Вот это дело! Цветной лом и собирать интереснее. А попасть к китобоям не хуже, чем побывать на подводной лодке. Алька представил себя на капитанском мостике, смотрящим в бинокль. Вдалеке показался огромный кит. Он пускает фонтан. Алька командует:
— Гарпунеры, стать к пушкам!
Алька вздохнул. Придется очень долго собирать металлолом, чтобы попасть на флотилию. Потом он решил, что надо немедленно начинать сбор лома. Вздыхать да завидовать другим проще всего.
Он вышел на улицу. После строителей во дворе осталось много разного металла. Из земли кое-где торчали целые рельсины. Их только бульдозером можно откопать. Тем ребятам хорошо — у них отряд. А Алька один. И он приуныл. Ему даже немножко жалко стало себя. Вот ведь хочет человек сделать хорошее дело, а ничего не получается.
Грустно стало Альке. Он подумал, подумал и решил сходить на стройку. Ему нравилось смотреть, как высоко в небе работают монтажники на строительстве завода. А что, разве бы он, Алька, не смог им помогать? И поднес бы электроды и всякие другие поручения мог выполнить. Высоты он не боится. Алька вспомнил, как однажды упал в яму и почти не испугался. Правда, оттуда его вытащили на веревке.
И Алька пошел к монтажникам. Там, на заводе, работает и его мать. Она не монтажник, а в конторе. Но все равно получается, что стройке Алька человек не чужой.
Перепрыгивая через канавы и обходя штабеля ферм и панелей, он добрался до завода. Монтажники работали наверху. Они сваривали швы конструкций. Бледные искры с треском падали вниз. «Сейчас поднимусь на самую верхотуру», — решил он. Взглянув на высоченную колонну, прикинул: «Одолею. А там на площадке отдохну — и выше. Только бы штаны не порвать…».
И он стал карабкаться. Колючий железобетон царапал ладони. Алька терпеливо поднимался метр за метром. Он считал себя смелым и перед трудностями отступать не хотел. Но силы постепенно оставляли его. Он уже с трудом поднимал руки, чтобы обхватить колонну, а когда взглянул вниз, ему стало боязно. В это время раздался тревожный женский крик:
— Это что за циркачество? Спасать надо парнишку!
Монтажники, ловко удерживаясь на специальных поясах, прикрепленных цепями к балкам, непонимающе смотре ли на землю:
— В чем дело, Наташа?
Наташа показывала на Альку. Она кричала ему:
— Держись, малыш! Сейчас тебя выручат…
Монтажники помахали машинисту башенного крана, тот на другом конце корпуса подавал бетонщикам в большой железной «туфле» раствор. Прозвенел резкий звонок, и башенный кран, подняв свой хобот в небо, грузно заскользил по рельсам. «Туфля» мягко опустилась на перекрытия, и в нее, утопая в растворе, быстро вскочил монтажник.
— Полегоньку к колонне…
Машинист, высунувшись из кабины, понимающе кивал. Он развернул стрелу крана, и «туфля» с монтажником подплыла к Альке. Его обхватили чьи-то руки.
Перед глазами Альки плыли красные круги, когда «туфля» плавно опустилась на землю. Монтажник поставил мальчика на ноги и облегченно сказал:
— Могло быть и хуже…
Комсорг Наташа осматривала у Альки ладони и сокрушалась:
— Ободрал-то как! Пойдем в контору. Там аптечка есть. Йодом смажем…
Упоминание о конторе привело Альку в себя.
— Не пойду в контору! — сказал он.
А монтажник все никак не мог выбраться из «туфли». Его сапоги засосало раствором, и он выпрыгнул из них и стоял на земле в одних носках. Крановщик крикнул:
— Ищи свои обутки у бетонщиков. Некогда мне простаивать. — И «туфля» с бетоном и с сапогами монтажника проплыла над головой.
Вверху смеялись:
— Еще гордиться будешь. Твои армейские сапоги заложат в фундамент завода. Потомкам рассказывать станешь…
…Алька возвращался домой убитый. Хорошо еще, что мать не видела, как он карабкался по колонне.
Навстречу ему бежал по запыленной поляне щенок. Он, наверное, заблудился и сейчас скулил от страха и голода. «Бедный песик, — подумал Алька. — Совсем глупенький, еще попадет под машину». Он взял щенка на руки.
В холодильнике Алька нашел бутылку кефира и задумался: станет ли его пить щенок? Но ничего подходящего больше не было, Алька вылил кефир в тарелку.
— Пей, пей, собачоночек, — уговаривал он щенка.
Щенок фыркнул, но голод не тетка. Он торопливо начал лакать из тарелки. Алька радовался, забыв обо всех своих бедах.
