Ардженди потянулся к истязающему его душу предмету. С далеким ехидным смешком рухнул последний барьер сознания. Яркая холодная и зла я сила заполнила душу абсолютного контролера. Насмешливым взмахом открыла далекие горизонты. Потом отринула и ушла, оставив лишь легкий шепоток презрения.
Повинуясь еще не облачившемуся в мысли страстному стремлению, Ардженди шагнул к окну, рванул на себя раму и полетел вниз с высоты в добрых четверть имгамма. Он умер в первые же мгновения от разрыва сердца, а тело его наткнулось на один из магических канатов, удерживающих тонкую каменную иглу башни, чуть проскользило и отлетело прочь, исторгнув в воздух кровавую пелену распоротого живота. Затем оно несколько раз перевернулось в полете и рухнуло в каменный садик скрюченное и изломанное.
* * *Строительство башен, сдерживаемое до революции строгими правилами магической иерархии, при новой власти приняло угрожающие масштабы. К тому же появление гномских фабрик с их дешевым и быстрым производством материалов сбило цены на поднебесные здания. Теперь все чуть высунувшиеся из‑под подола Службы и хоть сколько‑нибудь успешные чародейские фирмы стремились обосноваться в башнях. В подножье каменного леса разбивались парки, иногда изобилующие скульптурами и игномерийскими садами камней – такова была утвержденная абсолютным контролером Ардженди строительная норма. Впрочем, редко кто прогуливался по этим лежбищам гигантских теней. Даже очень и очень редко. Но парки продолжали строить. Теперь же останки Илимара Ардженди валялись на одном из благоустроенных с его подачи участков. Среди мусора, так часто вылетающего из высоких окон.
Плоский виал прозрачного бесцветного кристалла, наполненный подвижной серо–голубой жидкостью врезался углом в расплющенную грудную клетку. Звенья серебряной цепочки разлетелись. Охватывающая верхнюю часть кристалла оправа изогнулась. Но сам виал остался цел. Этот необычный предмет раз в жизни держал в руках каждый контролер – в день, когда получал из рук Нааргаля звезду и жезл.
Сейчас же непосвященному наблюдателю могло показаться, что голубоватая жидкость сама собой закручивается и пузырится, допивая остатки тепла абсолютного контролера.
* * *Илимар Ардженди не вел регулярных приемов, а работал по наитию, дожидаясь особого настроя для решения очередного вопроса. По правде, государственные дела он совсем не любил, предпочитая перепоручать их любому хоть сколько‑нибудь достойному кандидату. Охраны он тоже не терпел. Четверо вооруженных разрушителями техников Службы, все‑таки были к нему приставлены – так уж полагалось по высокому статусу. Телохранители обыкновенно дежурили в комнатах под покоями абсолютного контролера, и Ардженди, не особо задумываясь, покидал башню без сопровождения. С одной стороны, в мыслях Илимара все еще была жива пьянеющая от одного его имени городская толпа, и потому покушений он не боялся. С другой – поиски вдохновения частенько приводили поэта–революционера в лучшие веселые дома Нармрота. Поэтому старший техник Бегри нисколько не удивился, обнаружив опустевшие покои шефа. А разгром можно было запросто списать на хлещущий из открытого окна холодный ветер. В любом случае, обиталище Ардженди никогда не славилось порядком. «Вызвал по кристаллу шрада и улетел», – что еще было думать технику Бегри?
* * *К вечеру центр Нармрота высыпал великим множеством огней. Цвет и яркость магического освещения менялись от улицы к улице. С высоты демонического полета все эти красоты представлялись неким хранящим тайное знание узором, с провидческими озерами переливающихся иллюзий и яркими глазами башенных огней. Правда, с наступлением темноты воздушное движение над городом прекращалось. Лишь патрули на шрадах и военные лодки неслышно сновали по черному небу.
Внизу в это время жизнь жалась к веселым кварталам и всевозможным развлекательно–злачным местам. Принявшие изрядно легких вин и крепких элтер горожане расползались по улицам. По большей части вели они себя прилично, опасаясь недремного ока Службы и пронизавшей все хоть сколько‑нибудь стоящее сети магических сигнализаций. Впрочем, если бы это правило не порождало исключений, компания «Постоянные охранные чары» и подобные ей ни в жизнь бы не заработали на офисы в нармротских башнях.
* * *— Послушай, Эвлар, уже поздно, а выпито было много – лучше повернуть домой, – невысокий человек в кольчужной шапочке, с видавшей виды саблей на боку ускорил шаг, чтобы поспеть за долговязым юношей.
— Ерунда! Воздух необычайно свеж, и я уже протрезвел.
Дегер Дарнеди мысленно не согласился с этим – по его наблюдениям парня еще больше развезло как раз на улице.
— Но твой отец…
— Мой отец интересуется лишь чародейским талантом, и теперь, когда он после стольких лет породил‑таки настоящего наследника своей драгоценной практики, я нужен ему не больше чем протухшее рыбье дерьмо.
— Послушай, мастер Иргаль – человек уважаемый в обществе, а деньги, которые он тебе дает…
Это замечание окончательно поколебало и без того хрупкое душевное состояние чародейского сына. Эвлар остановился посреди улицы, красивое чуть грубоватое лицо его налилось краской, глаза блестели:
— Я вам покажу деньги и магию, по самые шрадовы причиндалы!
Дегер успел заметить, как рука молодого человека выхватила из кармана, что‑то блестящее и искрящееся драгоценными отсветами. Телохранитель Дарнеди привычным движением тертого бойца метнулся в сторону, прижавшись к ограде какого‑то особняка. Загудело желтое магическое пламя. Взрыв вынес витрину ближайшей лавки. Когда Дегер решился вернуться к своему буйному товарищу, парень уже стоял посреди погрома, растаптывая сапогом дорогое оружие.
— Вот они деньги и вот она магия, – твердил он.
— Пошли, – наемник потянул его за рукав: – Скоро здесь будет городская стража. Маги и черномундирные нагрянут – пикнуть не успеешь.
Но Эвлар, кажется, не слышал его:
— А золото, ведь, должно быть вон в той штуке, – украшенный крупными кристаллами золотой кастет указывал на массивный, блещущий лиловым металлом шкафчик.
— Я говорю, пойдем. Че, не понял – сейчас нас загребут?! Нееет! – слишком поздно: разрушитель разрядился в сейф. Волна пламени заполнила угол, покатилась назад и отбросила обоих грабителей на пол. Дегер почувствовал, как занимаются его усы и брови. Подняться на ноги наемник смог не скоро. Драло кожу лица и рук, разило паленым. Сабля так и требовала работы. Эвлар уже был на ногах, с красной рожей, в обтрепанных почерневших шмотках.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
