужа или нет?