Наевшись, щенок начал скрестись в дверь и потихоньку тявкать. «Ого, совсем боевой пес, — подумал Алька. — Приедут ребята из лагеря, а у меня собака. Назову я ее Ричард Львиное сердце».
В дверь кто-то постучал. Алька отдернул защелку. В квартиру вошла тетя Поля, старшая дома. Она посмотрела ка щенка и сердито спросила:
— Мать знает о собаке?
— Нет, не знает, — робко ответил Алька, потому что он боялся сердитую тетю Полю.
— Собак в квартире держать запрещаю. Чтобы не было ее через полчаса. Иначе стану разговаривать с матерью.
Сказав это, тетя Поля вышла. Алька знал, что она все равно настоит на своем. Но со щенком так не хотелось расставаться…
Алька взглянул на будильник. Прошло двадцать пять минут.
— Вот и опять не повезло, — печально сказал он Ричарду, направляясь на улицу.
По двору бегали малыши. Увидев щенка, они радостно окружили Альку. Он знал, что старшая дома любит ребятишек и сказал им:
— Просите тетю Полю, чтобы Ричард остался у меня в квартире. Тогда все будете играть с ним.
— Будем просить тетю Полю, — хором согласились малыши.
В это время из подъезда выскочила Катька. Она всегда играла с малышами, и тетя Поля считала ее своей незаменимой помощницей. Катька подговаривала ребят организовать какой-то отряд шефов, чтобы развлекать малышей.
Увидев Альку со щенком, Катька строго сказала:
— Не смей давать детям собачонку. Ты о гигиене подумал? Вот скажу тете Поле…
Алька не думал о гигиене. Он со злостью сказал:
— Эх ты, подлиза! И все, кто в твой отряд шефов вступает, тоже подлизы.
Он прижал к себе щенка и пошел прочь.
Дом, в котором жил Алька, был еще совсем новый — строители даже не успели вставить рамы в оконные проемы подвала. Алька решительно спрыгнул в подвал.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ,
о том, как познакомилась Санька и Алька
Санька выбежал во двор. На куче битых кирпичей сидела остроносая девочка и читала книгу. Увидев Саньку, она улыбнулась:
— Ваша семья сегодня переехала сюда, мальчик?
Санька промолчал. Девчонка осмотрела его с головы до ног и, видимо, оставшись довольной, спросила:
— Ты хочешь поступить в наш отряд? — И, не дожидаясь ответа, затараторила: «Это я придумала. Мы попросим, чтобы во двор привезли песку, а сами возьмем шефство над малышами. Будем с ними играть, шить для них куклы, всякие игрушки мастерить…».
Когда девчонка говорила, верхняя губа смешно оттопыривалась и были видны редкие зубы.
— Я же не маленький, чтобы с куклами, — сказал Санька. — А ты почему щербатая?
Девчонка обиделась:
— Совсем не щербатая. Просто у меня так. И все равно я круглая отличница.
Саньке хотелось сказать: «Подумаешь, отличница!», но в это время из подъезда вышла толстая женщина.
— Как бочка, — усмехнулся Санька.
Девчонка покачала головой:
— Ты очень невоспитанный мальчик. Это старшая нашего дома.
Круглая отличница быстро поднялась и наклонила голову:
— Добрый день, тетя Поля. Как вы себя чувствуете?..
— Спасибо, дочка. Стирала сегодня.
Скоро через весь двор была протянута веревка, на которой пестрыми лоскутами повисло белье.
Девчонка продолжала читать книгу и время от времени улыбалась. На новенького она не обращала внимания: видимо, поняла, что в отряд шефов его затянуть не удастся.
Санька прислонился к колу, за который был привязан один конец веревки, завешанный бельем. Кол заметно подался в сторону, натягивая шнур.
— Мальчик, этот столбик плохо вбит, видишь, к нему лаже подпорку тетя Поля поставила! — крикнула Саньке круглая отличница.
— Подумаешь, — ответил Санька.
В другое время он бы благоразумно отошел в сторону, но сейчас назло девчонке все сильнее наваливался на ненадежное тети Полино сооружение. Белье заколыхалось, Саньку накрыло простыней. Остальное белье так провисло, что вот-вот готово было рухнуть на землю.
«Что теперь будет?» — испугался Санька. Он начал барахтаться, освобождаясь от простыни. А из подъезда уже доносился крик:
— Разбойники! Кто это уронил?
Грозная тетя Поля выскочила на
улицу. Девчонка услужливо показала пальцем на Саньку.
— Тетя Поля, это сделал вот тот рыжий мальчик.
Увидев Саньку, тетя Поля с грозным видом двинулась к нему. Санька струсил и заметался по двору. Он крикнул:
— Я же не нарочно…
Но это лишь подлило масла в огонь. Тетя сняла с ноги калошу и запустила им в Саньку. Калоша, перекувыркнувшись, ударилась о стену дома.
